За всеми событиями, связанными с проведением специальной военной операции на Украине, время от времени, как чертик из табакерки выскакивает президент Франции Эммануэль Макрон. Персонаж в современной политике любопытный.
Последнее его выступление на публику – он переоделся в толстовку и джинсы, «как Зеленский». В свое время, ему страшно хотелось доказать, что и он крутой. Такой же крутой, как Путин. И он бесстрашно спускался на веревке с вертолета на подводную лодку. Ну, не крут ли? Правда, он был больше похож на Бориса Джонсона на тарзанке. Но, это дело вкуса, не так ли?
Макрон проявлял завидную заинтересованность в том, чтобы «уговорить» лидеров Украины, Армении, Азербайджана воздержаться от насилия в международных отношениях. Правда, складывается ощущение, что все это он делал только ради того, чтобы иметь повод еще раз публично доказать, что он постоянно общается с российским президентом.
Но, в последнее время Макрон проявил себя по-настоящему. Вы, может быть, не заметили, что он каждую неделю созванивается с президентом Путиным. Иногда звонит ему один, иногда в паре с кем-нибудь. Например, с канцлером Шольцем. Обсуждает вопросы, связанные с событиями на Украине, уточняет позицию России, очевидно, выражает озабоченность.
Это понятно, скажете вы. Ну, звонит. Так положено. Ведь озабочен же! Да? Но, обратите внимание на то, что буквально сразу следует сообщение о телефонном разговоре Макрона с Байденом. А день спустя США объявляют о новых антироссийских санкциях и Франция тут же к ним присоединяется.
Спрашивается, зачем Макрон так часто просит телефонного разговора с Путиным? А он у нас, часом, не? Или, как это «почетное» звание звучит на блатном жаргоне? Байдену то так часто запрашивать связь с российским коллегой вроде, как и невместно. А послать Макрона можно. Да тому и в радость!
Собственно, все сказанное здесь вовсе не для того, чтобы как-то умалить значение Эммануэля Макрона в международной политике. Оно и без того ничтожно. Но этот персонаж хорошо вписывается в кунсткамеру современных западных политиков в контексте их беспрецедентной зависимости от США. Правда, надо признать, что президент гегемона и сам, если говорить о нем, как о политике, имеет не слишком цветущий вид.