Жители Узбекистана очень остро воспринимают сложившуюся вокруг России и Украины ситуацию, по обе стороны – наши родственники, друзья, коллеги. За прошедшие дни мы, наблюдая за происходящим, сочувствуя и сопереживая, споря с оппонентами в поисках истины — психологически вымотались, рассорились друг с другом. Как справиться с беспокойством, напряжением, смятением – как сохранить свое психологическое здоровье, нам в интервью рассказывает Инна Орлова, семейный, кризисный психолог, руководитель центра психологической поддержки "Тренинг-студия Дар", которая с 24 февраля помогает нуждающимся в волонтерском чате.
— Как сохранить психологическое здоровье узбекистанцам, которые испытывают тревогу, страх, панику, в связи со сложившейся ситуацией между Россией и Украиной?
— Мы третья сторона, но совсем быть отстраненными от ситуации ни у кого не получится. Самый плохой способ – это делать вид, что ничего не происходит. Надо признавать ситуацию, при этом сохранять адекватное восприятие действительности. Заражение паникой, тревогой происходит сейчас, как правило, в социальных сетях. Даже достоверная информация теряется за многочисленными разнополюсными комментариями. Что эмоционально больше задело, испугало, за этой информацией человек идет, его логика отключается, и все воспринимается в темном свете. Этого можно избежать, если сохранять дозированное присутствие в соцсетях.
— Дозированно – это сколько по времени?
— По времени все индивидуально. Ориентируемся на свои реакции. Если вы пролистываете ленту и замечаете, что у вас уже включились такие эмоции, как страх, гнев, злость, отчаяние – все, выходите. Сейчас надо сильно следить за своим эмоциональным состоянием. Если эмоции зашкаливают, то утрачивается степень адекватности. Критическое мышление отключается – и мы начинаем паниковать. Да, мы, психологи, призываем находиться меньше в соцсетях, но совсем уходить из информационного пространства нельзя. Происходит много событий, изменений, важно оставаться в правовом поле, чтобы не нарушать законы. Мы третья сторона, напрямую не вовлечены в конфликт, но у многих из нас с обеих сторон есть родственники, друзья, кто-то учился, жил на Украине или в России. Поэтому нам небезразлично происходящее там.
— Как психологически грамотно говорить с детьми осознанного возраста о происходящем на Украине, если они задают вопросы?
— Важно сейчас заботиться о детях, не сеять среди них панику. Многие взрослые переживают, обсуждают горячую тему в присутствии детей. Этого делать не надо. Мы говорим детям, что происходящее – это трагедия, но в мире много взрослых, умных людей, которые ничего ужасного не допустят. Мы не даем готовые ответы, а спрашиваем ребенка – как ты сам думаешь, предлагаем поразмышлять, например, обращаемся к истории древнего мира, проводим параллели. У ребенка происходит понимание, переход из эмоционального поля в аналитическое – это важно.
—Как быть с психологическим самочувствием наших пожилых родных?
— У нас у всех есть такая особенность, как идентичность. Нам важно ощущать принадлежность к какой-то социальной группе, идее. Наши возрастные родственники идентифицируют себя с советской эпохой, той идеологией. Им важно это сохранить. У пожилого человека нет гибкости. Если вы будете доказывать свое, то у пожилых может возникнуть личный бытийный кризис, они будут яростно отстаивать свою идентичность, отрицать все факты, говорить – нет, это фейки. Тут ничего не сделаешь. Пожилой человек не готов разбираться в ситуации, он видит однослойную картинку, не воспринимает контекст, дополнительные смыслы, поэтому обвинит вас, будет себя плохо чувствовать, поднимется давление. Если у пожилых где-то в глубине души шевельнется сомнение, то они начинают просто злиться. Эту идентичность мы не имеем права разрушать, это наши родные, близкие люди. Помните, что любые споры заканчиваются, а семья – это ценность. Если вы не можете договориться, то никого не надо переубеждать и вообще разговаривать на эту тему.
— Как выстраивать психологическое общение с теми, кто категоричен агрессивен, не слышит оппонентов?
— За агрессивной категоричной позицией скрывается страх. Диалог важен, но в нем не должно быть агрессии в ваш адрес. Если сейчас вы не можете договориться, то ставьте контакты на паузу. Но не прерывайте тотально.
Если вы не принимаете то, что в соцсетях пишет, репостит ваш друг, коллега, и это вас задевает – отпишитесь. Как мы убираем свою квартиру, так же мы можем чистить свое информационное пространство.
Надо дистанцироваться, ничего не доказывать – иначе борьба мнений, а нужны факты, а их у нас мало. Я, например, работаю с человеком, слышу, что у него сирена, канонада – это факт. Но кто в этот конкретный момент стреляет, мы не знаем. Ни я, ни этот человек.
Надо понять, что мы не можем повлиять ни на какие процессы, поэтому происходящее от нас не зависит. Разговорами мы только себя распаляем. Определитесь, какую позицию вы занимаете, обоснуйте ее для себя и спокойно живите.
— А если прервать профессиональные контакты нет возможности, то как разговаривать с эмоционально взвинченными, недружелюбно настроенными людьми?
— Надо научиться наращивать некую здоровую толстокожесть. Если мы не ругаемся с людьми, не доказываем агрессивно свою позицию, а умеем быть собеседниками, то человек обычно начинает нас слышать. Наша задача донести, что мирная, антивоенная позиция более выигрышная.
Люди агрессируют или провоцируют в общении, потому что свою тревогу им хочется куда-то сбросить, легально выплеснуть свой негатив. Можно уйти от конфронтации, спросив собеседника, как он справляется с ситуацией, видно, что его это тревожит.
— Если без обиняков спрашивают, за кого ты в этом конфликте, говорят, что ты как порядочный человек должен выбрать одну сторону, как адекватно среагировать на такую манипулятивную безапелляционность?
— Важно выстраивать свои личные границы, и вопрос – на чьей ты стороне – это такой же некорректный вопрос, как – веришь ли ты в Бога или нет, занимаешься ли ты сексом или нет, какая у тебя зарплата. Это личная информация. Отвечать надо – простите, я эту тему не обсуждаю.
— Почему у людей, которые не принимают непосредственное участие в происходящем, появляется чувство вины?
— Чувство вины появляется у людей совестливых, у кого есть нравственные ценности. Умом они понимают, что ни в чем не виноваты, но стыдно. Вина разрушает, ничего не дает. Мы не виноваты и понимаем, что нас пытаются сделать таковыми. Повторюсь, мы на происходящее никак не могли повлиять. Мы можем что-то делать во благо мира, чтобы люди договорились, гасить огонь межнациональной розни, помогать другим.
— Может ли человек сам понять, что его психологическое состояние становится тяжелым, он уже не справляется и нужно обратиться к психологу?
— Переживать, тревожиться – нормальное состояние. Но если ты теряешь сон, кусок в горло не лезет, обострились аллергии, психосоматические заболевания, жизнь перестает радовать, не хочется ничем заниматься, становится все равно на свой внешний вид, гигиену – это тревожные звонки. Тут уже не плохое настроение, так может начинаться депрессия – клинический диагноз. Доводить себя до депрессии не надо – надо идти к специалисту.
— Как справиться с беспокойством о будущем, ведь понятно, что из-за этих событий и экономика Узбекистана пострадает?
— Мы живем в интересное время: мы пережили распад большой страны, формирование независимости, пандемию. Сегодня важно быть гибким, уметь лавировать, понимать свои возможности. Подумайте, что вам нужно сделать, чтобы сохранить устраивающее вас качество жизни. Человек существо адаптивное. И это мы переживем.