Экзистенциальная философия прижилась на почве психологии и психотерапии совсем недавно. Её основатель – философ Серен Кьеркегор – в середине девятнадцатого века вводит в философский обиход особое понятие («экзистенцию»), отражающее специфический, присущий только человеку способ бытия в мире. Кьеркегор основывает своё религиозно-философское учение, ставя в его центр единичного человека. Образование подобной философской системы важно рассматривать в историческом контексте. Кьеркегор полемизирует с Гегелем, который, как известно, в своей философии рассматривает отдельно взятого человека как «ничего не значащий момент в саморазвёртывании абсолютного духа», т.е. растворенную в универсальности и коллективности индивидуальность. В противостоянии такой «дегуманизирующей» философской позиции, глубокого религиозный Кьеркегор обращает своё мышление на рассмотрение вопросов субъективности человека, личного переживания, непосредственно данного опыта. В этом заключается основная установка экзистенциальной философии.
Несмотря на наличие в ядре экзистенциальной философии антропоцентрической установки и существующего заблуждения, что поздняя экзистенциальная традиция отрывает человека от духовного измерения (Бога), многие её направления – их принято называть персоналистическими – имеют в своей основе религиозные корни. Между духовным и душевным измерениями человека с развитием экзистенциализма, скорее, происходит не разрыв, но дифференциация с подкрашиваем контуров того и другого, с пристальным вниманием к душевному измерению.
Экзистенциальные философы в своих размышлениях предпринимали попытки охарактеризовать экзистенцию. Однако, как замечает Ясперс, экзистенция – «это то, что никогда не становится объектом», сама представляет собой источник всякого познания, мыслей и действий человека [1]. Глубинное философствование над определением экзистенции навело Кьеркегора на мысль, что определить её возможно негативным способом: «нечто принуждает человека прийти к экзистенции, а именно страх и отчаяние». Решимость человека пережить страх и отчаяния открывает в нём особого рода состояние, которое, пользуясь языком поздних экзистенциалистов, можно назвать «экзистированием». Обращённый к самому себе разум через страх и отчаяние воспаряет к свободе. Экзистенция – это свобода внутреннего мира человека.
Ясперс продолжает идеи Кьеркегора о связи критических состояний сознания с возможность открытия себя для экзистенции. Для экзистенциалиста жизнь человека существует как бы в двух состояниях. Очень условно их можно обозначить как подлинное и неподлинное. Основной стимул, определяющий сознание в профаническом, неподлинном существовании, состоит по Хайдеггеру в следующем: «озабоченность настоящим, которая превращает человеческую жизнь в боязливые хлопоты, в прозябание повседневности, нацеленность на наличные предмета». В состояние сакрально-подлинного существования человека вводит столкновение с онтологическими данностями, т.е. особого рода фактами, указывающими либо на конечность человеческой экзистенции, либо на невозможность абсолютной реализации человеческого удовлетворения.
Ясперс вводит три онтологических факта, или три базовые неудовлетворенности, по отношению к которым отсутствует возможность выбора: неудовлетворенность познанием, желанием и изоляцией.
Непреодолимым и трагическим для сознания фактом считается то, что я не могу познать другого в полной мере, как если бы его сознание было частью моего. Я и мир не могу познать во всей его полноте, как говорит мне об этом феноменология. Мир – как матрица смыслов – зависим от моего сознания, определяется им. Таким образом, первая неудовлетворенность ставит меня в позицию одинокого существа, стремящегося к познанию внешнего мира, но никогда не достигающего полноты познания. В этом одна из характеристик экзистенции – она всегда в становлении, в активной работе, она не есть то, чем можно было назвать её мгновение раньше, потому что через мгновение она уже в другой точке. Хайдеггер демонстрирует этот парадокс, изобретая свой daseinв попытке вложить в эту философскую категорию сущность человека в его процессуальности, то есть как процесс, а не как содержание.
Мне, заброшенному в мир, к тому же не дано удовлетворить все свои желания. И восточная традиция в лице Будды, и западная традиция в лице Маслоу признают невозможность остановки желаний. Мышление Будды более философично. Он утверждает, что за любым желанием (и его удовлетворением) скрыто страдание, указывающее на тщетность удовлетворения. Маслоу подмечает: человеку не приходится останавливаться в погоне за желаниями. Смахнув с сознания удовлетворенность, он создаст себя новое желание, и так до бесконечности. Этот второй онтологический факт экзистенциалиста обращает внутрь себя (как вместе с Буддой сделал это Сократ), ибо тщетно бежать за тем, что исчезает, как только обнаружено. Но и здесь кроется неудовлетворенность.
Третья данность мира – невозможность изолироваться. Каких бы высот человек не достиг в интроспекции, какие бы воздушные замки не рисовало его солипсически ориентированное сознание, удалиться от мира у него не получится, потому что факт необходимости общественного взаимодействия непреложен. С психологической точки зрения, как учили нас социальные психологи и Маркс, я личность в той степени, в какой я интегрирован в общественную деятельность. Особенно раскрутил эту мысль Жак Лакан, утверждающий, что языковая природа бессознательного такова, что мы в полной степени обретаем свою человеческую личность, когда мыслим не для себя, а для Другого. Другой проблематизирует меня, говорил Левинас, отношения с ним «изымают и продолжают менять меня самого, раскрывая во мне все новые дарования. Я и не знал, что настолько богат, хотя и не вправе теперь оставить что-то себе» [5]. И тут первый мостик между психотерапией и экзистенциальной философией. Обнаружить себя в беседе с Другим. Проблематизировать себя через Другого.
Примерно в такой смысловой матрице видит экзистенциализм мир для человека. Неудовлетворенность. Страх. Отчаяние. Изоляция. Всё это – пути к «пробуждению себя для экзистенции». Но есть ещё один феномен. Это вина. В сравнительной мифологии можно найти идеи о том, что происхождение мира, космогония начинается с конфликта, повлекшего за собой вину. Борьба богов и их страшные поступки оставляют в человеке следы порочности, вызывающие у него чувство вины. Ветхозаветная история человечества тоже начинается с вины – вины за первый грех, за грехопадение. Соответственно онтологической данности, человек не может не жить с постоянным чувством вины – за свои поступки, за поступки собратьев, за то, что изо дня в день сознательно ввергает себя в профанической, неподлинное существование.
Продуктивные идеи Сартра – первоначальный выбор, «заброшенность», свобода и ответственность – расширяют экзистенциальную психологию. Но атеистический экзистенциализм Сартра закрывает человеку возможность трансцендиции, выхода за собственные пределы в сторону другой экзистенции или Бога. Для более глубокого понимания понятия трансценденции в экзистенциальной психологии нам необходимо обратиться к фигуре Ясперса, апеллирующего в своих философских и психологических исследованиях не к биологическим и сексуальным элементам человеческого, как в случае с психоанализом и сарторовской экзистенциальной философией, а к духовному в человеке, к его творческой продуктивности.
Рассматривая способы общения между людьми, Ясперс выделяет несколько уровней. По-другому можно назвать эти уровни структурами «Я». Социальное, рассудочное и биологическое «Я» человека указывает на разные способы взаимодействия между ним и остальными людьми. Так или иначе, все эти три уровня соответствуют, по Ясперсу, неполной (неподлинной) коммуникации. Интимная сторона души и соответствующий ей уровень экзистенциального «Я» проявляет себя в экзистенциальной коммуникации. Этому уровню присуще взаимное проникновение одной экзистенции в другую, открытость, сопереживание. Другой воспринимается как ценность – не только за его телесные достоинства, знание, ум или роль, которую он играет в обществе. Другой человек на этом уровне ценен сам по себе.
Уровень экзистенциальной коммуникации предполагает определенную установку познания другого. В экзистенциальной психологии, когда речь заходит об отношении терапевта к пациенту, принято говорить о соответствующей этому отношению феноменологической установке (или феноменологическому способу исследования психической реальности). Феноменология, изначально созданная Гуссерлем как форма научного исследования, силами Ясперса «психологизируется», превращаясь в практический метод (прикладную феноменологию в психиатрии) описания психических расстройств. Позже представители экзистенциального анализа (например: М. Босс) и экзистенциальной психотерапии (например: И. Ялом, Мадди, Р. Мэй) развивают феноменологический метод в поле психотерапии. Феноменология в психотерапии – это прежде всего понимание клиента в его системе координат. Это рассмотрение психической реальности беспредпосылочно. Это досконально-описательный способ изучения психической реальности, открытие новых смыслов за счет разрушения оков догматизма и предубеждений.
Подводя итог сказанному, можно сформулировать основную идею экзистенциальной психологии, через которую происходит указание на философское основание данного направления. Экзистенциальная психология – это человеческая потребность пробудить своё сознания для экзистенции, т.е. научиться проживать свою жизнь более аутентично, вовлеченно, осмысленно. Пробуждение возможно через соприкосновение с такими трудностями, которые оказываются в жизни каждого человека неизбежными: одиночество, смертность, бессилие перед непреодолимыми обстоятельствами. Такие трудности составляют основу человеческого бытия. Экзистенциалисты заметили эти аспекты, углубились в их изучение. Ещё к этому направлению можно отнести разработку системы «человек-среда». При чём, как правило, среда в данном контексте имеет социальное и «дегуманизирующее» свойство, подавляющее личностное (активное) существование.
Фокус внимания экзистенциализма направлен на парадоксальное бытие человека. На многообразие его форм.
В основании экзистенциальной психологии лежит широкий спектр принципов, идей и ценностей, которые разработаны экзистенциализмом как философской системой. К этому можно отнести свободу выбора человека, душевную направленность на поиск смысла, уникальность, неповторимость его существования.