20 марта Пермский театр оперы и балета (Пермь Опера) и проект Theatre HD проведут прямую онлайн-трансляцию оперы Моцарта «Дон Жуан» в постановке Марата Гацалова. Автором визуальной концепции и сценографом спектакля выступила Моника Пормале, художник по свету – Рудольфс Балтиньш, драматург — Дмитрий Ренанский. Премьеру постановки Гацалова представили зрителям в декабре 2020 года. Её Гацалов выпускал вместе с главным дирижёром Пермской Оперы Артёмом Абашевым, в декабре 2021 года покинувшего стены театра из-за разногласий с новым руководством.
20 марта вместо Абашева оперу продирижирует Владимир Ткаченко. Главные партии исполнят ведущие солисты Пермского театра оперы и балета: Энхбат Тувшинжаргал — Дон Жуан, Гарри Агаджанян — Командор, Надежда Павлова — Донна Анна, Сергей Годин — Дон Оттавио, Наталья Кириллова — Донна Эльвира, Тимофей Павленко — Лепорелло, Дарья Пичугина — Церлина и Виктор Шаповалов — Мазетто. «Дон Жуан» Гацалова представлен в восьми номинациях на «Золотой Маске»-2022.
Энергия жизни
«Бог умер» – содержание «Дон Жуана» вполне можно было резюмировать этой канонической фразой Ницше. Её аллегорией у Моцарта становится убийство Командора – героя, олицетворяющего собой привычный порядок, структуру. Дон Жуан же, напротив, это в первую очередь энергия первозданного хаоса, жизни, творчества, воображения. Работая над спектаклем, мы часто вспоминали не только Ницше, но и Достоевского. Оба они предупреждали о том, что наступает новое время, разрушающее старую картину мироздания. Вскоре привычная структура мира действительно оказалась поверженной, роль мужчины как отца и как мастера рассыпалась – сегодня мы по-прежнему живём в этой парадигме, столь красноречиво описанной в «Дон Жуане». Опера Моцарта в том числе и о том, что человечество до сих пор не преодолело этот кризис», — так комментировал своё детище Гацалов.
Из философии произведения берётся не новая, но разыгранная живыми и бесхитростными штрихами мысль о дуализме Дон Жуана и Лепорелло. Лепорелло в данном прочтении напоминает то усталого авантюриста, то чёрта в ступе, но при этом он – главный герой. Из полифонических подсказок Моцарта и Да Понте взята трехслойная драматургия.
Всё действо разворачивается словно традиционный оперный спектакль с мизансценической геометрией, переодеваниями, актёрской и музыкальной игрой, но при этом вся партитура — оркестр и певцы сосланы в оркестровую яму. Сцена подготовлена для «солирующей» сценографии: местами иллюстрируя, в целом она, скорее, аккомпанирует партитуре.
Третий слой – видеоряд Аси Мухиной – транслирует крупные планы певцов, отсылая публику попеременно к спектаклям Чернякова и Эфроса, то заимствует у сцены арт-объекты, то отправляется в свободное плавание, смешивает карты. Слои и эпизоды накрепко или случайно прикручены друг к другу, но ни один не занят истолкованием другого.
Отказ от интерпретации приходит в обманчивой полуконцертной форме, но есть моменты, в которых монотонное движение необязательных ассоциаций и ненавязчивых локализаций, как во сне, меняет привычные тон и смысл на противоположные.
Сцену пермского театра Моника Пормале превращает в музейный зал: серые стены, стеклянный потолок, высокие проемы по бокам, где разворачивается хит-парад арт-объектов современного искусства: все они перемещаются по сцене на небольшой платформе, если смотреть из зала – из правой кулисы в левую.
Общий замысел спектакля театр описывает так: «Дон Жуан» как «Криминальное чтиво», «Дон Жуан» как «Казанова», «Дон Жуан» как «Теорема»... Какие только приключения не переживал этот сюжет за два с лишним века кинотеатральной истории! Либертин, романтик в поиске идеала, бунтарь, гений чувственности, усталый циник, смутный объект желания — главный герой «оперы опер» менял личины, как перчатки. Снова и снова актуализируя, деконструируя и переосмысляя один из ключевых мифов Нового времени, театр словно бы проверял его на прочность».