Струна

Усатое лицо бармена плавало в табачном дыму, складываясь для близорукого Ивана то в белогвардейского офицера из старого советского кино, то в итальянского гангстера из старых же, но уже американских фильмов.

– Вы не видели мои очки? – заорал Иван в адрес усов, перекрикивая музыку.

Усы сморщились и покачались из стороны в сторону.

– Где же я их оставил? – вслух спросил сам себя Иван.

Надо сделать коррекцию зрения, пообещал он себе. Закончу курс и сразу. Деньги только… К тому же – во мне всего бокал пива, а без очков всё качается так, словно я напился в зюзю. Экономия!

– Ай!

Пол стремительно обрёл детали – Иван успел заметить вмятины от каблуков в искусственном паркете, и мир изменился.

***

– О! Кто-то совсем новенький! – проскрежетал голос.

– Вряд ли, – второй голос оказался глубоким и внушительным, напоминая Фантомаса из французских комедий. – Опять какой-то поц из нижнего регистра.

«Поц? Про кого это?» – подумал Иван, отряхивая джинсы.

– Извините, – сказал он.

– Пожалуйста, – отозвался Фантомас. – Надеюсь, твоё пребывание будет приятным и коротким.

Иван откашлялся. Обстановка вокруг плохо напоминала бар – со своими минус шесть в сумеречном освещении он различал большую залу, лестницу на второй этаж с номерами и полыхающий камин, рядом с которым сидели две невнятные фигуры.

– Где я? Это не бар?

– Почему не бар? – скрежетнул собеседник Фантомаса. – Можем и налить, а, Мастер? Дать ему стаканчик …

Дальше он произнёс странный набор звуков, никак не складывающихся в слово. Иван смутно видел, что Мастер взмахнул рукой, то ли приказывая собеседнику замолчать, то ли выражая восторг лихим жестом кавказского джигита. "Без очков совсем беда", – подумал Иван. Ему стало совестно – непонятно, что подумают эти люди про него, вдруг решат, что он пьян, и можно над ним поглумиться.

– Простите, – выдавил он. – Я вас плохо понимаю. Пойду с вашего разрешения. Где тут выход?

– У тебя не было портала? – удивился стрежетун. – Ни светящегося колодца, ни радужного кольца?

– У меня близорукость. Сильная. Я мог не заметить. Простите ещё раз.

Мастер разразился серией фраз на неведомом языке. Иван решил, что ему точно пора уходить. Вот только куда?

– Он не понимает!

– Ещё бы, Горгус, – задумчиво подтвердил мастер. – Я, похоже, ошибся. А если так…

Он снова заговорил тарабарщиной, теперь перемежая её трелью. Иван мотал головой, пока Мастер наконец не произнес понятную фразу:

– Попаданец! Представься мне и моему другу.

– Меня зовут Иван Арбузов, – охотно пояснил Ваня. – Я студент второго курса факультета киноведения. Понимаете, потерялись очки, всё в тумане. Не помню, как сюда забрёл. И вот...

– На каком языке мы разговариваем? – властно прервал его Мастер.

– Эээ… на русском.

– Любопытно, – заметил Мастер. – Не слышал такого.

– Ещё бы! – вскричал Горгус. – Клянусь святым Гиммлером, это вправду что-то новенькое!

– Г-гиммлером? – поперхнулся Иван. – Вы что, нацисты? Как не стыдно святым-то называть?

– Святой Гиммлер – покровитель всех попаданцев! – возмутился Горгус.

– Да почему попаданцем вы меня называете?

– Это не мы, – возразил Мастер. – Это тайна магистральной струны, которая основа для всех миров, возникших в ходе её колебаний. Именно магистраль помогает подобрать для тебя нужные слова. Видимо, попаданец это лучшее, что она нашла в твоей голове. Странно, что ты не понимаешь языков нижнего регистра, но с верхними всё гораздо лучше… Хорошо, попробуем сформулировать иначе – ты представитель одного из миров вечно колеблющейся струны времени. Как и Горгус вместе со святым Гиммлером. Так лучше?

– Не называйте так Гиммлера! Я историю знаю. Сейчас…

Иван извлёк из кармана смартфон.

– Техническая цивилизация, – отметил Мастер. – Колебания велики…

– А какой пароль от вайфая? Сеть есть, а вот пароль?

– Сеть? – вздрогнул Горгус.

– Ах, поганцы! – гаркнул Мастер вскакивая. Иван видел, как фигура Мастера словно выросла, заслоняя собой половину зала. Сверкнула синяя вспышка, распоровшая потолок, из которого выпал визжащий комок с дрыгающимися в разные стороны руками и ногами. Мастер, выдавая цветистые проклятия, схватил комок одной рукой и, не обращая внимания на взбрыкивания и вопли, раскрыл какую-то дверь. В зале немедленно стало холодно и черно.

– Скатертью дорожка! – гаркнул Мастер, отвешивая пинка неизвестному шпиону, и тот канул в небытие.

– Совсем обнаглели, – пояснил он, отряхивая руки. – Лезут изо всех щелей. А ты молодец, Иван. Спасибо. Ишь, замаскированный какой был.

– А кто это?

– Перпендикуляры, – чуть помедлив, сообщил Мастер. – Не рассмотрел?

– Я плохо вижу в принципе, – посетовал Иван.

– Тебе помочь? – великодушно поинтересовался мастер.

– Очки бы…

– Давай я ему зрение исправлю, – предложил Горгус. – Во имя святого Гиммлера.

– Ну, уж нет! Обойдусь без вашего…

– Горгус, гость мой. Я ценю твои шутки, но сейчас они явно не уместны. Давай уважим нашего внезапного… эээ… представителя иного мира.

Мир прояснился. Перед Иваном выпивали почти трёхметровый великан и крылатая горгулья, довольно уставившаяся на студента дряблой вытянутой мордой.

– Оо..аа… – Иван собрался было крикнуть, но замешкался и передумал.

– А чему ты удивляешься? – прокаркала горгулья.

– Мне нехорошо, – выдавил Иван. – Где туалет?

– Туда, – махнул Мастер на один из тёмных углов.

– Зря ты его не предупредил, – лениво заметила горгулья, наблюдая как стремительно исчезает иванова спина. – Плоские шокируют. Твоё обиталище посреди струны весьма необычное место, особенно поначалу.

– Не поспеваю я за ним, – развёл руками Мастер. – Наш новый представитель слишком впечатлителен. Если это не твоя очередная шуточка, и ты не поставил ему рентгеновское зрение.

Со второго этажа раздался мелодичный смех. По лестнице спускалась очень красивая женщина с огромными ярко-жёлтыми глазами.

– Я так рада вас видеть, Мастер. И, конечно, вас Горгус…

– Угуррм, – отозвалась горгулья.

– Какими судьбами, любезная Вернея?

– Вы меня позвали, и я пришла, Мастер. Хочу узнать по какому поводу?

Мастер переглянулся с горгульей.

– То есть не своей волей? – осторожно уточнил он. – Любопытно…

Горгус потряс клыкастой головой.

– Зябко, – пожаловался он. – И псы воют.

Мастер извинился и ушёл за барную стойку. Красавица окинула оценивающим взглядом ёжащегося Горгуса и резко опустилась на стул с высокой резной спинкой. Неведомым образом в её руках оказалась длинная сигарета в перламутровом мундштуке, и зала тут же наполнилась ароматным дымком.

– Как поживает ваш мир, Горгус?

– А? Зачем это?

– Это называется светская беседа, Горгус. Вы же знаете, что меня всегда интересовала цена, которую заплатила ваша раса за право летать.

– Была война.

– Я помню. Но не во всех мирах Колебаний решают летать после коллективного самоубийства.

– Меня настораживает ваше появление, Вернея. Оно обычно заканчивается катастрофами в мирах ваших собеседников, – прервал её вернувшийся Мастер. В руках у него качался большой кожаный мешок. – Так что я понимаю моего дорогого Горгуса.

– Идите уже кормить своих псов, Мастер, и не верьте дурным предзнаменованиям, – отмахнулась она сигаретой. – Горгус просто меня боится. Как женщину. Может быть, я ему нравлюсь.

Горгулья издала каркающий звук, пододвигая к себе стакан, и старалась не смотреть на довольную Вернею. Мастер снова открыл дверь, впуская ледяную тьму. Собачий вой стал громче. «Жрите! Время пожрать, многозубые мои». Из мешка полетели кости и прочая требуха. «Вкусно? Эх, досталось вам, конечно, – ласково ворчал Мастер. – Жить вне времени… Но, с другой стороны, зачем вам к нам внутрь? Во времени умирают, знаете ли».

– Вас не удивляет такая нежность Мастера к этим жутким созданиям? – задумчиво спросила Вернея.

Горгус резко поднялся, расправляя крылья:

– Я не желаю разговаривать с вами, – пролаял он. – Вы…

Но закончить у него не получилось. Во-первых, Мастер выбросил остатки корма и захлопнул дверь. А во-вторых, в зал с решительным видом вернулся Иван. Он подошёл к столу и, усевшись на табурет, сообщил:

– Я готов к контакту. Понимаю, что моё поведение как представителя человечества не очень достойно, но поверьте, что наша цивилизация готова к диалогу…

Тут он заметил Вернею и закашлялся.

– Здрасте, – сипло выдавил он.

– Здравствуйте, прекрасный юноша, – проворковала она. – Вы новенький? Как вас зовут?

– Арбуз Иванов. В смысле… Ваней меня зовут.

– Ваня? Милое имя.

– Он не знает некоторых языков, – предупредил Мастер, возвращаясь в кресло. – Горгус, что ты мнёшься, как последний перпендикуляр? Садись и налей себе и мне.

Он поёрзал, устраиваясь поудобнее.

– Наш Иван, судя по всему, не удивился Плоским?

– Точно! – ожила горгулья. – Неужели ты не ужаснулся этим существам, что лишены глубины и плывут по времени, не имея одного из измерений, присущих нам?

– Вы про мультфильмы в туалете что ли? – удивился студент. – Мне показалось что-то в стиле Микки Мауса тридцатых годов – такое же черно-белое, неровная рисовка. С сюжетом так себе. Хотя, если вспомнить танец скелетов, то скажу вам…

– Мультфильмы? – задрал брови Мастер. – М-да…

– Наш Мастер, наш бог магистральной струны столкнулся с неизвестным? – приторно улыбаясь, поинтересовалась Вернея. – Вас это тоже не удивляет, Горгус?

В зале полыхнуло, прерывая Вернею. Из зеленого овала выбрался лохматый питекантроп с плотоядно торчащими клыками.

– Ауыг! – радостно вскрикнул Горгус. – Сколько веков мы не виделись!

Питекантроп прорычал что-то нечленораздельное.

– Ты прав, мой старый друг, – согласился Горгус. – Присутствие Вернеи не к добру.

– Ты его понимаешь, Ваня? – кивнул на Ауыга Мастер.

– Не-а, – покачал головой Иван, доставая смартфон. – Но, похоже, мне понятно, что случилось. Я-таки ударился головой. Пофотографирую, вы не против? Для доказательств.

Мастер не успел ответить, как вспышки пошли одна за другой – в зале, в верхних комнатах, под потолком раскрывались порталы, из которых вываливались существа, отдалённо, как Горгус, или очень близко, как Вернея, напоминающие человека. Иван фотографировал всех подряд. Вскоре Мастер извинился и ринулся наводить порядок среди образовавшейся толпы, рассаживая их по столам и столикам, пододвигая скамьи и табуреты, разливая напитки и щелчком пальца материализуя какую-то снедь.

– Удобно быть Мастером магистральной струны, – то ли про себя, то ли для Ивана пробормотала горгулья.

Когда разноголосица стала совсем невыносимой, Мастер встал посреди зала во весь трёхметровый рост, расправил плечи и оглушающе гаркнул:

– Ну-ка, примолкли все!

Конечно, подействовало не сразу, но после того, как он пригрозил открыть дверь в ничто, и повыкидывать туда непослушных, рты стали затворяться. Когда собрание более-менее угомонилось, Мастер спросил: «Кто вас сюда звал?» Собрание отозвалось разноголосицей, из которой Иван смог уловить, что они были представителями своих миров и были уверены, что позвал их лично Мастер.

– Оказывается, вы никого из нас не звали? Правда, Мастер? – Вернея укоризненно покачивала сигаретой.

Мастер покачал головой.

Из толпы прибывших поднялась тощая костлявая фигура. «Вылитый Кощей Бессмертный. Какая забавная у меня галлюцинация», – улыбнулся про себя Иван.

– Появление всех представителей по воле самой Струны есть признак Апокалипсиса. Струна замедляется в своих колебаниях, и даже самые отдалённые её миры присылают своих представителей, – прохрипел Кощей.

Горгулья вздрогнула, косясь на Ивана. Вернея нервно жевала мундштук.

И тут раздался стук. В дверь, ведущую в безвременье, стучали снаружи, стучали вежливо, но настойчиво. Публика замерла, даже Мастер выглядел растерянно.

– Мне открыть? – поинтересовался Иван. Он продолжал плыть по происходящему как по увлекательному сну и потому сохранял присутствие духа.

Мастер покачал головой и нехотя щёлкнул пальцами. Через порог шагнул карлик, укутанный серым плащом, под которым зловеще поблескивали маленькие глаза. Ивану почудилось, что Мастер выдохнул с облегчением. Карлик протопал к их столу и без всякого приветствия заверещал противным голоском:

– Как же так, Мастер? Какое право вы имеете так обращаться с моими подчинёнными? Я понимаю, что выставить из Магистрали ваше право, вы тут хоть и временный, но хозяин. Я понимаю, когда вы машете направо-налево своими кулаками и ногами – вам присущи примитивные силовые методы. Но сводить с ума, вышвыривая в безвременье, это, знаете ли, чересчур! Я требую суда над вами!

Мастер хмыкнул. Как показалось Ивану, даже благосклонно – так неограниченный монарх приятно изумляется безобидной дерзости подданного. Сообщество представителей миров ошеломлённо хлопало глазами.

– Отвечай мне, ты, узурпатор Магистрали!

Голос у обладателя серого плаща не выдержал пафоса и дал петуха. Мастер лениво поднялся из кресла, грозно нависнув над обвинителем. Иван представил, как сейчас нахалёнка выставят за дверь, возможно, пинками. Тем самым примитивным силовым методом. Но вмешался Кощей.

– Это Апокалипсис, спаси нас богиня Этерния, – возгласил он. –Помните, как сказано: «Перед концом Сущего низший обвинит высшего, и будет отвечать высший перед сонмом равных»?

– Где это сказано? – подозрительно переспросил Горгус.

Но его голос потонул в гуле одобрения – оказывается, в доброй половине миров нашлось схожее пророчество. Впрочем, одобрение быстро сменилось осознанием конца времён, и в таверне повисло напряжённое ожидание. Мастер задумчиво тёр лапищей подбородок, не зная, что сказать.

– Миры схлопываются! Сама ткань времени исчезает! – трагически вещал Кощей. – Скоро-скоро пожрут нас псы безвременья!

– Какой ещё Апокалипсис! – возмутился карлик. – У меня агент с ума сошел. А виноват – он!

– Так ты перпендикуляр! – радостно вскрикнул Иван, вспомнив знакомое слово.

– Я глава перпендикуляров, – гордо подтвердил серый плащ. – В незапамятные времена наш соплеменник нашёл магистральную струну и объявил себя её хозяином, самозваным Мастером. И никак не хочет быть сменённым на другого. А у нас демократические выборы. Я! Я их выиграл!

– Мастер – перпендикуляр? – засмеялся Горгус. – Что ты мелешь, козявка? Он же выше тебя раз в шесть?!

– Ему помогает Магистраль, горгулья. Он хотел вырасти и вырос. Какой малыш не желает стать гигантом?

– Это правда, мастер? – спросила Вернея. – Ты не изначальный бог струны? Ты просто её нашёл?

Мастер ответил замысловатой фразой, которую Иван понял на свой лад, видимо, Магистраль не смогла подобрать более точного аналога – «кто первый встал – того и тапки».

Собрание выдало бурю эмоций. Некоторые пытались получить разъяснения, кто-то переспрашивал о деталях, кто-то дрался с соседом, но большинство жаждало немедленного Страшного Суда. Словом, воцарился сущий бедлам. Скоро раздались отдельные робкие, а потом более многочисленные и оттого более уверенные голоса, что Мастера хорошо бы сместить. Сам же Мастер, скрестив руки на груди, насмешливо наблюдал за дебатами, но за его показной мощью чувствовалась растерянность.

– А где тот агент, который сошёл с ума? – спросил Иван.

– В ничто, – кратко ответил глава перпендикуляров.

– Ммм… А можно его сюда принести?

– Если кто-то согласится выйти и уговорить его вернуться… – карлик презрительно посмотрел на толпу и гордо продолжил. – Но здесь таких нет, я полагаю…

– Пошли! – Иван решительно поднялся. – Посмотрю хоть на ваше ничто…

***

Иван шагнул за дверь в ничто. Ничто немедленно обрело очертания. В лицо ударил колючий ветер. Над бескрайним заснеженным полем еле угадывались звезды. Он невольно оглянулся – Магистраль тепло светила окошками низенькой избушки. Глава перпендикуляров не оглядывался – он уже торил в сугробе тропу, словно маленький упорный трактор.

– Мы на вашей планете? – спросил ему в спину Иван.

– Не обращай внимания, – крикнул тот в ответ. – Ничто приобретает тот вид, который подскажет твоё подсознание. Чтобы не сойти с ума.

– Ух ты, почти как в Матрице. Может быть, у твоего подчинённого подсознание не сработало?

– Где-то здесь, – озабоченно отозвался карлик. – Слышь, воет.

– Это вьюга.

Хотя нет. Иван прислушался, и сквозь порывы ветра действительно пробивались иные звуки, вот только воем он их никак не мог назвать. Безумный перпендикуляр выводил сложную чарующую мелодию.

– Вот он, – ткнул рукой в ближайший сугроб глава перпендикуляров. – Скрючило, аж жуть.

Маленький обезумевший перпендикуляр извивался, беспорядочно маша конечностями, но умудряясь при этом сохранять позу эмбриона. И петь. Малыш словно пытался выразить всю многомерность и многосторонность жизней бесчисленных миров, складывая в тончайшую ажурную мелодию любовь и смерть, грубую воинственность и радости творчества, небывалые открытия и горечь разлук…

– Какая чудная музыка, – не удержался Иван. – Он композитор в вашем мире?

– Что? – карлик болезненно нахмурился. – Ты издеваешься? Он же вопит, как поросёнок при кастрации.

– Хмм…

Иван заледеневшей рукой вытащил смартфон.

– Послушаем со стороны, – прокомментировал он. – Зарядка вот только кончается… Так… Включаем запись…

– Он замолчал! – воскликнул перпендикуляр. – Он слушает! Ах, бедный Вольсер!

– Давай унесём его отсюда. Пока мы не замёрзли.

– Или пока нас не разорвали в клочки местные псы, – мрачно изрёк карлик. – Хорошо хоть, этот дылда Мастер их подкармливает.

***

Иван никогда не представлял себе действие акустической бомбы. Он, собственно, и не знал, что это такое – акустическая бомба, равно как и не знал, что как минимум в трёх мирах Колебаний она запрещена как негуманное оружие. Однако он мог наблюдать её действие в реальности – представители разбегались по всем углам безразмерной залы таверны, затыкая уши и крича в полный голос. Даже Мастер не выдержал и срочно соорудил себе огромные наушники.

– Выкинь его отсюда! – заорал он Ивану что есть мочи. – Это невыносимо!

– Это же музыка! – кричал в ответ студент. – Прекрасная божественная музыка!

Мастер качал головой, постукивая пальцами по наушникам.

Иван хлопнул себя по лбу.

– Только бы я их не потерял, как очки, – бормотал он, шаря по карманам.

Телефонные наушники нашлись в заднем кармане джинсов. Он вставил их в уши несчастному Вольсеру. В таверну вернулась тишина, а на лицах и мордах отразилось неимовернейшее блаженство.

– Как хорошо-то, клянусь святым Ги… – горгулья вовремя закашлялась. – Что ты с ним сделал?

– Он хочет слушать музыку – со стороны или в своём исполнении, – объяснил Иван. – Он оказался настолько ей покорён, что не может остановиться. Я уже понял, что для вас она звучит как какофония, но поверьте – ничего более прекрасного я в жизни не слышал. Мне кажется, это фрагмент величайшей симфонии.

– Ты слышишь также, как и он, – задумчиво заметила Вернея. – Но почему эти звуки не повергают тебя в безумие, как его, или в ужас, как нас? Откуда ты, Ваня?

– Мне это надоело, – заявил Мастер прежним сильным голосом. – Завалились ко мне в Магистраль всей толпой – все пиво успели извести, дискуссии тут развели, голова трещит уже. Иван безумца этого приволок. Хватит! Убирайтесь-ка все по домам! Апокалипсис отменяется.

Но никто не тронулся. Даже Горгус недоверчиво покачал головой.

– Не всё так просто, – сказала Вернея. – Ты многое можешь, Мастер. Но, похоже, ты не всемогущ и не всезнающ. Ваня-то слышит и умеет то, чего не можешь ты.

– Я его выставлю в два счёта, – холодно ответил Мастер. – А потом займусь вами. Эта Магистраль – моя.

И щёлкнул пальцами. С искрой.

Иван всем собой ощутил, как незримая сила пытается выдавить его из таверны. Посреди зала маячило красное от злости лицо Мастера. И тут Ивана осенило.

– Ты же не создал магистральную струну! – не очень понятно выкрикнул он. – Дело не в Мастере, а в создателе!

Ноги плохо держали его, но Иван не прекращал говорить.

– Почему вы все решили, что создатель ограничился только одной струной?

– Ты не можешь с ним справиться, – заявила Вернея. Она поднялась – бледная, но решительная. – Мастер, а Ваня-то тебе ровня.

Карлик от восторга вскочил на табуретку.

– Долой узурпатора! – завопил он.

А Иван неожиданно подумал, что ему это всё тоже надоело.

***

Иван отодрал лицо от неопрятного барного пола. Вокруг гремела музыка.

– Ничего себе меня приложило, – сказал он, поднимаясь. – Я же очки искал.

В баре кучковались посетители, пытаясь общаться через грохот, парочки дергались на танцевальном пятачке, а белогвардейский офицер за стойкой делал клиенту «Кровавую Мэри». Но дело было не в этом, а в том, что видел их Иван во всех деталях. Очки искать не требовалось…

– Спасибо тебе, Мастер! – пропищал кто-то из-под столика. – С твоей струны эта музыка не вводит меня в безумие, а приятно ласкает слух! Вы меня спасли!

– Перпендикуляр? – удивился Иван. – Как там тебя? Вольсер? Ах ты ж…

Он вдруг почувствовал окружающее пространство как наполненное энергией и звучанием жизни, устремлённое вперед, к неимоверно далекому прекрасному будущему. Пространство переливалось через него, жило в нём, вибрировало в нём…

– Прекрасное далеко не будь ко мне жестоко, – тихонько пропел он, улыбаясь и закрывая глаза.

И залихватски щёлкнул пальцами. Ему даже не нужно было видеть, как преобразуется бар. Он просто знал и чувствовал, какой должна быть Магистральная струна. Не единственная и не последняя, но вкладывающая свои ноты и переливы в аккорды будущей симфонии Вселенной. Остаётся вопрос, кто же задумал эту симфонию, породив сами струны, само время. Но с ним наверняка можно встретиться в финале. Чтобы вместе насладиться законченной музыкой времён.

Автор: Максим Лыков

Источник: https://litclubbs.ru/writers/5734-struna.html

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

#космос #фантастика #юмор #струна #магистраль #агент