«Я все равно паду на той, на той единственной Гражданской…» Булат Окуджава.
«По новым данным разведки мы воевали сами с собой…» Борис Гребенщиков.
Где-то в 70-х годах то ли внук, то ли сын писателя Михаила Шолохова, автора великого романа 20-века, спросил: «Как ты думаешь, а все-таки, когда закончилась Гражданская война?» Вопрос был правомерен, потому что даже в учебниках истории точной даты нет, поскольку противостояния продолжались достаточно долго даже после основной победы и закрепления мира. На что Михаил Александрович ответил: «А я не уверен, что она и сейчас закончилась…» 70-е годы прошлого века.
Сейчас то, что происходит на Украине можно называть «операцией», можно называть «войной». А по сути это все то же продолжение Гражданской столетней давности. Целый век наш народ воюет с самим собой. Почему? Для нас, сторителлеров, ответ очевиден. Отсутствие внятной самоидентификации. А она от отказа от собственного прошлого добровольного и принудительного. Каждый новый этап нашей истории перечеркивал предыдущий. И, чтобы «не навредить себе», безопаснее было не вспоминать.
Россиянину, советскому человеку было и есть сложно ответить на простой-непростой вопрос: «Кто я?» Для этого нужны «истории преодоления». А их-то и забывали в первую очередь. Конечно, при тоталитаризме СССР все противоречия одних против других и всех против всех контролировались, корректировались, затушевывались, заметались под ковер. С развалом Союза исчез и контроль. Многонациональный народ как в пьяном бреду требовал от окружения ответа: «Ты меня уважаешь?» Каждая национальность от своего окружения. И ответ был не важен, потому что вопрос задавался для того, чтобы затаившийся конфликт получил возможность выйти наружу.
Эти конфликты и превращались в кинетику то там, то здесь. В основном со стороны тех, кто чувствовал себя «младшими братьями». Не случайно по всем республикам бывшего Советского Союза прокатилась волна национализма и неприятия «русского доминирования», которого и не было, на самом деле. Просто «условные русские» больше проявляли инициативы в отличии от коренного населения. Они ехали в республики Союза и строили, создавали, руководили. Поэтому были на виду и на пике.
Масла в огонь добавила не отрефлексированная история. Кто-то был за красных, кто-то за белых. Кто-то за священников, кто-то за ученых. Кто-то за Ленина. Кто-то за Троцкого. Кто-то за Сталина. Кто-то за Хрущева. Кто-то за Брежнева или Андропова. А другие против. Одного, другого, третьего. Я уже высказывал мысль, которую сейчас озвучу. И в статьях, и в публичных выступлениях. Во мне живут русские, якуты, украинцы, евреи, прибалты и не только они. Красные офицеры, белые офицеры, священники, ученые, первые революционеры, те кто был в фаворе при Сталине, те кто был в фаворе при Хрущеве, кто-то при Брежневе. И все они прекрасно уживаются внутри одного конкретного меня. Поэтому у меня нет звериной ненависти ни к кому.
Погружение в тему генеалогии (родословия) утвердили меня в мысли о том, что смешно яростно ненавидеть какую-то национальность или профессиональную, или конфессиональную принадлежность, потому что, порывшись в своем родословии, вы обязательно обнаружите представителей тех, кого вы с удовольствием люто ненавидите. Скорее всего среди прямых предков. Особенно это касается национальных принадлежностей. Учитывая те миграционные процессы, которые происходили на территории нашей страны и за ее пределами. Все перемешались так, что говорить о какой-то эталонной нации, во-первых, глупо, а, во-вторых, по нашему времени еще и взрывоопасно. Чего уж далеко ходить, если «наше все» - африканец!
13 июля прошлого года я обратился в открытом письме к нашему Президенту с предложением создать на государственной основе «Общество генеалогов и сторителлеров», которое занималось бы исследованием нашей общей родословной, наших родово-территориальных связей, миграции родов по территоиям и вело бы образовательно-разъяснительную деятельность по поводу того, что выражение «мы один народ», это не метафора, а вполне конкретная реальность, исходящая из нашей долгой истории, которую следует изучать и с точки зрения генеалогии. Конечно, все это не выключит сиюсекундно внутренние конфликты. Однако, и мне это совершенно очевидно, Гражданская война, та мучительная Гражданская война, которую так подробно описал Шолохов в своем великом «Тихом Доне», не прекратиться, и дальше будет тлеть, и разгораться, если не начать эту тяжелую, но необходимую работу по изучению нашего родословия.
