Галина домотыжила последний рядок картошки, полила все грядки с огурцами, потом зашла в теплицу и оборвала все пасынки у помидор, ворча себе под нос: "И откуда они только берутся, бес их знат, вчерась только все вроде отломила, а сегодня ты погляди - сызнова наросли. И растут и растут всё лето, замучилась обрывать..."
Потом зачерпнула ведро воды из бочки, умылась, затем вымыла руки до самых подмышек, а потом и ноги. Встала чистыми ногами на траву и вымыла в ведре еще и свои резиновые шлепки. И со словами "Ну вот и гоже!" вылила грязную воду под куст крыжовника. Потом подумала немного, посмотрела на начинающее зажигать первые звезды небо и решила закрыть огурцы пленкой.
Домой Галина зашла затемно. Не успела она включить свет, как услышала, как жужжит включенная на вибрацию моторола: "Господи, кто еще это на ночь глядючи?!"
- Галя, ты че трубку-то не берешь? Я звоню-звоню весь вечер! Где ты шляишься-то?
- Шляюсь..Не шляюсь, а на огороде была, поливала, полола..Что за шляисси? А то сама не знашь, сколько дел. А что случилось-то, не пойму, что за спешка?
- Хм... что за спешка..Участковый приходил ко мне седня, Шурку нашего ищут. Говорит, алименты не платит дитЯм, скрывается. Он оказывается с Людой-то не развелся! Он у тебя што ли до сих пор живет или где он? Я не сказала, что у тебя, говорю, не знаю где он, погостил и уехал, а куда не сказал.. Ты скажи ему, шутки плохи, пусть едет в город, устраивается на работу и платит, всё пусть честь по чести, а не так! Это ж стыдоба - позор! Али может, в тюрьму захотел? - кричала в трубку Валентина своей средней сестре - Галине.
Галина слушала и никак не могла вставить свои пять копеек про то, что брат давно уже съехал и от неё тоже.
- Валя, Валя, постой! Дай, что скажу: Шурка с бабой сошелся, с нашей деревенской, у ней живет, ко мне носа не кажет. Она богатая. Он живет у ней на всём готовом, как у Христа за пазухой, нигде не работает. Она наверное ни сном ни духом, что у него трое детей и жена. Так-то она баба порядочная, узнает - выгонит, наверное, Шурку нашего к чертовой матери, куды он тогда, сердешный? Мыкается и так всю жисть.., - заплакала Галина.
- Не плачь, Галя, тут слезами не поможешь, спасать его надо! Я завтра утром на первом автобусе приеду. Будем решать, что делать и как быть..- нравоучительным тоном успокаивала Валентина сестру.
Всю ночь обе сестры не сомкнули глаз, каждая из них размышляла над горькой судьбинушкой младшего любимого братика и подсчитывала, по сколько же денег им нужно будет сложиться, чтобы выплатить долг по алиментам его детям и тем самым спасти Саныча от неминуемого наказания.
Рано утром, доме Галины раздался громкий стук в окно. Её муж, Анатолий, поспешивший поглядеть, кто это заявился к ним в эдакую рань, разглядел сквозь тюлевую занавеску силуэт своей свояченицы - старшей сестры жены - Валентины.
