Наташка познакомилась с Сашкой в лагере.
Не-не, в пионерском лагере, там все нормально.
Они случайно оказались в одном малиннике ночью, а потом дружно бежали, задыхаясь от смеха, от сердитого сторожа, который, за неимением собаки, сам громко пытался лаять, потому что не угнаться ему за легконогой детворой, но спугнуть надо.
Утром они громко смеялись, смотря друг на друга, стоя в разных шеренгах разных отрядов.
Потом танцы, сбегания из корпусов, пока вожатые и воспитатели спят, мечты, обнимашки и поцелуи.
Так пролетел второй поток.
На третий поток Наташка тоже там осталась, а Сашка вернулся в город – на носу осенняя юношеская лига по футболу, тренировки пропускать нельзя. Команда ему доверила быть капитаном, в первый раз в его жизни.
Учились они в разных школах, но городок небольшой, 100 тысяч всего, поэтому друг друга детвора вся знала.
Сашка глупил, носил ей в почтовый ящик с записками вроде от футбольного клуба, чтобы приходила болеть за команду.
Наташка гордо дула губа, сердито фыркала, но в дни матчей прилежно сидела на трибуне. В футболе она ничего не понимала. Только бросала льдистые взгляды на болельщиков, которые иногда возмущались игрой Сашки.
Уходила всегда сама, его не ждала. Но он видел, как тонкая легкая фигура мелькала в воротах стадиона, и сердце трепетало, а улыбка растягивала потную рожу до ушей.
Закончилась школа.
Начался институт.
Они так и не были вместе, хотя виделись очень часто.
И однажды Наташке в окно прилетел камушек.
Выглянула – стоит Сашка, в рубашке, брюках, наглаженный весь. А на ногах – кроссовки.
- Горе ты мое чугунное, - подумала девченка.
- Чего надо, шалапутный? – это уже в окно Сашке.
- Выходи, дело к тебе есть, - голос у Санька повизгивал от напряжения.
- Ты в своем уме, дурень? Час ночи на дворе!
- Ой, ты все равно не спишь, давай, жду три минуты – потом все, психану – не дождешься! – Сашка явно нервничал.
- Больно ты нужен, тебя дожидаться! Сам жди, скоро буду! – оставило слово за собой деченка.
Густая донбасская ночь, одуряющий запах сирени, тишина, которую можно брать горстями, и лишь далекое эхо проезжающих по пустому городу автомобилей – все это мягко окутало молодую девушку.
Из темноты выступил пацан, молча взял ее ладошку, и повел.
Через 20 минут он уже открывал дверь на крышу.
- Ты куда меня тащишь, сумасшедший? – теперь уже шепот Наташи дрожал от страха и предвкушения.
- Щас узнаешь.
На крыше девятиэтажки он подвел ее к краю крыши. Внизу была черная яма, а на горизонте от края до края переливался огнями Лисичанск.
- Смотри, - голос Сашки щекотнул девченочье ухо. Он крепко обнял ее и так они смотрели на горизонт много-много времени, пока за их спинами не стала светлеть полоска неба.
- Давай будем вместе, - Саша наконец-то решил произнести то, что давно сильно хотел.
А Наташка молча поцеловала его.
И с тех пор они вместе жили, пока не закончили институт.
Он подрабатывал в такси, у ее мамы в Щедрищево дом и огород – так и жили. Молодые, студенты, свой угол есть – дядька, афганец, малосемейку получил, как ветеран, и Сашке отдал – сам в Смоляниново всю жизнь живет, квартира пустая, а молодым – в самый раз.
Институт как раз закончили, на работу устроились, разговор о детях стал заходить.
В тот вечер Сашка наскоро перекусил, с Наташей на пороге встретились, - бежал на заказ, машину на Киев заказали, деньги хороший.
Обнял любимую свою приподнял, жарко вк губам прижался – и ушел…
Через 3 часа позвонила Наташина мама : “Наталочка, ты только не переживай! Саша….”……
Утром Наташка проснулась от Сашкиного поцелуя.
- Долго спите, барыня, - загорелая морда любимого Сашки смотрела карими глазами на девушку.
- Ты где был? – девушку снесло с кровати. – Мне мама звонила, что-то про тебя говорила, только я не помню что.
- А, ерунда, - отмахнулся парень. – Два колеса на трассе пробил, и как раз мама твоя позвонила, узнать что там и как. А я же сама понимаешь совсем недовольный этим делом эмоционально с машиной разговаривал – засмеялся парень
Вот мама твоя и понервничала.
- Точно, все нормально? – девушка пристально смотрела на того, который никогда ее не обманывал.
- Точно, Нат, клянусь, солнце! – Давай вставай, на работу опоздаешь! И я побежал, завтрак на столе, кофе стынет! – и хлопнул дверью.
Наташа подошла к зеркалу. Да нет, нормально все, приснилось что-то – объяснила себе она, и занялась бутербродами.
В окне мелькнуло чье-то лицо. Она даже не испугалась, просто отмахнулась, как от последствий ночных переживаний – какие лица в окнах на 5 этаже?
Вечером вернулась с работы, Сашка уже был дома.
Непривычно молчаливый и хмурый.
- Что случилось, Саш? – раздеваясь на ходу Наташка шла к парню.
- Ничего, уйди, - вдруг зло огрызнулся любимый человек.
- Саш, ты чего? – девушка замерла от удивления, - такого никогда не было, даже в тяжелые времена.
- Ничего. Уйди в комнату, - голос парня был какой-то скрипучий и тяжелый.
Ничего не понимая, девушка зашла в комнату.
За ее спиной хлопнула дверь. И что-то заскрежетало по полу, будто Сашка тянул комод.
И правда, с той стороны к двери что-то привалилось.
Наташа испугалась. Происходило что-то непонятное и по краю сознания – страшное. Но она не могла понять – что и почему.
Решать надо быстро. Она вынула из кармана телефон – на нем светился значок “режим полета”.
С той стороны двери была полная тишина, хотя Машка не выходил, она это чувствовала.
Она заметила, что свет из окна изменился, его стало меньше…
Обернулась – и сердце ухнуло в район колен : окно оказалось забрано грубой решеткой, а стекла не было вовсе.
- Что происходит? Что за кошмар? – девушка почувствовала, как к горлу подкатил тяжелый острый камень, который не дает позвать на помощь.
- Надо выбираться, - билась в голове мысль. – Надо уходить и разобраться, что происходит.
Она решительно подошла к двери, покрутила руку, несильно толкнула ее – дверь не шелохнулась.
Она толкнула сильнее – ничего, даже не скрипнула. Обычная межкомнатная дверь была будто монолитной, но на ощупь – мягкой.
Она толкнула сильнее, еще сильнее, потом уперлась всем телом – ничего.
Попробовала ударить плечом – дверь все так же была на ощупь мягкой, но несокрушимой.
Она разогналась раз, другой, третий, всем телом ударяя в эту преграду, за которой находился испугавший ее, но любимый и родной человек.
- Саша, выпусти меня, Саша, - плакала Наташка, - я больше так не могу, выпусти, мне страшно!
Ничего.
И тогда она собрала все силы, разогналась и очень сильно ударилась в дверь.
И наступила темнота….
….. Опять Литвинова из шестнадцатой буянит – к доктору вбежала медсестра. – Пойдемте, Пал Борисыч, она вас послушает. Ее санитары уложили, но уколоть у меня не получается – медсестра чуть не плакала.
Доктор тяжело вздохнул, зная, что его ожидает уже в который раз, встал и пошел в 16 палату.
- Наташенька, ну ты чего разволновалась, - теплый мягкий успокаивающий голов проникал в сознание девушки.
- Давай, сейчас мы тебе поможем – что-то коснулось ее руки и постепенно темнота перед глазами исчезала.
- Ну как, успокоилась? – добрая улыбка бородатого доктора сфокусировала на себе ее внимание.
- Где Саша? – пересохшим горлом проскрипела девушка.
- Саша погиб 2 года назад, Наташ.. – слова доктора упали ей на грудь каменными глыбами.
Она повела глазами вокруг.
Это была белая комната с мягкими стенами…
В которой она каждые две недели приходила в себя. А потом засыпала и просыпалась в то ставшее роковым утро…