Вариант сочинения по тексту Миклухо-Маклая о качествах настоящего учёного-географа
В предложенном тексте по Миклухо-Маклаю показан образ настоящего учёного-географа.
Миклухо-Маклай известен как неутомимый путешественник. Он исследовал природу, жизнь народов, населяющих тропические страны и острова Тихого океана.
В своей исследовательской деятельности Миклухо-Маклай проявил такие качества, как наблюдательность, любознательность, уважение к людям другой культуры.
Именно такими качествами должен обладать настоящий учёный-географ.
В предложенном тексте достаточно примеров, раскрывающих эти качества.
Вот один из них, который показывает, как Миклухо-Маклай с любопытством рассматривает встреченного им папуаса. Его интересует любая деталь: рост, цвет кожи, волос. От его наблюдательного взгляда ничего не утаилось во внешности папуаса. Он подробно описывает лицо папуаса, его одежду, телосложение.
Миклухо-Маклай наряду с наблюдательностью и любознательностью с большим уважением относился к людям другой национальности, другой культуры. Это качество характеризует его как настоящего учёного-географа. Он всегда старался установить хорошие отношения с туземцами, одаривал их разными мелочами, проявлял доброту, внимание, и туземцы постепенно начинали доверять ему и тоже предлагали свои подарки. Миклухо-Маклай воспринимал папуасов такими, какими они были. Он не навязывал им свой быт, свою культуру, что свидетельствует о бережном отношении к людям иной национальности и культуры.
Я считаю, что люди должны быть толерантными, уважительными друг к другу. Миклухо-Маклай был сторонником равенства людей. Я полностью поддерживаю его позицию. Нет людей «высшей» и «низшей» расы. Нужно помнить, к какой трагедии пришло человечество в ХХ веке, когда нацисты приравняли не арийцев, евреев и цыган к крысам. В ХХI веке неонацисты тоже истребляют людей неугодной им национальности. Так не должно быть.
Жизнь, научная деятельность Миклухо-Маклая являются хорошим примером, как нужно прожить жизнь, чтобы тебя помнили через века. Недаром ЮНЕСКО назвала Миклухо-Маклая - великого ученого-гуманиста Гражданином Мира в 1996 году.
Текст для варианта сочинения
В то время как я подходил к другой хижине, послышался шорох. Оглянувшись в направлении, откуда слышался шорох, увидал в недалеких шагах как будто выросшего из земли человека, который поглядел секунду в мою сторону и кинулся в кусты. Почти бегом пустился я за ним по тропинке, размахивая красной тряпкой, которая нашлась у меня в кармане. Оглянувшись и видя, что я один без всякого оружия и знаками прошу подойти, он остановился. Я медленно приблизился к дикарю, молча подал ему красную тряпку, которую он принял с видимым удовольствием и повязал ее себе на голову. Папуас этот был среднего роста, темно-шоколадного цвета, с матово-черными, курчавыми, как у негра, короткими волосами, широким сплюснутым носом, глазами, выглядывавшими из-под нависших надбровных дуг, с большим ртом, почти, однако же, скрытым торчащими усами и бородою. Весь костюм его состоял из тряпки шириною около 8 см, повязанной сначала в виде пояса, спускавшейся далее между ног и прикрепленной сзади к поясу, и двух тесно обхватывающих руку над локтем перевязей, род браслетов из плетеной сухой травы. За одну из этих перевязей или браслетов был заткнут зеленый лист, за другую на левой руке – род ножа из гладко обточенного куска кости, как я убедился потом. Хорошо сложен, с достаточно развитой мускулатурой.
Выражение лица первого моего знакомца показалось мне довольно симпатичным; я почему-то подумал, что он будет меня слушаться, взял его за руку и не без некоторого сопротивления привел его обратно в деревню. На площадке я нашел моих слуг Ульсона и Боя, которые меня искали и недоумевали, куда я пропал. Ульсон подарил моему папуасу кусок табаку, с которым тот, однако же, не знал, что делать, и, молча приняв подарок, заткнул его за браслет правой руки.
Пока мы стояли среди площадки, из-за деревьев и кустов стали показываться дикари, не решаясь подойти и каждую минуту готовые обратиться в бегство. Они молча и не двигаясь стояли в почтительном отдалении, зорко следя за нашими движениями.
Так как они не трогались с места, я должен был каждого отдельно взять за руку и притащить в полном смысле слова к нашему кружку. Наконец, собрав всех в одно место, усталый, сел посреди их на камень и принялся наделять разными мелочами: бусами, гвоздями, крючками для ужения рыбы и полосками красной материи. Назначение гвоздей и крючков они, видимо, не знали, но ни один не отказался принять.
Так как солнце уже село, я решил, несмотря на интерес первых наблюдений, вернуться на корвет; вся толпа проводила меня до берега, неся подарки: кокосы, бананы и двух очень диких поросят, у которых ноги были крепко-накрепко связаны и которые визжали без устали; все было положено в шлюпку. В надежде еще более укрепить хорошие отношения с туземцами и вместе с тем показать офицерам корвета моих новых знакомых, я предложил окружавшим меня папуасам сопутствовать мне к корвету на своих пирогах.
После долгих рассуждений человек пять поместились в двух пирогах, другие остались и даже, казалось, усиленно отговаривали более отважных от смелого и рискованного предприятия. Одну из пирог я взял на буксир, и мы направились к «Витязю». На полдороге, однако же, и более смелые раздумали, знаками показывая, что не хотят ехать далее, старались отдать буксир, между тем как другая, свободная пирога быстро вернулась к берегу. Один из сидевших в пироге, которую мы тащили за собою, пытался даже своим каменным топором перерубить конец, служивший буксиром. Не без труда удалось втащить их на палубу: Ульсон и Бой почти что насильно подняли их на трап.
На палубе я взял пленников под руки и повел под полуют; они от страха тряслись всем телом, не могли без моей поддержки держаться на ногах, полагая, вероятно, что их убьют. Между тем совсем стемнело, под ют был принесен фонарь, и дикари мало-помалу успокоились, даже повеселели, когда офицеры корвета подарили им разные вещи, угостили чаем, который они сразу выпили. Несмотря на такой любезный прием, они с видимым удовольствием и с большою поспешностью спустились по трапу в свою пирогу и быстро погребли обратно к деревне.
(По Н.Н.Миклухо-Маклаю)