У него были практически все возможные награды, в т.ч. три Ордена Славы трех степеней. Кто разбирается, тот знает, что Ордена Славы - это настоящие высшие боевые ордена, а не пафосные звезды Героя Советского Союза, которые давали высокопоставленным тыловикам.
Каждый год 9 мая он надевал голубую рубашку и пиджак темно-синего цвета с разноцветными планками вместо орденов. Места на груди, чтобы поместить все ордена, у него бы просто не хватило.
Он шел на общее собрание по поводу Дня Победы, а потом все собирались у нас дома: соседи, родня, знакомые. И отмечали...
Не было никаких торжественных речей. После трех рюмок водки все начинали петь: "Этот день Победы порохом пропах...". А потом все напивались, и дед начинал сильно материться. Сначала безадресно - в пространство. А потом личностно, если кто-то попадался ему под руку.
Заканчивалось все тем, что он доставал альбом с фотографиями своих фронтовых товарищей и плакал. Ни в какие другие дни я своего деда плачущим не видела. Он был лесником и тушил лесные пожары, ему было не до слез.
Так вот, история, которую я хочу вам рассказать, в каком-то смысле очень показательна для нынешних победно-патриотических реалий.
Моя бабушка была учительницей, и каждый год просила деда сходить в школу, рассказать ученикам о войне. Он всегда отказывался, а если кто-то настаивал, то грубо посылал. Но оказалось, что когда-то давно, сразу после войны, он однажды сходил-таки в школу и рассказал одну историю. История была про то, как он ходил брать "языка". "Язык" - это взятый в плен офицер, владеющий секретной информацией, если кто не знает.
Он рассказал ее в школе один раз и больше никогда не повторял. Но однажды он рассказал ее мне, но более развернуто, с продолжением. Это было на той стадии, когда все гости были уже им, как следует, обложены матом и разошлись по домам. Он сидел за столом один и бухал. И тогда он рассказал мне эту историю. Без всяких просьб с моей стороны.
Мне тогда было лет 7 или 8, я сидела у него на коленях, гладила руками вмятину на черепе от фашистского снаряда. Это был его единственный изъян, а вообще-то он был красавчик, похожий на Бельмондо в середине жизни.
История была проста. Он пошел брать "языка". И взял его. А продолжение заключалось в том, что он его отпустил. "Зачем ты его отпустил?" - спросила я. И он ответил: "Жалко стало". Больше мы ничего не обсуждали. Нам с ним было все понятно.
И только сейчас, будучи сама почти в его возрасте, и глядя на то, во что превратили День Победы, я поняла суть этой давней истории. Раньше не понимала.
Это была единственная история о войне, вспоминать которую, ему не было стыдно, больно или унизительно. Только этот случай он считал своим личным подвигом человечности. Потому он и решил рассказать ее детям в школе в воспитательных целях. Но он не мог рассказать ее до конца, потому что, кроме нас с ним, в то время никто бы ее не понял. Да и сейчас не все поймут...
История эта - сильно "не в тренде". И тогда была и сейчас, на волне агрессивно-патриотического экстаза. Но, по всей видимости, все остальные фронтовые истории он не считал достойными для рассказа детям или кому бы то ни было.
Он был артиллеристом, заряжал и стрелял, но видимо, лично никого не убивал. По крайней мере, до того случая с "языком". Известно только, что дед участвовал в Сталинградской битве, дошел до Берлина и брал Берлин. Он был героем. Но никогда не считал геройством - убийство людей. Даже фашистов. В этом мы с ним похожи. "Навалять" врагам, которые пришли в твой дом с оружием, - это неизбежность, рок, судьба, фатальность, но считать это геройством, гордиться убийством людей, в этом есть что-то неправильное, нездоровое, по-моему.
Я не представляю, какую боль он переживал всякий раз, слушая патриотические бравурные речи из телевизора от людей, возвеличивающих войну, которые никогда там не были и не знали, что там происходило.
Он об этом прямо не говорил, но я чувствовала, что он не находил в войне никакого величия, повода для торжества или для гордости. Его воспоминания о войне состояли из какой-то запредельной душевной боли, смешанной со стыдом, ненавистью и огромным гневом. Не к фашистам, а к ораторам из телевизора.
Единственным светлым пятном в его военной биографии были его фронтовые друзья: грузины, украинцы, белорусы. Раз в год он ездил к ним погостить, и возвращался на душевном подъеме. И бережно хранил и перечитывал их письма. Это была его война и его победа.
Он умер в 2001-м. Хорошо, что не застал реалий сегодняшних дней. Я думаю, он бы в гробу перевернулся, если б увидел ряженых "ветеранов" и детей в солдатской форме.
Не за то он кровь проливал, чтоб какие-то клоуны сидели за столами вместо героев, а его правнуков рядили в одежды смерти. Светлая ему Память. Его звали Василий Георгиевич Пономарев. Ему не было и двадцати, когда его забрали на фронт...
Автор: Инесса Новикова