- Что там такое? – рыкнул Тиныч.
- А то сам не видишь, - огрызнулся я.
Воронежские и питерские словно по команде невидимого дирижера распались на несколько групп и принялись споро паковать народ.
Мы с Тинычем переглянулись. Значит, всё-таки силовая операция. А мы почему остались в стороне? Нас берегут или нам не доверяют? Похоже, что второе. Не зря вчера Модест так распинался на тему, что я чересчур удачно убрал неудобного для себя свидетеля. И если так, это уже совсем нехорошо. И Тугарин нам ничего не сказал, хотя мог, почему? Неужели пожалел потратить на нас хотя бы полминуты своего времени?
- Пошли, - скомандовал Тин. – Хотя бы засвидетельствуем потом, что мы в стороне не остались. А там пусть уже сами разбираются. Я к такому отношению не привык!
К тому моменту, когда мы приблизились к пункту проката, все было кончено. Задержанных споро выводили с пляжа, при этом прикомандированные на нас даже не смотрели. Плохой знак. Что здесь вообще творится, черт побери?
Я заметил сидящего на катамаране Тугарина, указал на него Тинычу, и мы прямой наводкой отправились к координатору операции. Чисто чтобы поинтересоваться, не сочли ли нас лишними на этом празднике жизни, и если да, то по какой причине. Со стороны дюн к нему шли Эм и Леся. Видимо, у них возник тот же вопрос.
И тут наши девчонки вдруг опрометью рванули к Тугарину. Леся взлетела в воздух, сшибла координатора и увалилась с ним куда-то под корму, после чего раздался выстрел и Эм, чуток не добежав до катамарана, упала на песок.
Не знаю, кто из нас громче взревел, я или Тин. Стрелок даже и не думал прятаться, хотя когда я увидел, что им была супруга красномордого, вместе с дочерями находящаяся в пришвартованном катере, едва не решил, что сошел с ума. Эта полоумная сука встала во весь рост, вытянув перед собой пистолет, и стреляла, стреляла…
Мы со старшим рванули к ней, пригибаясь и прячась за лодками, пока она палила в белый свет, как в копеечку. Первый в Эм, второй, третий, четвертый… перерыв. Снова начала. Пятый, шестой… Что у нее в руках? Если ПМ, то там восемь или девять патронов. Скорее всего, восемь. Значит, еще два до перезарядки. А если Стечкин?
Пистолет громыхнул еще раз. Я выглянул из-за укрытия. Баба стучала рукояткой пистолета по борту катера, видимо, пытаясь выбить заевшую обойму. Мы с Тинычем, не дожидаясь, пока она справится, за считанные секунды преодолели разделявшее нас расстояние и жестко обезвредили гадину. К нам на помощь пришли ребята из питерской команды и я, сочтя, что моя миссия здесь выполнена, рванул к Эм.
Напарница лежала без сознания. Видимо, упала она лицом вниз, но Тугарин успел перевернуть её на спину. Плечо и бок Эм были густо окроплены кровью. Координатор меж тем уже кому-то звонил:
- …огнестрельное ранение, район пляжа пансионата…
Я склонился над Эм. Словно привидение рядом возникла Леся.
- О нет…
Я ничего не ответил, лишь сжал руку Леси. Теперь от нас уже ничего не зависит по большому счету. Тугарин вызвал медиков, а нам остается только молиться, чтобы наша умница и красавица осталась жива.
Закончив звонить, Тугарин рявкнул куда-то в сторону как иерихонская труба:
- Мать вашу, медик где? Срочно сюда!
На этот вопль подорвалась сидящая на полотенце метрах в сорока от нас барышня с огромной пляжной сумкой. Подбежав к нам, она добыла оттуда нормальный чемоданчик с красным крестом на боку. Быстро оценила увиденное и принялась перевязывать Эм. Сначала споро обработала плечо, которое вызывало у нее больше всего вопросов, а затем принялась обрабатывать простреленный бок. Хорошо, что правый. Попутно вколола Эм противошоковое.
- У нас был свой врач? – удивленно спросила меня на ухо Леся.
- Я лично не знал об этом. Но в таких массированных операциях частенько привлекают кого-то из медперсонала, чтобы продержаться до прибытия скорых, - скороговоркой ответил я ей. – Не всегда это хирург, может быть и фельдшер или медсестра.
- А почему она сразу сюда не прибежала? – еще тише спросила Леся.
- Потому что команды не было. А вот как координатор велел, так она и появилась, все верно.
Казалось, время тянулось просто бесконечно. Уже унесли с пляжа труп охранника. Тиныч раздобыл откуда-то огромный пляжный зонт, подозреваю, просто выломал его из крепления в ближайшем пляжном кафе, и держал его над Эм. А скорая всё не ехала и не ехала. Леся дрожала рядом со мной, и уж совершенно точно не от озноба. Зачем только мы отпустили девчонок? Совершенно напрасная трата времени и сил оказалась. Да ещё и с таким жутким итогом…
Я едва не сошел с ума за эти двадцать пять минут, но мы наконец-то дождались помощи. Прибывшие медики споро выслушали доклад нашей врачицы: огнестрельное сквозное ранение правого плеча, огнестрельное ранение правого легкого, пневмоторакс…
Черт! То-то она в повязку еще и кусок пластикового пакета запихала. Я сразу должен был догадаться, что это отнюдь не для того, чтобы не заляпать кровью все вокруг, а чтоб лишний воздух снаружи не проходил в поврежденное легкое. Напарница, родная, милая, держись!
Мы сопровождали Эм до машины скорой помощи, Тин, я и питерцы помогали тащить носилки. Координатор заверил нас, что её повезут в аэропорт, а там без промедления спецбортом отправят в Краснодарский госпиталь в сопровождении нашего медика. К моему ужасу, напарница за это время так и не пришла в себя, хотя фельдшер то и дело прикладывал к её ноздрям смоченную в нашатыре ватку.
Поскольку Тугарин и Модест после этого куда-то пропали, а нам никто толком не объяснил, что происходит, наша троица в ожидании дальнейших распоряжений отправилась в пансионат. Мы расселись в номере и замолчали.
- Это я виновата, - всхлипнула Леся, с трудом сдерживая слезы. – Я увидела, что в Тугарина целятся, решила его спасти, а Эм толкнула меня и закрыла собой.
- Молчать, - сказал как отрезал Тиныч. – Здесь виноватых нет. А если есть, то только та сбрендившая тетка, что решила на глазах своих детей покарать виновных в задержании мужа. И на что только рассчитывала? Ей бы все равно не дали уйти. А вела бы себя тихо, глядишь, осталась бы на свободе.
- Похоже, на кону были слишком крупные ставки, - предположил я. – Но у меня все равно концы с концами не сходятся. На этого мужика и его супругу я бы подумал в последнюю очередь.
- Я тоже, - признался Тин.
Повисла очередная тяжелая пауза.
- Как думаете, по итогам операции с погонами распрощаемся? – спросил я.
- Вполне вероятно, - нахмурился Тиныч. – Но разрази меня гром, если я понимаю, за что.
- А у меня и погон нет, - пискнула Леся.
- Мне уже кажется, не сочтите меня параноиком, что это всё дело рук Воронецкого. Павел Витальевич давно на Агашу зуб точит. И что-то он определенно знал обо всем, только с нами информацией не делился. Видимо, ожидал, что мы накосячим. Мы и накосячили.
- Верно считаешь, Дэн, - кивнул старший. – Мне тоже эта мысль в голову приходила. Только вот он что добьется! – и Тиныч продемонстрировал туго свернутую фигу. – Был бы я один, да и наплевать. Но мы команда, и сейчас нас пытаются скомпрометировать именно как команду, включая в том числе Бориса Петровича. А значит, наша сила в единстве. Как говорится, один за всех и все за одного. Лишь бы Эм выкарабкалась.
- Она сильная. Она должна. Обязательно должна…
Мой голос дрогнул, и я позорно шмыгнул носом.
- Держись, капитан, - старший подошел ко мне и взял за руку. – Я знаю, что вы с Эм все эти годы были не разлей вода. Поэтому мы сражаемся здесь, а она там, в госпитале. И мы вместе так или иначе добьемся правды. Леся, ты с нами? – обратился Тин к психологине.
- Да, - без тени сомнения отозвалась она.
- Ты же вроде хотела в скором времени уйти с этой работы? – уточнил старший.
- Когда-нибудь я и уйду. Но точно не сейчас. Иначе мне Эм не простит, что я вас одних оставила.
- Вот и замечательно, - подмигнул нам Тиныч. – А теперь, команда, слушай, что я предлагаю…
Команда: дело 103. Смерть в дюнах. Часть 29
Начало
Чуть ранее
Продолжение
#седлова #юмор #детектив #приключения #рассказы