Часть 5 (Прощание с Елшанкой)
После сообщения о продаже землянки, мы прожили в ней ещё, наверное, с месяц. То ли в конце декабря 1952 года, то ли в январе 1953 мы покинули родной наш кров. Во всяком случае, я не помню ни одного новогоднего праздника в этом домике. Помню, зима была снежная, с метелями и морозами. Мы дети часто простывали, не было тёплых вещей, не было лекарств. Лечились редькой. Нарезали кольцами, замачивали солёной водой, и ели с хлебом, иногда с варёным картофелем и луком. Зараз съедал головку лука. И лечились, и желудок полный. Конечно, мама парила кашу пшённую с тыквой без сахара. Сладко было. После чеснока и лука пить хотелось. Выпивал кружку воды, вот так желудок и обманывали. Полный и ладно! Потом игры. Мастерил самолётики из бумаги, ещё лучше из листов тетрадных, которые украдкой отдавали братья, чтобы мама не прочла, но делала она это редко, и нам всё сходило с рук. Мастерил из катушки (размотав нитки) трактор, привязав резинку с мылом, продев через отверстие в катушке. Накрутив резинку, отпускал и катушка двигалась. Играли, конечно, в прятки и жмурки. Бывало, и мама зимними вечерами играла с нами. Становилось веселее. В печке трещали
дрова, а за окном выла вьюга. Через дымоход было слышно завывание ветра и, когда укладывались спать после игр, это было слаще всякой музыки, как будто у мамки на руках слушаешь колыбельную. Иногда мама пела песни, укладывая нас спать. «Каким ты был таким остался, орёл степной, казак лихой», «Бродяга к Байкалу подходит», « А кто на службе ещё не был, тот рад сухому сухарю...» и так далее. Я засыпал с лёгкостью, спал безмятежно и крепко, рядом были родные. Жили бедно, но не воровали, чужого не брали. Нет, вру, наверное, воровали, все так делали и не считали воровством, а говорили: «Плохо лежит». Я спал и думал: «Куда денем собаку?», был ещё петух - задира, я его страшно боялся. Если шёл в уборную, он тут же кидался на меня, пытаясь ударить шпорами. Я громко из уборной звал на помощь и меня спасали. Сам петух не спасся. Его и несколько курочек съели. Я наблюдал, как рубили головы курам. Сначала под крыло укладывали головы, крутили, потом укладывали на пенёк. Говорили, головы у кур кружатся, и они лежат спокойно, а потом ... Бах.. х..х ! топором. Помню кровь на снегу и стаи сорок и ворон, клюющих снег с кровью. Во сне думал, как я расстанусь с друзьями, с родными улицами Елшанской, Энергетиков, Мамина-Сибиряка… Мама говорила, что я во сне бормотал что-то, морщил лоб и вздрагивал, как будто плакал. Успокаивала меня, говорила, то всё будет хорошо и у меня будут новые друзья. Но я хотел быть со
старыми. Ремонт мама затеяла для того, чтобы выгодно продать, я сам слышал этот разговор с бабушкой. Нужны были деньги ! А вторая причина, маме, как многодетной и потому ,что работала посудомойкой в столовой №5, за вода ТЭЦ1,дали комнату в бараке посёлка ТЭЦ. Там начнётся моя новая, неизвестная пока мне жизнь. Всё это тревожило и манило меня. Я боялся, я ждал перемен.
Я помню немного этот переезд. Видел, как старшие братья, днём, на санках, после школы, возили заготовленные с вечера узлы. И настал момент отъезда из нашего тёплого, уютного, милого жилища! Снег падал и падал, к вечеру усилился ветер. Стемнело, когда мама пришла с работы. Собрали свои последние пожитки, укутали нас с сестрой. Пришли новые хозяева нашего домишки, нашей землянки, которая нас согревала и давала кров, крышу над головой. Мама нас перед дорогой усадила на узлы, мы помолчали, и мама отдала ключи новым владельцам. Взяв оставшиеся пожитки, наша семья вышла в ночь, в непогоду, в неизвестность. Мне показалось, что новые хозяева добрые люди, и они будут заботиться о домике и о собаке. Во всяком случае их дочку младшую Аннушку я помнил долго и иногда ,уже взрослым встречал. Она была старше меня лет на семь, мне во время переезда исполнилось шесть. И действительно, люди эти были добрыми. Зою, как самую младшую, усадили на санки с узлами. Вторые санки, их у кого-то взяли на время, загружены были полностью.
Мне дали маленькую сумку, и мы тронулись в путь. Было примерно часов девять вечера, потому, что пришли мы на место около полуночи. На всём пути до посёлка ТЭЦ горели два фонаря, вернее лампочки. Мы шли след в след по рыхлому, глубокому снегу. Ветер со снегом бил в лицо на всём пути, руки мёрзли, я перекладывал из рук в руки узел . Варежек не было. Старшие братья и мама подбадривали меня. Одна лампочка горела на развилке улиц Елшанская и Энергетиков, там и сейчас стоит круглое здание насосной, водонапорной. а другая лампочка светила у пос. ТЭЦ. Сильно устал я тогда, но мне твердили, что до жилья осталось идти совсем немного. «Потерпи, скоро будет наш барак и все там отогреемся и отдохнём !» И я терпел. Я всегда терпел, это на всю жизнь! Я волочил ноги и волочил узел - сумку, но шёл и шёл вперёд. Терпел, когда сидел на макушке горы, хотел новых ощущений и они наступили. Только надо дотерпеть! Дотерпел! В темноте, сквозь буран мы подошли к бараку, вошли в комнату, мне она показалась хоромами. Горел огонь в печи, тогда в бараках отопления не было. Было светло и уютно, а главное тепло. Видно соседи держали огонь, ждали нас. Печь стояла сразу у входа, метрах в двух, вдоль правой стены. Это был мой новый дом, комната шестнадцать квадратных метров на 5 человек, плюс иногда наезжала бабушка на месяц-другой. Интересно. Две улицы. Елшанская и Энергетиков. И две мои жизни по именам этих улиц и
сами посёлки. Символично? Факт! Так началась моя новая , как потом окажется, прекрасная жизнь, полная детских забав, трепетных воспоминаний, клятв в дружбе и мечтах о путешествиях и открытиях...
Перекличка друзей из детства.
Евгения Демидова (Нахмансон)
Прекрасно!! А как здорово про терпение!