Эту главу читает автор ЗДЕСЬ
- Давай, давай, приходи в себя, - голос доносился издалека, словно голова была накрыта подушкой или обложена ватой. По крайней мере, а это действительно был край, такое понимание пришло вместе с далеким голосом, так казалось Максимову. Глаза не открывались, может и головы у него вообще не было и тела, раз не было никаких ощущений. "Но так не может быть, я же слышу голос, я говорю про себя. Значит я жив!"
Жизнь побеждала, ощущения возвращались, и первым пришел холод. "Зима, снег, - а потом вернулась и память, - тайга, пещера, люди в ней и золото. Сирый! Это его голос я слышу!" Максимов собрал все свои силы и с трудом открыл глаза.
- Ну вот, молодец, живой, а я уж, было дело, испугался. Ты как? говорить можешь?
Участковый попробовал что-то сказать, но язык не слушался, во рту от горячего пещерного воздуха пересохло.
- На ка вот снежку, - Сирый поднес к губам Максимова снег, заодно и растер им участковому, щеки, лоб.
Снег таял во рту, холодные струйки стекали за шиворот, принося облегчение. Максимов возвращался к жизни, пошевелился и попробовал сесть, но голова гудела и кружилась.
- Тихо, тихо, тихо, осторожней, - Сирый помог участковому сесть, тот прислонился спиной к камню и наконец смог говорить:
- Об этот камень я приложился?
- Об него, будь он неладен.
- А шапка где моя?
- Погоди, найдем. Голову тебе перевязал надо.
Максимов поднял левую руку и осторожно потрогал затылок, он был липким.
- Крепко. - Максимов посмотрел на руку. - Кровь.
- У тебя бинт есть?
- Нет. Достань из сидора рубаху.
- Сейчас, - Сирый сам с трудом подполз к вещмешку участкового, достал нательную рубаху и разорвал ее.
- Ты сам-то как?
- Да я-то ничего. Сейчас тебя перевяжу. - Сирый неумело замотал голову Максимову. - Ничего, пойдет. Кровь остановится.
- Встать не можешь?
- Похоже ребро сломал. Встану, оклемаюсь только немного.
- Здорово мы по этому склону слетели. Я только успел увидеть, как твои ноги мелькнули.
- Я-то ладно, повыше за кусты зацепился. А ты мимо меня пролетел и с этого камня вниз свалился.
- Об него и головой приложился. Я долго без сознания был? - Максимов хотел поднять правую руку и увидел, что сжимает в ней деревянную куклу. - А это... она откуда взялась?
- Я прихватил. - Отозвался довольный Сирый.
- Зачем?... И в руке она у меня... как оказалась?
- Зачем взял? Сам не знаю. Вроде как она попросилась - забери, - говорит, - меня отсюда.
- Сочиняешь ты что-то, - Максимов усмехнулся.
- А мне что сочинять, как было так и говорю. - Сирый встрепенулся, насколько позволяло сломанное ребро. - Мне зачем она нужна, кукла эта. Ты сам, начальник, мне все уши про нее прожужжал. К тебе она просилась. А ты мимо прошел. И здесь ее, куклу эту, сразу тебе в руку вложил. Ты в нее и вцепился. Кто знает, что бы с тобой было? Может она тебя и спасла!
Максимов ничего не ответил, сидел и рассматривал грубо вытесанную из куска дерева фигурку женщины с кожаными ремешками вместо волос и украшениями из почерневшего металла. Вместо глаз у куклы били два гвоздика и квадратики тонкой кожи. Тем не менее глаза были живые и смотрели на Максимова с благодарностью. Он сам поймал себя на этой мысли.
На деревянной фигурке был еще и кусочек меха, но что он значил, Максимов так и не понял. Куклу было приятно держать в руке. Она была теплой. "Легла в руку," - подумал про себя участковый и почувствовал, как его силы восстанавливаются - главное, перестала кружиться голова от удара, и боль в затылке притупилась, притихла.
Все еще придерживаясь за камень, Максимов встал на ноги и осмотрелся.
- Полегчало? - Спросил Сирый, и сам ответил. - А-то! Я же говорил. С нами, с тобой теперь она будет. Не все же ей в пещере сидеть и чужое золото охранять.
Максимов посмотрел наверх. Каменный утес, в котором находился вход в пещеру, был хорошо виден.
- А входа-то больше нет! - Максимов показал рукой на скалу. - Смотри!
- И вправду, - Сирый с трудом встал и тоже посмотрел вверх, - обрушилось, камнями завалило.
- И завалило так, как и не было ничего.
- Значит охранять ей больше нечего, Дайке твоей. - Засмеялся Сирый.
- Моей, моей... заладил!
- А вот помяни мое слово, не знаю как, но будет.
- Не мели чепуху!
- Ладно, ладно, молчу начальник.
- Давай-ка я тебе повязку сделаю, чтоб ребро зафиксировать.
- Сумеешь?
- А-то, как ты сам говоришь.
После перевязки Сирый смог встать, начали собираться, хотя особенно и собирать было нечего. Правда теперь Максимов нес два вещмешка, свой и Сирого, да еще и ружье, найденное в пещере. Можно было конечно заночевать и здесь у пещеры, но не хотелось. Мало-ли что еще могло случиться. Поэтому Сирому из толстого сучка с рогатиной сделали какое-то подобие костыля. Можно было на него опираться, сломанное ребро болело не так сильно.
Обратный путь был долгим, трудным. В дорогу тронулись уже под вечер и заночевали, отойдя от пещеры всего километра на два. Ночь застала путников в овраге, по которому они и шли к пещере. Развели костер, наломали лапника, сделали подстилку и продремали всю ночь. Сирый спал больше, если спал, ребро разболелось от ходьбы по лесу.
Максимов сидел, привалившись к дереву и смотрел на огонь, подкидывая сухие еловые ветки, которых хватало в лесу. Костер трещал, из него выскакивали угольки, шипя падали в снег, оставляя за собой проталинки. Угольки еще мерцали, темнели и гасли, чернее темными точками.
Вдруг Максимов услышал тихое позвякивание: "Колокольчики, Дайка, что-ли?" Участковый достал из-за пазухи куклу, теплую, которая опять легла ему в руку. Звон прекратился, зато два глаза - гвоздика засветились синевой, замерцали вслед за пламенем костра. Максимов задремал и увидел ее, Дайку, ее лицо, черные бездонные глаза. Она улыбалась ему. "Спасибо, я еще приду к тебе." - прозвучало в голове.
Утром вышли затемно, перекусив хлебом и салом, запив кипятком из котелка, все горячее приятней. Хоть вода и была снеговой, но жажду утоляла и грела изнутри, добавляя сил. Сирый поднялся с трудом, морщась от боли, но потом разошелся, опираясь на свой костыль.
На охотничьей заимке ночевать не стали, до нее дошли днем. Так и получались ночевки в лесу у костра. Правда остановились в Дюлино. Деда Матвея миновали стороной, к нему получался большой крюк. А потом добрались и до Юзино. Последние километры Максимов тащил Сирого на себе. Когда показалась деревня, силы оставили и его, но до дома Насты все же дошли. Правда упали не добравшись до крыльца.
Наста и Ванька выскочили на улицу, помогли Максимову и Сирому зайти в дом. На этом закончилось их путешествие в поиске беглецов, но история продолжалась дальше. Как же, ведь жизнь продолжалась.
Продолжение ЗДЕСЬ
Начало ЗДЕСЬ