Накануне доктор получил ходящую в списках книгу, отпечатанную на плохонькой желтой газетной бумаге.
«Черт знает, что! Гениально написанное ещё десять лет назад сочинение, а мы из-под полы вечно достаем и на кухнях читаем. А ведь этот текст мог помочь гораздо раньше».
В худой затрапезной брошюрке было сказано: «Ничего так не боится человек, как непонятного прикосновения. Когда случайно дотрагиваешься до чего-то, хочется увидеть, хочется узнать или по крайней мере догадаться, что это. Человек всегда старается избегать чужеродного прикосновения».
«Освободить человека от этого страха перед прикосновением способна лишь масса. Только в ней страх переходит в свою противоположность.
Для этого нужна плотная масса, когда тела прижаты друг к другу, плотная и по своему внутреннему состоянию, то есть когда даже не обращаешь внимания, что тебя кто-то «теснит». Стоит однажды ощутить себя частицей массы, как перестаешь бояться её прикосновения»,
- перед глазами эскулапа мелькали слова Элиаса Канетти.
- Масса... масса, - пошевелил губами Иван Александрович.
Если философ прав, то эта девочка уже давно в нашем социалистическом обществе должна быть здорова.
- Вот что, дорогая Нина... эээ
- Ильинична – подсказала женщина.
- Надо отправить вашу девочку в Москву.
- На анализы? – ахнула мамаша.
- Нет... как бы вам сказать, согласно одной теории, ей должно пойти на пользу пребывание в людных местах: Красная площадь, вот, Мавзолей, метро. Самое лучшее – во время парадов или праздничных митингов, субботников. Нина непонимающе сдвинула брови.
- Не затягивайте, - продолжал врач. - Отправляйте Дину скорее. Как Ноябрьские праздники на носу.
Мать вышла в коридор, где ее послушно ждала Дина.
- Пойдем, - сказала дочери. Твои вещи еще собрать надо.
Дина испугалась. Её точно выгонят, выселят, отдадут в такой же неприветливый казенный ящик с
противным запахом хлорки и мочи.
- Мама, пожалуйста, я больше не буду, - задрожали и скривились губы, закапало соленной водой из глаз.
– Не отдавай меня! – и замученная многолетней давящей тайной, своей виной, тревогой и страхом, всем что разом навалилось за последние три дня, - сделала то, что никогда раньше не позволяла себе, на что никогда бы не осмелилась – она схватила мать за руку!
Дина попыталась неумело обнять неприступную гору, которая не шла к ней, не делала ни шагу навстречу. И... мать выдернула ладонь и зашагала быстрее.
«1 ноября 1972 года. Сегодня впервые не я избежала прикосновений. А увернулись от моих. И кто? Моя мама», - даже ураган, землетрясение или война не заставила бы Дину пропустить вечернюю запись в дневник. Мысли путались, вышло коротко. Но в том месте, куда отправят её, Дина загадала найти себе счастье.
32 часа. Вечер, ночь, день - плацкартный вагон набит учениками 10-х классов, в самом расцвете своего пубертата. Дина досталось любимое верхнее боковое. Столик только на двоих и сразу можно постелить влажную простынь с синей печатью и отправиться на второй «этаж». Как же повезло, что сонечкин класс ехал на экскурсию и они согласились взять Дину с собой. Её никто не знал, да и ребятам, ошалевшим от свободы и гормонов было вовсе не до забившейся в угол тихони.
Дина дрожала, ей было ужасно страшно и неловко. Везде ей мерещились руки, локти, колени, пальцы, губы. Она заживо горела в аду. Нагромождение горячих 55 тел в одном маленьком стальном коробке.
Она не могла спать - только лежать, не мигая, и всматриваться в темноту перед собой. Немного успокаивало то, что Соня была рядом, тихонько читала очередной роман Анн и Серж Голон, а потом со стыдливым румянцем засопела под простыней.
В вечных фантазиях о прикосновениях.
«5 ноября 1972 года. В Москве все готовятся к празднику. Сегодня по программе было посещение Третьяковской галереи. Нас разбили на группы по 15 человек. И как новорожденных котят разобрали гиды. Мы с Сонечкой и еще дюжина ребят достались женщине в белой блузе с ниткой жемчуга на шее. Она с такой страстью рассказывала нам о жизни художников, о судьбе самих полотен. Под конец мы с Соней немного отстали возле работы Айвазовского».
Сонечка натерла ногу и захныкала: «Вот бы на море, а не по холодной каменной Москве топтаться!». Она совсем близко подошла к огромной картине. Волны манили. Дина тоже смотрела на них заворожённо.
Сонечка уже протягивала к картине свой розовый пальчик, чтобы убедиться, что вода тёплая, как из-за угла раздалось жёсткое: «Экспонаты руками не трогать!»
Внутри Дины грохнул праздничный салют.
Она вернулась домой, в Свердловск, уже точно зная, что будет делать. Жизнь приобрела смысл.
#рассказы из жизни #рассказы #современная русская литература #ссср #музей #гаптофобия #что почитать
Вы прочитали четвертую часть рассказа "Музей разомкнутых объятий". Если вам понравился отрывок, рекомендую познакомиться с другими частями этой истории:
Первая часть рассказа "Музей разомкнутых объятий"
Вторая часть рассказа здесь
Третья часть рассказа здесь
Пятая часть рассказа здесь
Последняя шестая часть рассказа здесь