Потеряв сознание, Мария не могла слышать, как заскрипели тяжёлые ворота. В одну из приоткрытых дубовых дверей проскользнула тёмная фигура в плаще с капюшоном. Дрожащее пламя свечи из железного фонаря почти не давало света. Но всё же, склонившись над девушкой, человек в капюшоне, видимо, смог рассмотреть её лицо.
Фонарь в его руке качнулся два раза, описав полукруг. Это был условный сигнал. Тут же из ворот вышел ещё человек, также закутанный в тёмный плащ. Вместе они подхватили Марию и втащили её внутрь.
Вы находитесь на канале Елены Твердынкиной и читаете авторский текст повести Четыре тайных символа
Начало здесь
Неизвестно сколько прошло времени, пока Мария очнулась. Она лежала в небольшой узкой тёмной келье, свет в которую проникал из маленького оконца под самым потолком. Каменные стены были выбелены извёсткой. Из мебели - только очень простая узкая деревянная кровать, на которой лежала Мария, грубый табурет, в торце комнаты был обустроен небольшой шкаф для одежды и белья. Двери совсем не было, вместо нее в стене был вырублен входной проём, который венчала арка. В келье было очень холодно и сыро.
Мария осторожно пошевелила руками и ногами, всё двигалось, чувствительность не нарушена, она на связана. Но нестерпимо болела голова, было тяжело дышать. Мария попыталась встать, но сильно закашлялась.
В келью тут же вошла худая высокая женщина в монашеском одеянии. Сильной рукой, схватив Марию за плечо, она вынудила девушку лечь обратно в постель. И заговорила с ней по-итальянски.
-Кто ты?- спросила монахиня,- как твоё имя? Откуда ты пришла и зачем?
Нужно было что -то отвечать. Мария понимала, что первоначальный план с заблудившейся сироткой не годится. Слишком много будет вопросов, на которые у неё нет ответа. Покинуть монастырь в ближайшее время она не сможет, болезнь слишком подкосила её. Сколько же времени она лежит здесь?
Монахиня потрогала холодной рукой её лоб, вышла и принесла в глиняной кружке горький отвар каких- то трав и заставила Марию его выпить. Отвар был тёплым и помог унять кашель. Мария снова погрузилась в сон.
Когда она в очередной раз проснулась, свет в окне уже померк, на табурете у кровати стояла зажжённая свеча. Хотелось пить, на лбу у себя девушка нащупала кусок холстины.
-У меня был жар,- подумала она,- это компресс, который уже высох. Нужно позвать кого-нибудь и попросить воды. Но сейчас снова будут вопросы. Наверное, мне придётся задержаться здесь на какое-то время, пока я не смогу уйти самостоятельно. Монастырь католический, мне не знакомы ни обряды, ни молитвы. Моя ложь сразу выйдет наружу. Если я здесь уже не один день лежу без памяти, возможно, я говорила в бреду. Говорила, конечно же, на русском языке? Как я смогу это объяснить? А что если я притворюсь, что от болезни потеряла память? Скажу, что не помню кто я и откуда.
И тут её осенило! Вряд ли кто здесь понимает по-русски, вот пусть и гадают из какой я страны и как сюда попала. Румыния, Болгария, Сербия? А я притворюсь, что совсем не понимаю итальянский. Так легче будет избежать расспросов, да и самой незаметно узнать что-то важное. Этот план показался ей удачным, и приподнявшись немного на кровати она закричала:
-Сестра! Сестра! Помогите мне!
В келью поспешно вошла та же худая монахиня и быстро заговорила:
-Тихо! Тихо! Успокойся! Что ты хочешь? Кто ты? Ты понимаешь меня?
Мария делала вид, что не понимает ни слова, только просила:
-Пить! Пить!
Монахиня вопросительно смотрела на неё. Тогда девушка жестом изобразила, что просит воды.
Монахиня вышла и принесла в кружке, но не воду, а снова тот же горький отвар. Мария выпила, упала на подушку и закрыла глаза.
Сестра заговорила на итальянском:
-Вот и хорошо! Спи! Сон придаст тебе силы. Завтра, если тебе станет лучше, я приведу сюда мать - настоятельницу. Нужно решить, что с тобой делать.
Эти слова напугали Марию. Как же ей быть дальше? Что они задумали? Но она действительно была слишком слаба даже для того, чтобы сосредоточиться на своих мыслях. Девушка погрузилась в сон.
Продолжение
