Как говорил Горький: "Химия - это область чудес"!
И так, утром 21 сентября 1921 года, Бавария. Альпы, речушка, аккуратная фабрика компании BASF на берегу. Почти закончилась ночная смена и народ спешит к проходной, как раз подошли три заводских поезда из небольшого городка Оппау. Ну как городка... 6-7 тысяч народа, поселочек.
На одном из складов завода, точнее в выработанном глиняном карьере около завода, хранились 4500 тонн лейна-селитры. Котлована хватало на всю годовую продукцию. Удобрения - продукт сезонный. Весь год хреначишь на склад, а осенью все распродаешь за считанные дни – пора кормить землю.
От времени соли (лейна-селитра - смесь сульфата и нитрата аммония) слежались до каменной крепости, по обыкновению и их решили раздробить небольшими взрывами. Обычно для этого брали картонные трубки с черным порохом, вещью смешной и безобидной по мощности, такие штуки больше шумели и дымили, чем дробили куски соли. Единственный плюс этой заразы – храниться может вечно, нифига ему не будет. Сверлили длинные тонкие каналы в соляном монолите, запихивали эти трубки и вуаля! Давление пороховых газов откалывает куски. Дальше их в мельницу, в мешки и рыжеусым баварским бауэрам в кожаных шортах. 20 000 так делали – никаких проблем, рутина.
Но ведь жить в мире обыденности так неинтересно. Даже сумрачным немецким гениям. Подрядчик-взрывник решил сэкономить (черный порох вещь не дешевая) и отрыхлить, так отрыхлить по полной. Дешево и сердито. Порох был заменен на некую странную фигню на основе бертолетовой соли, нитробензола и пикриновой кислоты, думаю что-то типа пластиковой взрывчатки. В любом случае смесь куда эффективнее дедовских методов.
В 7:30 применение данной инновации привело к взрывному прорыву в химии: оказалось, что нитрат аммония опасен в обращении, является взрывчатым веществом. При нагревании до 260 градусов он разлагается на оксид диазота и воду, а вот если температура выше - реакция усложняется и приводит к резкому нарастанию давления и взрыву, которому может способствовать спрессованное состояние вещества и присутствие в нем примеси азотной кислоты.
По свидетельству уцелевших очевидцев, открытие сопровождалось рядом феноменов: главный цех завода, оторвавшись от фундамента, взлетел на 100-метровую высоту и рассыпался на миллионы обломков. Три поезда, которые так и стояли у перронов, тоже поднялись в воздух, а затем упали на железнодорожные пути, где их засыпало балками, кирпичами и кровельной черепицей взорвавшегося цеха. После первого взрыва последовал второй, уничтоживший еще несколько зданий завода. Огромные клубы ядовитого газа заволокли небо... Оппау лежал в руинах, словно после многодневного артиллерийского обстрела. Деревни Франкенталь и Эдигхайм были уничтожены полностью. На вокзале в Айзенхайме взрывная волна сбросила с рельсов отходящий поезд и зашвырнула его на деревянные казармы, где были расквартированы солдаты французской оккупационной армии. В Мангейме и Людвигсхафене были выбиты все стекла. Новый метод полностью справился с разрыхлением соляного монолита, оставив на его месте воронку размером 90 на 125 м и глубиной 20 м. Звук от успешно внедренной инновации был слышен даже в Мюнхене, это за 300 км . Сильный пожар бушевал еще несколько дней.
Жертвами катастрофы стали 561 человек, свыше полутора тысяч получили ранения и ожоги. Невиданная мощность взрыва (4–5 тысячам тонн в тротиловом эквиваленте) спустя десятилетия вызвала слухи о том, что якобы в Оппау взорвался ядерный заряд, сконструированный “гениальнейшими умами Германии”
Ну, что, Тёмик, теперь ты понимаешь почему эксперты все чаще пророчат скорое закрытие московского инновационного эксклава в Сколково?