Римма Маркова, Аркадий Вайнер, Лидия Смирнова, Софья Дарьялова, Анатолий Днепров. Милые, острые и смешные моменты "того" времени...
Весь идиотизм ситуации заключался в том, что абсолютно невозможная, нереальная по своей сути, она, тем не менее, имела место быть.
В сухом остатке имелся некий мужчина, наряженный в адмиральскую форму с императорскими вензелями и весьма дородная, пышных форм, дама в платье из золотой парчи и с подобием диадемы со стразами (видимо, за неимением короны) в волосах.
Так сказать, чьей-то там милостью «император Всероссийский» Николай Третий Романов-Дальский и, соответственно (как же без этого), «матушка-императрица» Наталья Евгеньевна…
Глядя на сию колоритную пару, мне хотелось понять только одно.
Кто стоит за этим невероятно сумасшедшим фарсом?
Какие люди?
Какие структуры?
Потому что невозможно в одиночку провернуть такую сногсшибательную афёру!
Уж слишком много затрат требуется на реализацию и постоянное поддержание такой громоздкой легенды. Тем более, что, как мне позже стало известно, было проведено даже «венчание на царство» в Богоявленском соборе подмосковного города Ногинска при непосредственном и весьма активном участии митрополита Адриана, представителя Украинской Православной Церкви Киевского Патриархата (юрисдикции Филарета (Денисенко), напрочь разругавшегося на почве национального самосознания и самоопределения со своим бывшим церковным руководством, не разделившим его притязания на главенство в украинской церкви).
Выводы напрашивались сами собой.
Кому-то, каким-то властным структурам эта императорская вакханалия была однозначно на руку. Ведь всё это действо (за исключением «венчания») проходило в центре Москвы, никем не пресекаемое и никем не опровергаемое. По принципу «а вдруг получится».
«Вдруг» не случилось.
Со временем, через несколько лет, интерес к этой трагикомедии поутих.
Новоявленные «император» с «императрицей» канули в небыль и лету, оставив после себя стыдливое воспоминание о «венчании на царство» в Ногинске, подкреплённое фотографиями и репортажами в ряде газет.
Но всё это было потом. А пока…
Издавались «указы», «даровались» титулы, плодилось новое «дворянство», направо и налево раздавались громкие должности, приходили и уходили странные люди с неприметной внешностью и ускользающим взглядом. Шла бойкая торговля тщеславием и ничего не значащими побрякушками.
За время общения с «венценосцами» мой жизненный опыт пополнился неоценимыми знаниями о подлости человеческой природы и обо всех мыслимых и немыслимых пороках. Это была прекрасная школа жизни, заставляющая в полной мере ощутить всю прелесть её изнанки.
Однако, постигая глубину данного болота, я не забывал своих друзей.
Да и забыть их было невозможно по определению.
Они были моей отдушиной, глотком свежего воздуха, живительной влагой в полуденный зной. Тем более, что мы всегда умудрялись понимать друг друга с полуслова и полувзгляда. Достаточно было малейшего намёка, и жизнь преображалась в один момент.
Любительница крепкого словца, компанейская и безбашенная, лишённая абсолютно всех комплексов и предубеждений, всенародная любимица Римма Маркова была центром нашей вселенной того периода.
Мы частенько собирались у неё дома, на кухне, притащив с собой сумки, набитые снедью, с ближайшего колхозного рынка и откупорив очередную бутылочку забористого горячительного. А иногда срывались и «уходили в загул», периодически меняя дислокацию московских кабаков, щедро раздавая чаевые радовавшимся нашему появлению халдеям.
Всё начиналось одинаково. С банального звонка, когда из телефонной трубки раздавался прокуренный женский бас Риммы:
- Славка! Если бы ты знал, какую я сегодня селёдку на рынке купила! Просто отпад! Приезжай немедленно. Картошку варить я уже поставила. Саульскому позвонила. Ща тоже подтянется! А с ним и вся наша кодла. Всё. Давай. Жду. Мне некогда.
И что оставалось делать после такого монолога, в принципе не предполагавшего моего ответа?
Правильно. Собираться, и ехать, прихватив попутно «чё-нить» к намечающемуся сабантую.
Конечно, всё это было своего рода ребячество.
Уход от суровой реальности в свой собственный, чистый и незамутнённый мир, где только ты и твои друзья.
Но кто сказал, что мы до конца своих дней не остаёмся в душе детьми?
Именно им, моим друзьям-артистам, я рассказывал о своих невероятных приключениях и с удовольствием слушал гомерический хохот, раздававшийся после очередной удачной фразы. Именно с ними я мог оставаться самим собой, безбоязненно обнажать душу и огромными глотками, взахлёб, пить эту чистую дружбу, скреплённую взаимной любовью и уважением.
Единственное, что меня мучило, не переставая, это духовный вакуум.
Я слишком хорошо знал изнутри Русскую Православную Церковь для того, чтобы считать её хоть каким-то подобием «стержня». А альтернативы – не видел. И этот когнитивный диссонанс практически лишал меня рассудка.
Пока судьба не свела меня неожиданно с ещё одним человеком.
Не побоявшимся бросить вызов «церковной системе» и в то же время прекрасно понимающим, чем всё это может закончиться.
«Катакомбным» митрополитом Серафимом…
Боевой офицер в прошлом, раненый и выживший, но оставшийся до конца дней инвалидом, Серафим посвятил себя служению Богу.
Не церкви, нет.
Именно Богу.
Так и не сумев избавиться от привычки приказывать и требовать выполнения, он и в церковной жизни остался таким же.
Строгим, требовательным и беспардонно прямолинейным.
Правда, справедливости ради, должен заметить, что таким он был не только по отношению к окружающим, но, в первую очередь, по отношению к себе самому. И именно благодаря этим качествам он так и не смог найти общий язык с «по-византийски лукавой» Московской Патриархией.
Ему, как и мне, видимо, было очень интересно, что это за фрукт такой, этот новоявленный «царь-ампиратор»? Потому что познакомились мы с Серафимом, столкнувшись в приёмной у этого персонажа.
Есть такое чувство – моментальная симпатия.
Или моментальная антипатия.
Когда благожелательность или неприязнь возникают моментально. С первого взгляда и слова. Базируясь на запахах или звуках, дополняющих некий изначальный визуальный ряд.
У нас же возникла и стремительно развивалась не просто симпатия. Это была настоящая, крепкая, мужская дружба. Зародившаяся на ровном месте, и проходящая постоянные проверки на прочность.
Это был ещё один человек в моей жизни, с кем я мог позволить себе быть откровенным и не бояться осуждения. А для меня эти две вещи всегда были в приоритете.
Наша дружба была, если, конечно, уместно будет так выразиться, взаимовыгодной. Он помогал мне обрести душевный мир и покой, а я помогал ему разобраться в хитросплетениях и интригах современного общества.
В этот период жизнь вообще была щедра, по крайней мере, в отношении меня, на хороших людей, ставших впоследствии моими настоящими друзьями.
Многих из них я уже похоронил, сохранив в душе самые светлые воспоминания и бесконечную благодарность за то, что они были в моей судьбе, и за то, что щедро одаривали меня своей дружбой.
Великие имена великой страны…
Аркадий Вайнер, Анатолий Днепров, Алла Ларионова, Евгений Матвеев, Игорь Дмитриев, Валентина Толкунова, Нонна Мордюкова, Махмуд Эсамбаев, Эдуард Марцевич, Борис Химичев, Людмила Зыкина, Евгений Жариков, Клара Лучко, Лидия Смирнова, Людмила Гурченко, Римма Маркова, Вилли Токарев, Роман Виктюк…
И много-много других, ставших теперь небожителями, и с тихой улыбкой наблюдающих за тем, как мы, грешные, копошимся в своих суетных мечтах и проблемах.
У моих друзей Вайнеров я часто любил бывать и в квартире в центре Москвы, и в загородном доме, в подмосковной Малаховке, где мы собирались узким кругом за бутылочкой морозной водки, под потрясающую закуску, приготовленную Сонечкой Дарьяловой, всласть парясь в домашней сауне и плескаясь в бассейне со стеклянной панорамной крышей.
Я рассказывал о своей жизни, Аркаша вспоминал яркие моменты своего творческого пути. А Сонечка с мудрой улыбкой смотрела на нас, балагуров, и улыбалась каким-то своим, очень добрым, мыслям.
Потом Аркаша умер.
Как-то неожиданно.
И было очень обидно.
Потому что всех нас не покидало чувство, что мы забыли сказать друг другу что-то очень важное и нужное. Со временем боль как-то притупилась. Мы продолжали видеться и, конечно же, дружить с Сонечкой, окружая её заботой и любовью.
Я, как и раньше забегал, пусть на минутку, пусть на часок, будучи в центре, на гостеприимный огонёк, всегда горевший в уютной квартире в районе Тверской, заботливо хранящей дух и атмосферу великого писателя Аркадия Вайнера.
До самого своего отъезда в США, Сонечка была для всех нас «светом в окошке», потрясающим напоминанием о том, что вайнеровская «эра милосердия» не закончится никогда…
Лидия Николаевна Смирнова жила в легендарной «Высотке» на Котельнической набережной.
Гениальная, а где-то даже эпохальная, актриса и необыкновенная женщина, до конца своих дней не перестающая играть роль, и остававшаяся потрясающей, изумительной и невероятно обаятельной кокеткой.
Её не тяготил возраст, и не беспокоило одиночество.
Она всегда была в «центре событий» и в курсе всех последних сплетен.
Я иногда забегал к ней на «тарелку борща», как любила говорить Лидуня, и в который раз просил рассказать что-нибудь новенькое о её грандиозной коллекции кукол.
А она…
Она просто радовалась общению.
И ещё, наверное, тому, что хоть кто-то не воспринимает её, как «живую легенду», а относится, как к человеку, как к другу, как к женщине…
И навсегда останется в моём сердце ещё один мой друг, великий композитор, с невероятно красивым, просто волшебным, голосом и чуткой, ранимой, огромной душой.
Анатолий Днепров.
Человек, которого Бог поцеловал в самое темечко, одарив талантом создания песен, способных жить в веках.
Человек, который точно знал, что такое дружба.
Когда-то, перед очередным моим днём рождения, Толик задал банальный вопрос:
- Слава, что тебе подарить?
Даже не задумываясь, я отмахнулся:
- Не морочь голову. С тебя бутылочка хорошего коньяка. По крайней мере, будет повод посидеть в узком кругу, помимо торжественного банкета.
Каково же было моё удивление, когда Толик приехал на день рождения с «бутылочкой коньяка».
Семилитровой бутылкой отборного, коллекционного армянского коньяка!
Высшей пробы!
Привезённой из Армении на заказ!
Со словами:
- Нам с тобой нехрен размениваться на пол-литра!
Анатолий Днепров…
Толик…
Друг мой…
Сказавший мне однажды:
- Никогда не бойся идти вперёд.
И знай, что тебе не нужно оглядываться назад. Потому что за твоей спиной всегда буду стоять я…
(© Copyright: Святослав Моисеенко «ПО ТУ СТОРОНУ ГЛЯНЦА…». Свидетельство № 218072900710)
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…