⇦ предыдущая часть
Укрaинскиe зарубежные монастыри издревле подчинялись епископам ближайшей епархии, кафедра которой находилась в более или менее благоустроенном центре в смысле государственности. Отсюда двойственность в титулах епархиальных епископов. Так, когда область Воронежской Укрaйны сделалась внутренней губернией и получила своего епархиального епископа, последний именовался сначала Воронежским и Елецким, а затем – Воронежским и Черкасским, так как в его ведении до 1829 года находился и Черкасск со всем Доном. А когда Донская Укрaйна в свою очередь делается внутренней областью и получает своего епархиального епископа, последний именуется сначала Донским и Георгиевским, так как в его ведении находились и Кавказская Укрaйна с Георгиевском, а затем уже Донским и Новочеркасским – по традиции двойственности (журнал ″Дон″ издание 1887 года).
В эпоху Воронежской Укрaйны и задолго до неё зарубежные монастыри по Дону и его притокам возникали сами собой, вне государственной инициативы и, вероятно, по почину зарубежных станичников, то есть казаков, в виде общежительных пустынь с церковью или часовней, причём само название ″общежительных″ указывает на то обстоятельство, что в них, кроме монахов, могли жить и светские люди, а именно: христианские пленники у татар, бежавшие или освобождённые казаками из плена, - до изыскания средств и возможности к их возвращению на родину, и престарелые, больные и раненные воины, лишённые возможности проводить жизнь в борьбе с басурманами, - до смерти или выздоровления.
Примером первого рода общежительной пустыни может служить Святогорский монастырь, в первый раз упомянутый в летописи под 1547 годом. Монастырь этот находится ″за чертою″, как сказано в книге ″Большого чертежа″, то есть за рубежом или за границей, - ″от устья Оскола на Донце с Крымской стороны святой горы″. Цари Михаил Фёдорович и Алексей Михайлович обращали на него особенное внимание, так как он по своему положению, кроме приюта для христианских пленников, мог служить ещё весьма удобным пунктом для наблюдения за движением крымцев.
По распоряжению этих царей, в Святогорском монастыре постоянно находился отряд стрельцов, которому, как и пустынножителям, неоднократно предписывалось – «быть с большим береженьем, чтобы над ними татары и черкасы безвестно, украдом и обманом, какого дурна не сделали». Здесь черкасы, то есть зарубежные станичники из малороссиян, ставятся рядом с татарами, как исконные враги святой обители, и потому они не могли быть её основателями, которыми, по всей вероятности, были зарубежные станичники из великороссиян. А о черкасах цари неоднократно писали пустынножителям, что если они – «учнут к ним проситься в монастырь для моленья и иных каких дел, и они б черкас в монастырь не пускали и от них отговаривались всяким обычаем» (″Истоия Святогорской общежительной пустыни″ издание 1867 года).
Примером второго рода общежительной пустыни может служить Черниев-Николаевский монастырь, основанный Донскими казаками в 1573 году на реке Цне, близ Шацка. Самая отдалённость этого монастыря от низовьев Дона, где казаки даже спали с оружием в руках, указывает на его значение тихого и мирного убежища для престарелых, больных и раненных воинов. Казаки украшали его драгоценными приношениями и доставляли всё необходимое для его братии. В нём же, кстати заметим, некоторое время жил и Стенька Разин после своего путешествия в Соловецкий монастырь и перед своим походом в Персию.
Относительно епархий, которые ведали зарубежными монастырями по Дону и его притокам, в архиве Донецкого Предтечева монастыря имеются следующие данные:
- ″Святейший Кир Адриан, архиепископ Московский и всея России и всех северных стран патриарх″, от 13 марта 1699 года, предписал епископу Тамбовской епархии, преосвященному Питириму, чтобы – ″Нижегорской пустыни Преображенскому монастырю, что на реке Дону, на усть реки Медведицы, с казачьими городками по реке Медведице и от реки Медведицы Доном вверх по реку Серет, ведомым быть во всяком церковном и духовном управлении в Тамбовской епархии″.
- Смиренный Иоанн, иеромонах Донецкой пустыни Успенского монастыря, что выше Донецкого казачьего городка, где в 1696 году бил челом епископу Воронежскому Митрофану о разрешении построить деревянную церковь в этой пустыни, на что и получил его благословение в том же году. Но грамотой епископа Тамбовской епархии, преосвященного Игнатия, от 1 июня 1699 года, иеромонаху с братией разъяснено что - ″по святейшего патриарха грамоте велено ту новостроящуюся пустыню, которая строится на реке на Дону ниже реки Сереть, во всяком церковном и духовном управлении ведать Тамбовской епархии″.
Следовательно, в 1699 году в ведение Тамбовской епархии отведена из-под ведения епархии Воронежской местность, заключённая между реками Доном и Медведицей, то есть площадь треугольника, вершина которого лежала в Усть-Медведицкой Межигорской пустыни, а основание на линии, проведённой между городами Павловском и Петровском и составлявшей части тогдашней охранной линии России.
На этой площади находились следующие не существующие ныне казачьи юрты:
- Пристанский – по Хопру.
- Беляевский (не факт, скан местами сложно читаем) – по Хопру, ниже предыдущего.
- Григорьевский – по Хопру, ниже предыдущего.
Эти три казачьих юрта, во время усмирения Булавинского бунта в 1708 году, были опустошены и затем отданы во владение гарнизону Новохопёрской крепости, основанной в 1714-1716 годах; однако же Григорьевский юрт вскоре был возвращён казакам и присоединён ″для сенных покосов″ к юрту Михайловской станицы. - Донецкий – на Дону, выше юрта Казанской станицы, названный так по протоку Сухой Донец, при котором стоял Донецкий казачий городок, разорённый при усмирении Булавинского бунта в 1708 году.
Из этого юрта 16 апреля 1712 года пожаловано соседней с ним Донецкой пустыне Успенского монастыря - ″пашенной земли и дикого поля, под названием пустовой юрт после воров и бунтовщиков Донецкой станицы Булавина и Голаго сотоварища, в длину, например, вёрст пятьдесят и больше, в ширину вёрст с двадцать″. - Кобылянский – по Медведице, 24 мая 1762 года пожалованный в вечное и потомственное владение полковнику Михаилу Себрякову.
Как эти, так и все уцелевшие после усмирения Булавинского бунта казачьи юрты на упомянутой площади между Доном и Медведицей в 1699 году, вместе с монастырями, были подчинены Тамбовской епархии, между тем как эта площадь входила тогда в состав Азовской губернии, для которой имелся особый епархиальный епископ с кафедрой в Азове. Такое на первый взгляд странное обстоятельство будет объяснено несколько ниже. Теперь же заметим, что вся площадь Азовской губернии по правую сторону Дона, кроме казачьих юртов, в духовном отношении подчинялась Воронежской епархии, так что епархиальная кафедра в Азове была основана, по-видимому, для одних только казаков.
Выше было замечено, что зарубежные монастыри по Дону и его притокам подчинялись епископам ближайших епархий. Что же касается до приходских церквей в казачьих юртах, то до 1720 года они находились в непосредственном ведении патриарха, и актов о подчинении их до этого года какой-либо епархии нигде не открыто.
Из всего только что сказанного можно сделать такого рода выводы:
- В казачьих юртах между Доном и Медведицей совсем не было приходских церквей, и казаки в религиозном отношении тяготели к монастырям, что весьма вероятно; в противном случае они не подчинялись бы Тамбовской епархии, непосредственно состоя под ведением патриарха.
- Приходские церкви в этих юртах, если таковые были там, могли быть подчинены Тамбовской епархии в виде административного опыта или особой государственной меры, что тоже весьма вероятно, так как здешние казаки уже тогда были склонны к расколу и нуждались в ближайшем руководителе по вопросу религии.
- В виде подобной же государственной меры, и приходские церкви в остальных казачьих юртах могли быть подчинены Азовской епархии, иначе странно было бы учреждать епархиальную кафедру без епархии…
Все эти выводы требуют документальной проверки, что можно сделать только посредством внимательного разбора и подробного изучения монастырских и церковных архивов.
⇦ предыдущая часть | продолжение ⇨
Навигатор ← Из истории области войска Донского