1. Текст.
«Философия Маркса является материалистическим прочтением философии Гегеля. Таким образом, она является материалистическим пониманием диалектического развития истории.
Материалистическое прочтение Гегеля подразумевает, что причины развития истории мира следует в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании. Поэтому философия марксизма выражена Марксом и Энгельсом наиболее общими чертами. Маркс и Энгельс выступают за уничтожение любой философии в привычном смысле преднаучного подхода. Философия Маркса без остатка сводится к научному методу материалистической диалектики.
Такой подход в области философии получил название диалектического материализма. В иносказательном смысле он является разделительной чертой между историей философии и историей без философии. Позитивное содержание уничтоженной философии сохраняется в виде частной науки о научно-теоретическом мышлении.
Такое материалистическое прочтение Гегеля было революционным для своего времени. Как и в диалектике Гегеля, центральное место в материалистической диалектике занимает понятие развития и принцип всеобщей взаимосвязи (все предметы и явления взаимообусловлены)».
https://ru.wikipedia.org/wiki/Маркс,_Карл
2. Трудно найти более характерное проявление промывания мозгов (the brain washing). И если почтенные академики и профессора в энциклопедиях несут о марксизме более сдержанную чушь и, порой, высокоучёную галиматью, если оказываются способными к производству последней, чем наглядно и доказывают свою принадлежность к «креативному классу», то простодушные рабоче-крестьянские энциклопедисты-википедисты, не беря пример с Дениса Дидро и Ивана Валерьевича Д’Аламбера, несут чушь, ничем не сдерживаемую, то есть чушь несётся без самосознания и без знания риторического устава «Лаокоон, или О границах дозволенной и недозволенной чуши». Никакие змеи её не удерживают, её не стесняют, всё позволяет ей нестись вольно.
3. Текст мной выбран хоть и характерный, но небольшой. Поэтому будет полезно в философско-риторических целях (1) разобрать его на слова и (2) затем собрать слова обратно в целый текст, попутно выявляя (1.1) смысл слов, (1.2) какие значения они приобретают в контексте соседних слов, (1.3) какие значения они приобретают в контексте целого текста и (2) что за мудрость несёт текст в целом, будучи собранным из тех слов, которые в нём употреблены.
При этом нужно заметить, что запретов на употребление слов выставлять автору в отношении самого себя, автора, или читателю в отношении автора не стоит. Так автор лишь затруднит себе создание своего текста, а читатель затруднит себе чтение и понимание авторского текста.
Работать должен только один запрет, запрет Вольтера (Франсуа-Мари Аруэ): «Можно писать любым стилем, кроме скучного». Впрочем и это не запрет, можно писать также и скучно, только вот скучное читать не станут. Но если автору наплевать на читателя, никаких запретов к созданию также и снотворных текстов ему не положено. Так что с оглядкой на Вольтера можно писать как угодно, мешать в тексте самые далёкие друг от друга слова, спокойную и тяжёлую наукообразную прозу с воздушной, как кукурузные хлопья, поэзией, прециозо-куртуазную лексику с базарно-матерной, глубокомыслие философского афоризма с простодушием лопуха или подорожника. Писать можно как угодно. Был бы риторический толк, то есть было бы правильно донесено именно это стремление автора выразить именно этот, а не иной смысл.
После этих предварительных герменевтическо-методологических замечаний приступим к выбранному нами тексту.
4. «Философия Маркса является материалистическим прочтением философии Гегеля».
Логическое ударение в фразе не проставлено, поэтому наиболее вероятные ударные слова «материалистическим» и «прочтением».
Но даже если автор настаивал бы на том, что прочтение является именно материалистическим, прочтение не перестало бы быть не оригинальным авторским текстом, здесь — оригинальной философией Карла Генриха Маркса, а только усвоением чужой философии, философии Георга Вильгельма Фридриха Гегеля. Как говорила начитанная дама и непрочитанная книга, библиотекарь в прошлой жизни, Валерия Ильинична Новодворская, «Секс — это скучно. Я знаю. Я читала». Разумеется, она цитировала, перефразировала иных авторов, говорила не вовсе от себя, но тем более эпатировала своих слушателей. Однако, как ни перефразируй чужое, высказанное тобой всегда будет вторичным и зависимым от этого чужого.
Но пусть основным ударным словом в предложении будет «материалистическим». Это требует пояснений.
(1) Прежде всего следует отметить, что буквально текст с таким указанием метода его прочтения понимать нельзя. Читатель не грызёт книги Г. В. Ф. Гегеля, как, впрочем, не грызёт и гранит науки. Геология и минералогия с их гранитами, гнейсами и проч. — только пара наук, а гранит для разгрызания предположительно имеется у всех наук. Грызть гранит науки метафорически означает трудность постижения и усвоения наличной науки и ещё большую трудность достижения успехов в ней, в свершении новых научных открытий. Подобным же образом обстоит дело с материалистическим прочтением Г. В. Ф. Гегеля. Только здесь имеется в виду не преодоление трудностей постижения талмудически-тёмного Г. В. Ф. Гегеля, а выискивание у Г. В. Ф. Гегеля приемлемых для материалиста участков текста, когда смыслы — вот неожиданность! — работают и в материалистическом мировоззрении, и в материалистической философии, а не только в идеалистической философии Г. В. Ф. Гегеля и идеалистическом мировоззрении Г. В. Ф. Гегеля.
(2) И читатель не сосредоточивает при чтении своё внимание на анатомо-физиологических, материальных, процессах, свершающихся с ним, читателем, а то и с Г. В. Ф. Гегелем. То есть не о глазах, головном и спинном мозге своих или Г. В. Ф. Гегеля он думает во время чтения, а о чём-то другом, — например, о предмете, который описывается в книге, — ибо эта саморефлексия и рефлексия Гегелевых анатомо-физиологических, материальных, процессов не есть чтение, а всего лишь физиология и анатомия читателя и физиология и анатомия автора во время прочтения читателем текстов автора.
5. Вообще фраза о «материалистическом прочтении философии Гегеля» имеет своим литературным истоком откровение пророка и деятельного субъекта русской революции Владимира Ильича Ульянова (Н. Ленина) в его конспекте «Науки логики» Г. В. Ф. Гегеля: «Чушь об абсолюте. [...] Я вообще стараюсь читать Гегеля материалистически: Гегель есть поставленный на голову материализм (по Энгельсу [...]) — т. е. я выкидываю большей частью боженьку, абсолют, чистую идею etc.» (Ленин, В. И. Конспект книги Гегеля «Наука логики». — Ленин, В. И. Философские тетради. — Ленин, В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5. В 55 тт. Т. 29. М.: Издательство политической литературы, 1969. С. 93).
Совершенно очевидно, что В. И. Ульянов (Н. Ленин) признаётся в своей сугубо волюнтаристской забаве: вместо понимающего чтения того, что есть, сразу формировать свою пристрастную интерпретацию того, что хочется. Как без боженьки, абсолюта, чистой идеи понять Г. В. Ф. Гегеля? Ведь вот же, чистая идея есть некая абстракция, благодаря которой становятся понятны идеи «нечистые», то есть содержательные и конкретные, становится понятна степень их содержательности, степень их конкретности, каковые степени мыслимы только в сравнении с чистотой, то есть нулём содержательности и конкретности. То же самое, кстати, и с чистой отрицательностью. Это негация как таковая. И только в сравнении с ней можно оценить отрицание содержательное и конкретное. Аналогии с математикой здесь совершенно прозрачны и чисты: В. И. Ульянов (Н. Ленин) действует в философии так, как если бы он активно бунтовал или даже пошло буянил против нуля и отрицательных чисел. Примерно то же и с Богом. Бог в философии, это не боженька крестьянского мальчишки. И даже не Бог сельского попа. Это категориально-понятийная определённость, необходимая в построении философской системы Г. В. Ф. Гегеля. У платоников можно найти категории Зевс I, Зевс II, Зевс III и т. п. И это не потому, что греки не знали, что Зевс один и не подвержен умножению, а потому что все эти Зевсы — понятия в системе платонизма и путать их с мифологическим Зевсом или Зевсом греческой религии — откровенная глупость. Редуцируя Бога к боженьке В. И. Ульянов (Н. Ленин) именно эту глупость и генерирует.
И пару слов об абсолюте. В «Философских тетрадях», то есть в 1914 году, В. И. Ульянов (Н. Ленин) избавился от абсолюта, как от негодников на Пражских дефенестрациях. Но тот же самый В. И. Ульянов (Н. Ленин) под псевдонимом Вл. Ильина выпустил в 1909 году книгу «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии», в которой предложил целое учение о диалектике абсолютной и относительной истин, параграф 5 второй главы так и назван «Абсолютная и относительная истина, или об эклектицизме Энгельса, открытом А. Богдановым» (Ленин, В. И.Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии. — Ленин, В. И. Полн. собр. соч. Изд. 5. В 55 тт. Т. 18. М.: Издательство политической литературы, 1968. Сс. 133 — 140).
И это не вопрос человечески-житейской забывчивости: через пять лет не помнить, что пятилетку назад говорил и писал. Это вопрос наивной эклектики ума Ильича: предицируемая абсолютом истина у писателя имеется, а самого абсолюта уже нет, он благополучно выброшен материалистическим читателем. И вы не подумайте, что писатель и читатель разные лица, Лицо у них одно. Ленинское.
6. Если вчитаться в приводимое нами первое предложение цитированного текста из «Википедии», то максимум, что из него можно выдоить, это наложение несомненно материалистического трафарета на вполне идеалистический текст и зачёркивание материалистом вручную трафаретных пустот, чтобы в дальнейшем отбросить текст в целом, а пользоваться (1) только зачёркнутым, если трафарет позитивный, или (2) только незачёркнутым, если трафарет негативный.
В итоге следует сказать, что попытки читать наперекосяк чужое, чтобы получить отличное от читаемого текста «своё понимание», точнее — искажающую интерпретацию, или даже сформулировать на этом искажении своё credo, значит заведомо питаться духовными очистками и отбросами, токсинами и фальсификатами. Заниматься такими фальсификациями присуще филистерам и обывателям с умом, не затронутым собственной мыслью, но с известным мировоззренческим зудом.
7. Трафаретное прочтение Г. В. Ф. Гегеля — это максимум, что логически можно извлечь из первой фразы. А что извлекают авторы «Википедии»?
«Философия Маркса является материалистическим прочтением философии Гегеля. Таким образом, она является материалистическим пониманием диалектического развития истории».
«Таким образом» не получается. Ибо философия Г. В. Ф. Гегеля трактует вовсе не только о «диалектическом развитии истории». Нельзя сводить философию Г. В. Ф. Гегеля единственно к «Лекциям по философии всемирной истории». У него были и другие лекции. У него были и другие книги.
Да и сама история по Г. В. Ф. Гегелю вовсе не обязательно развивается под диктатом диалектики. Восточный мир, по Г. В. Ф. Гегелю, подвержен не развитию, а неподвижности и застою. О каком развитии говорить, если в обществе столетие за столетием не происходит ничего существенного?
Как видим, вывод авторов «Википедии» вполне материалистически-трафаретен, они пишут то, что хочется им, а не то, что есть у К. Г. Маркса и Г. В. Ф. Гегеля.
8. «Материалистическое прочтение Гегеля подразумевает, что причины развития истории мира следует в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании».
«Подразумевать» означает подкладывать подо что-либо некоторое разумение. И это разумение и должно высветить разум, смысл подразумеваемого. Почему «материалистическомупрочтениюГегеля» должно иметь именно такую подложку разума: «причины развития истории мира следует в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании»? Прочтение Г. В. Ф. Гегеля, даже материалистическое, должно дать понимание Г. В. Ф. Гегеля, пусть и материалистически куцем виде, но никак не метод поиска «причины развития истории мира». Вы настояли, чтобы в ателье вам материалистически перелицевали пиджак наизнанку, и после этого вы стали носить его спинкой на груди, всякий раз как надеть прося жену застегнуть пуговицы пиджака сзади. Как эти ваши нелепые настояния и действия связаны с развитием лёгкой промышленности и машиностроения для лёгкой промышленности? Никак. Вы просто идиот. И ведёте себя по-идиотски. Возможно, в вашем дремучем сознании «материалистическое прочтение» Г. В. Ф. Гегеля и связано столь парадоксально с таким обращением к поиску «причины развития истории», реально такой связи быть не может.
9. Кстати, история это и есть процесс необратимых изменений во времени, то есть развитие. Так что «развитие истории» — это или плеоназм или производная от исторического развития общества, то есть развитие развития или скорость скорости (ускорение).
10. Но дьявол кажет рога и копыта в дальнейших деталях. Мало материалистическому прочтению Г. В. Ф. Гегеля подложили свинью в виде «причин развития истории мира», так ведь эти причины предлагается «в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании». Тут же речь о целом мире идёт, то есть о глобальном историческом развитии, а горе-марксисты этому единственному миру предлагают искать множество частных причины в частных же исследованиях. «Хоботов, это мелко!»
На самом деле подобная марксистская риторика — не более, как «материалистическое прочтение» известного тезиса раннего — идеалистического! — К. Г. Маркса о «специфической логике специфического предмета», то есть каждый предмет должен быть понят в его конкретике и его специфике, недопустимо все предметы чесать под одну гребёнку или накладывать на все предметы один и тот же трафарет и смотреть, что проклюнулось в дырочках, или все предметы подводить под одну схему и считать такое подведение познанием предметов.
Вот эти знаменитые слова К. Г. Маркса.
«Главная ошибка Гегеля заключается в том, что он противоречие явления понимает как единство в сущности, в идее, между тем как указанное противоречие имеет, конечно, своей сущностью нечто более глубокое, а именно — существенное противоречие. Так, например, здесь противоречие законодательной власти в себе самой есть лишь противоречие политического государства, а следовательно и противоречие гражданского общества с самим собой. [324 — 325]
Вульгарная критика впадает в противоположную догматическую ошибку. Так, например, она критикует конституцию. Она обращает внимание на взаимное противоположение властей и т. д. Она везде находит противоречия. Это всё ещё догматическая критика, борющаяся со своим предметом, подобно тому как в прежнее время оспаривали догму святого триединства указанием на противоречие между понятиями «один» и «три». Истинная критика, напротив, раскрывает внутренний генезис святого триединства в человеческом мозгу, она описывает акт рождения этой догмы. Точно так же подлинно философская критика современного государственного строя не только вскрывает его противоречия как реально существующие, но и объясняет их; она постигает их генезис, их необходимость. Она их постигает в их специфическом значении. Это понимание состоит, однако, не в том, чтобы, как это представляет себе Гегель, везде находить определения логического понятия, а в том, чтобы постигать специфическую логику специфического предмета».
Маркс, К. К критике гегелевской философии права. — Маркс, К. Энгельс, Ф. Сочинения. Изд. 2. В 50 тт. Т. 1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955. Сс. 324 — 325.
Текст К. Г. Маркса замечателен ещё тем, что он уже тогда, на раннем этапе формирования своего мировоззрения, в 1843 году, пришёл к убеждению, что противоречие и заблуждение должно быть не просто догматически фиксированы или сведены к движению понятия, а объяснены в их генезисах. Это хорошо перекликается с известным положением Баруха (Бенедикта) Спинозы, что истина есть мерило самой себя и заблуждения.
11. Другой источник этих непродуманных слов теоретиков и историков марксизма из «Википедии» — то вдохновлявшее их авторов положение «Немецкой идеологии», что предпосылки человеческой истории, человеческого действия и человеческого страдания должны быть постигнуты эмпирическим путём.
«Предпосылки, с которых мы начинаем, — не произвольны, они — не догмы; это — действительные предпосылки, от которых можно отвлечься только в воображении. Это — действительные индивиды, их деятельность и материальные условия их жизни, как те, которые они находят уже готовыми, так и те, которые созданы их собственной деятельностью. Таким образом, предпосылки эти можно установить чисто эмпирическим путём.
Первая предпосылка всякой человеческой истории — это, конечно, существование живых человеческих индивидов. Поэтому первый конкретный факт, который подлежит констатированию, — телесная организация этих индивидов и обусловленное ею отношение их к остальной природе. Мы здесь не можем, разумеется, углубляться ни в изучение физических свойств самих людей, ни в изучение природных условий — геологических, оро-гидрографических, климатических и иных отношений, которые они застают. Всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории».
Маркс, К. Энгельс, Ф. Немецкая идеология. Критика новейшей немецкой философии в лице её представителей Фейербаха, Б. Бауэра и Штирнера и немецкого социализма в лице его различных пророков. — Маркс, К. Энгельс, Ф. Избранные сочинения. В 9 тт. Т. 2. — М.: Издательство политической литературы, 1985. Сс. 14 — 15.
Это ясно выраженное стремление изучать человеческую историю эмпирически может показаться дальнейшим развитием устремлённости исследовать специфическую логику специфического предмета. И таковым это ясное выражение и является.
Смешное же умственное жеманство «основоположников» открывается в том, что провозгласив сущую необходимость начинать исследование истории человечества с эмпирических предпосылок, наши великие мыслители всех времён и народов тут же пасуют, тут же отказываются от них.
«Мы здесь не можем, разумеется, углубляться ни в изучение физических свойств самих людей, ни в изучение природных условий — геологических, оро-гидрографических, климатических и иных отношений, которые они застают».
Нет, эта ваша бледная немочь мысли никак не «разумеется». Более того, поскольку «всякая историография должна исходить из этих природных основ и тех их видоизменений, которым они, благодаря деятельности людей, подвергаются в ходе истории», постольку ваш отказ исследовать эмпирическим путём эмпирические же предпосылки человеческой истории делает всё дальнейшее ваше писание, 500 страниц современного издания, бессмысленным и никчёмным. Как бессмысленными и никчёмными оказались все прочие после 1846 года творения К. Г. Маркса и Ф. Энгельса, поскольку в них они так и не углубились в оро-гидрографические и прочие предпосылки.
12. И вот эти-то требования каждый конкретный предмет изучать в его специфике и его эмпирических предпосылках, как и в его эмпирической жизни, сонные умы википедистов превратили в то положение, что чтение Г. В. Ф. Гегеля должно быть таким, что «причины развития истории мира следует в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании». Может, ещё частными сыщиками на свой страх и риск?
13. Мы остановились на частных исследованиях частных учёных. «Причины развития истории мира следует в каждом частном случае искать учёным в частном исследовании». Частные случаи причин развития мира — частным учёным. Что там дальше?
«Поэтому философия марксизма выражена Марксом и Энгельсом наиболее общими чертами. Маркс и Энгельс выступают за уничтожение любой философии в привычном смысле преднаучного подхода. Философия Маркса без остатка сводится к научному методу материалистической диалектики».
Какой потрясающий, какой роскошный бред! Причины развития мира частные, отданы на откуп целовальникам историографии, поэтому «философия марксизма выражена Марксом и Энгельсом наиболее общими чертами».
Видно, что википедист силился своими словами пересказать мысль Ф. Энгельса из его брошюры «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии»:
«В предшествующем изложении можно было дать только общий очерк марксова понимания истории и, самое большее, пояснить её некоторыми примерами. Доказательства истинности этого понимания могут быть заимствованы только из самой истории, и я вправе сказать здесь, что в других сочинениях приведено уже достаточное количество таких доказательств. Но это понимание наносит философии смертельный удар в области истории точно так же, как диалектическое понимание природы делает ненужной и невозможной всякую натурфилософию. Теперь задача в той и в другой области заключается не в том, чтобы придумывать связи из головы, а в том, чтобы открывать их в самих фактах. За философией, изгнанной из природы и из истории, остается, таким образом, ещё только царство чистой мысли, поскольку оно ещё остаётся: учение о законах самого процесса мышления, логика и диалектика».
Энгельс, Ф. Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии. — Маркс, К. Энгельс, Ф. Сочинения. Изд. 2. В 50 тт. Т. 21. М.: Государственное издательство политической литературы, 1961. С. 316.
Философия марксизма, выраженная«Марксом и Энгельсом наиболее общими чертами», и есть синоним грандиозного обрезания, совершённого К. Г. Марксом немецкой классической, а вместе с ней и всякой, философии, превращённой в обезжиренном и ампутированном виде в «учение о законах самого процесса мышления, логику и диалектику». Но называть «законы мышления, логику и диалектику» выражением наиболее общими чертами способен только заунывно, произвольно и тускло бредящий википедист.
14. «Такой подход в области философии получил название диалектического материализма. В иносказательном смысле он является разделительной чертой между историей философии и историей без философии. Позитивное содержание уничтоженной философии сохраняется в виде частной науки о научно-теоретическом мышлении».
Если «такой подход в области философии получил название диалектического материализма», выразим самые искренние, самые глубокие соболезнования вашему покалеченному, но всё ещё ходящему и вам подходящему диалектическому материализму.
Как видим, наши материалистические википедисты пошли дальше в общем-то нелепого Ф. Энгельса, который только безоговорочно принял положение Огюста Конта, что всем должны быть заняты отдельные конкретные науки о природе, все науки об обществе должны быть преобразованы в эмпирические науки по образцу наук о природа, а философия — вредное и ненужное излишество. Ф. Энгельс оставлял науку о мышлении, логику и диалектику, как кстати науки составляющие царство чистой мысли, ха философией. Википедисты же окончательно добивают философию, вполне по-контовски назначая по убиении философии её наследницей «частную науку о научно-теоретическом мышлении».
Диалектический материализм, таким образом, оказывается государственно назначенным палачом философии. Он же и высылает ей приглашение на казнь? И вот этот-то диалектический материализм есть философия К. Г. Маркса и Ф. Энгельса, сформированная в процессе и по результатам материалистического прочтения философии Г. В. Ф. Гегеля?
Помните диалог Пигасова и Рудина в повести Ивана Сергеевича Тургенева?
— Не могу спорить с вами, не зная статьи... Но, смею спросить, сочинение вашего приятеля, барона Муффеля, вероятно, более придерживается общих рассуждений, нежели фактов?
— В нём есть и факты и рассуждения, основанные на фактах.
— Так-с, так-с. Доложу вам, по моему мнению... а я могу-таки, при случае, своё слово молвить; я три года в Дерпте выжил... все эти так называемые общие рассуждения, гипотезы там, системы... извините меня, я провинциал, правду-матку режу прямо... никуда не годятся. Это всё одно умствование — этим только людей морочат. Передавайте, господа, факты, и будет с вас.
— В самом деле! — возразил Рудин. — Ну, а смысл фактов передавать следует?
— Общие рассуждения! — продолжал Пигасов, — смерть моя эти общие рассуждения, обозрения, заключения! Всё это основано на так называемых убеждениях; всякий толкует о своих убеждениях и ещё уважения к ним требует, носится с ними... Эх!
И Пигасов потряс кулаком в воздухе. Пандалевский рассмеялся.
— Прекрасно! — промолвил Рудин, — стало быть, по-вашему, убеждений нет?
— Нет — и не существует.
— Это ваше убеждение?
— Да.
— Как же вы говорите, что их нет? Вот вам уже одно, на первый случай.
Все в комнате улыбнулись и переглянулись.
— Позвольте, позвольте, однако, — начал было Пигасов…
Но Дарья Михайловна захлопала в ладоши, воскликнула: «Браво, браво, разбит Пигасов, разбит!» — и тихонько вынула шляпу из рук Рудина.
Тургенев, И. С. Рудин. Повесть. — Тургенев, И. С. Полн. собр. соч. и писем. В 28 тт. Изд. 2, испр. и доп. — Сочинения. В 12 тт. Т. 5. Л.: «Наука». 1980. Сс. 221 — 222.
Примерно так, как Пигасов, ведут себя диалектические википедисты, записные марксисты:
— Нет никакой философии!
— Это ваша философия?
— Да.
15. «Такое материалистическое прочтение Гегеля было революционным для своего времени. Как и в диалектике Гегеля, центральное место в материалистической диалектике занимает понятие развития и принцип всеобщей взаимосвязи (все предметы и явления взаимообусловлены)».
Революционным, то есть поворотным, прочтение может быть лишь тогда, когда держат книгу вверх ногами. А ещё лучше — когда читают с конца к началу.
Но что для нашего времени? Так читать — тоже революционно? Так продолжают читать? Где же нынешние Марксы и Энгельсы? Где Ленины и Троцкие?
Самое весёлое во всей этой энциклопедической писанине то, что не заметив, что философия убита Диалектическим Материализмом, который сделав своё дело, видимо, покончил с собой, его жена, Материалистическая Диалектика продолжает процветать и радоваться жизни. Более того, даже отводит центральное место в себе понятию развития и принципу всеобщей взаимосвязи. Оно и Он живут душа в душу в центре Материалистической Диалектики, из чего следует незамедлительный вывод: Материалистическая Диалектика по меньшей мере в центре пустая и предоставляет одиноким и парам жилплощадь. Спешите воспользоваться!
16. Со времён К. Г. Маркса и Ф. Энгельса, с первых их выступлений в печати, прошло 180 лет. Много поколений марксистов прошло с тех пор и кануло в Лету. Чего достигла марксистская наука, марксистская философия, предельно ясно видно по тому, что пишут о К. Г. Марксе и Ф. Энгельсе, с каким убожеством их отождествляют, как начётнически пересказывают и для чего продолжают обращаться к их текстам. Завидная судьба у «основоположников».
2022.03.17.