Вот уже два десятка лет каждый воскресный день, за некоторым исключением, в Сретенском монастыре совершается молебное пение преподобной Марии Египетской. Составил его насельник обители иеромонах Лука (Ауле). В год 1500-летия преставления святой, – а до 14-го века храм преподобной Марии Египетской стоял на месте нынешнего храма в честь Сретения Владимирской иконы Божией Матери, – отец Лука рассказал, почему так тронуло его сердце житие святой, как он сподобился Великим постом читать у ее мощей акафист, и почему так радуется духовным весточкам от преподобной Марии.
«Я пришел изможденный, душа моя была вся повреждена грехом»
До монастыря я совершенно ничего не знал о жизни в православии как таковой. Я не был ни в одном монастыре, ни в одном храме, кроме того, в котором принял крещение. Это собор Архистратига Михаила в Сочи. Его начали строить в конце 19-го века, и он единственный, который не был разрушен в советские годы. Ближайший монастырь – в Абхазии, это монастырь Апостола Симона. И мы туда потом путешествовали, а до этого я вообще не имел никакого представления о православии, не знал, насколько оно богато, сколько много всего в нем. Я всегда был человеком техническим – меня всегда интересовала техника, механика, в гуманитарной части хромал. Я попросился учиться в семинарии, потому что мне очень нужно было получить ответы на многие вопросы. Постоянно ходить к духовнику и просить – расскажи это, расскажи то – как-то нехорошо, я решил, что нужно самому засучив рукава немного поработать.
И когда я пришел в монастырь, это было для меня как из пустыни прийти к морю, к озеру. У меня было впечатление, что я пришел к целому морю воды, которую можно бесконечно пить и наслаждаться ей. Я пришел изможденный, душа моя была вся повреждена грехом, убита им. Не потому, что я такой окаянный грешник, а потому, что мир берет свое. У меня, как и у любого человека, было, да и остается много направлений страстей, с которыми мы, когда приходим в православие, знакомимся, понимаем, как они нам мешают, начинаем над ними работать. И чем дольше ты живешь в монастыре, тем больше ты видишь, над чем тебе в своем сердце работать. Мы читаем Евангелие, мы познаем Христа, Бога, и Он открывает нам, в чем мы грешим. И надо, прежде всего, не только прийти и покаяться, а думать о том, как от этого греха избавиться. Как его в себе умалить, чтобы его не стало.
В монастыре мне всё было интересно, потому что это была новая жизнь, я ее поменял очень резко – просто все бросил и убежал, как в бегство ударился. Потому что Ирод, он по нынешний день живет, и он так и ищет, кого бы погубить из младенцев.
Помню мои первые годы в монастыре. Мы очень много работали, несли самые разные послушания: это была и уборка двора, и в трапезной мыли посуду, чистили картошку, на складе грузили книги, тиражи. И это была интересная жизнь. Да, у нас все было очень скромно, почти бедно, но нам ничего не надо было. Самое главное для нас был Господь, Литургия святая, служение, молитвы.
И мы были бесконечно счастливы. Мы восстанавливали монастырь: когда я пришел, ничего этого не было. Единственное, помню, восстановлена была трапезная, и всё. В храме в иконостасе не были дописаны некоторые иконы. Я уж не говорю про внешнее убранство. Пол положили уже, плитку, и иконостас буквально два ряда икон, и всё. Наступал как раз праздник Рождества Христова, и весь монастырь ждал, когда привезут еще один ряд иконостаса, пророческий, будут устанавливать иконы. И все бегали туда смотреть, какие же иконы там написали. Радость была такая для всего монастыря. Все жили одной душой. Не было какого-то разделения. Все друг друга знали, общались, любили. Я, когда пришел, честно говоря, даже не мог поверить, что такой мир может существовать. Это впечатляло. Даже не мог поверить – не наиграно ли все это? Но спустя некоторое время я понял, что люди этим живут. И для меня это была большая радость и находка.
Когда начался первый Великий пост, я пришел на службу в обычной одежде. У меня тогда даже подрясника не было, мне дали рабочую форму. У меня всегда проблемы с ростом – на меня никогда не найдешь одежду, тем более брюки бесполезно искать. Только на заказ надо шить. Обычно я брал какие-нибудь спортивные брюки, разрезал пополам, делал туда цветные вставки, и так носил. В монастыре мне дали самую большую рабочую форму, какая только была, но она была коротка, я был похож в ней на заключенного. Пришел на службу, стал, молюсь.
Вышел тогда один иеромонах, очень строгий – отец Владимир, и когда он говорил проповеди, это стоило слышать. Так ярко и искренне, с такой верой, так сильно доносил слово! Оно тебя всего меняло. И вот он вышел Великим постом читать житие Марии Египетской. И я впервые в своей жизни, потому что я таких служб никогда не выстаивал раньше, слышу, как он читает житие преподобной. И меня тогда это просто потрясло. Как человек может так отрешиться от мира, что он претерпел, когда пошел в пустыню и прожил там 47 лет. 47 лет, ни о чем мирском не думая, а только одно – Господи, помилуй! Что это был за человек?
Это настолько сильно меня потрясло, что на следующий день я зашел в храм, это была как раз пятая неделя Великого поста, четверг. Была Литургия, и я увидел икону преподобной Марии. Естественно, я сделал несколько земных поклонов, приложился к ней. Ее подвиг, ее сила покаяния так меня поразила. И я с того момента только о преподобной и думал. Это достойно восхищения – то, как она самоотверженно стала служить Богу и ни о чем больше не думать. Обычно я заходил на клирос, садился на лавочку и молился. И вдруг пришел, но почему-то не сажусь, а почему-то остался возле иконостаса. И думаю – а почему я стал именно тут? Непонятно. Никогда не вставал на это место. А потом голову поднимаю, а там икона Марии Египетской. И думаю: Господи, помилуй, вот это да! Я так тогда этим проникся, что я всегда там стал стоять. Стоять, молиться, каяться о своих грехах, чтобы Мария Египетская меня тоже помиловала.
Имя Бога – Случайность…
Потом я стал работать на складе, и когда в один из дней к нам пришел очередной тираж, я вдруг увидел, что там есть акафист преподобной Марии Египетской. И такая для меня радость была! Я очень хотел для нее что-нибудь сделать. И я стал читать ей акафист каждый день. Позже, когда стал дьяконом, читал уже в храме с прихожанами. Когда стал священником, мы издали уже составленный мной полный молебен, еще добавили туда канон, который читается на праздник Марии Египетской, добавили акафист. И получился полный молебен, без всякого сокращения, и с того момента стал молиться уже полностью по чину. Молебен длится чуть больше часа. Некоторые тогда говорили, что, мол, он сильно длинный, кто к тебе будет ходить... Я им ответил, что даже если никто не будет ходить, я просто молюсь Марии Египетской. Если кто-то придет со мной разделить мою молитву, слава Богу, не придет – я молюсь преподобной, потому что очень чту эту святую, поклоняюсь ей как великой угоднице Божией, которая так служила при своей жизни Богу. Немного позже я узнал, что Мария Египетская изначально была покровительницей этой обители. Потому что до Сретения Владимирской иконы Божьей Матери на этом месте, – а называлось оно Кучково поле, – стоял храм в честь преподобной Марии Египетской. Наш храм был построен позже – где-то к 1400-му году, а этот был построен в 1385 году в деревянном варианте.
И как пишут историки, Мария Египетская тоже присоединилась ко всем тем москвичам, которые пришли на это место встретить икону Божией Матери, и она тоже вместе со всеми молилась, просила Господа и Божию Матерь, чтобы Они защитили Москву от Тамерлана. И для меня еще дороже стало, что она же тоже покровительствующая нашей обители! С каждым годом эта святая все более и более открывалась, для меня это была большая радость о ней что-нибудь узнать.
Продолжение - "Духовные весточки преподобной Марии Египетской"
Полный текст читайте на сайте: https://monastery.ru/zhurnal/j-zhizn-obiteli/prepodobnaya-mariya-egipetskaya-nebesnaya-pokrovitelnitsa/
Подать записку о здравии и об упокоении
ВКонтакте / YouTube / Телеграм
© Московский Сретенский монастырь, 2022 г.