— Метлу потерял? — спрашиваю ехидно.
Инстам встает, раздраженно посмотрев на брюнета.
— Какое ты имеешь право врываться ко мне?! — блондин сжимает кулаки, которые начинают светиться бледно-розовым цветом.
Я согласна с королем, в кабинет к начальнику всегда нужно стучаться. Вторгаться таким образом — признак плохого тона. Привлекает внимание голос короля, он разительно отличается от привычного блаженного, сейчас он жестче и даже отдает металлом. Может же, когда хочет, не так прост, каким кажется на первый взгляд.
Редзир понимает, что совершил непростительную оплошность. Склоняется в поклоне перед правителем.
— Прошу меня простить, Мудрый. Из-за нашей преданной дружбы я позволяю себе многое, — знает, чем крыть, не зря замом является.
— Не забывайся впредь! — Инстам вскидывает руку, розовая искра летит в брюнета, который впечатывается с грохотом в стену и начинает медленно сползать.
Замечаю, как левая рука Редзира начинает слабо светиться зелёным. Не подумайте, мне жалко кареглазку, приложил его Инстам хорошо, однако я не самоотверженная героиня бросаться под горячую руку между двумя вышестоящими меня по должности, тем более магами. На всякий случай встаю из-за стола и отхожу подальше, плохо, что выход в другой стороне.
Непроницаемое лицо короля искажается гримасой ярости, он замечает, что брюнет хочет нанести ему ответный магический удар. Кулаки блондина светятся красным. Редзир разжимает ладони и прислоняется к стене, откинув голову, при этом откашливается, вовремя успокаивается.
— Товарищ начальник, может, я пойду, чтобы и мне не досталось.
— Ты мне испортил вечер, — рокочущим голосом говорит Инстам своему другу, он явный псих. На меня вообще никакой реакции. Да, по ходу король не на шутку разозлился. Дело пахнет жареным.
Итак, нужно срочно применить полицейские навыки. В разных справочниках, включая психологию — ее активно читают в полиции, особенно криминальную — расписывают, как вести себя в определенной ситуации. Только я могу заверить точно, что поведение не зависит от методического материла. Все зависит от твоей интуиции: начинаешь чувствовать человека, ищешь его слабости, с некоторыми надо дружелюбно, с другими — напугать до полусмерти, показать свою силу, причем с помощью слов, иногда удается перевести ситуацию в шутку, помирить, поругать. Вообще, сам сценарист, сам режиссер. Я делаю строгий профессиональный взгляд российского милиционера — о да, не ослышались, слово мне милее, чем полиция, потому что пришла служить именно в милицию. Только через два года она была переименована в полицию.
Помню эти страшные времена, когда мы из милых лиц превратились…. Ладно, не буду о грустном. Вернемся в реальность.
— Успокоились! — мой голос четкий и властный, эхом отдается в апартаментах короля, в которых, кажется, еще немного, и будут бить молнии, как в электрическом плазменном шаре Тесла.
Я смотрю в злобные голубые глаза, свой взгляд не отвожу, иначе тут же потерплю поражение. Если блефуешь, блефуй до конца. Быстрым уверенным шагом подхожу ближе к психованному блондину.
— Уважаемый Инстам Мудрый, — тон официальный, соблюдая все регалии, обычно так к нам обращается заместитель начальника участковых, всегда по имени и отчеству, когда дело пахнет керосином, — думаю, нужно выслушать Редзира Мудрого. Если он позволил такое поведение, значит, на то должны быть причины.
Смотрю в глаза, не мигаю, правда, стою, не загораживая брюнета. Мало ли, вдруг перекрестный огонь устроят, страшно как-никак. Кулаки Инстама перестают светиться.
— Пусть расскажет! — голос, пробирающий до костей; как у него получается, с виду же милаха.
Хочу дотронуться до плеча, впрочем, считаю это лишним. Воинственные черты пропадают с лица блондина, только потом я подхожу к Редзиру, хотя на самом деле страшно, подаю брюнету руку, помогая встать. Поднимать его тяжело, такое ощущение, он специально не хочет вставать, может быть, ему больно. Конечно, надо бы осмотреть Великого, вдруг чего переломал, но касаться его совершенно не хочется.
— Что на тебя нашло, — шепчу ему.
— Я предупреждал не заходить к нему, — тихо говорит он.
— Это когда?
— Когда от Аккона шли.
— Разговор же был в другом ключе.
— Ты должна была понять! — слишком громко говорит брюнет. Чего он так завелся, говорил же, что я себя унижаю, заходя в покои к королю, на что я возразила и привела достойные аргументы в свое оправдание. После этого разговор больше не заводился.
Естественно, его слова слышит Инстам.
— О чем ты?
Редзир кланяется, вид помятый и обиженный.
— Мудрый, наша гостья достойна уважения. Она делает многое для Королевства. Ее должны будут почитать подданные. Заходя сюда, — брюнет делает многозначительную паузу, — стражница покроется позором.
Так, он на меня свою вину перекладывает. Заботу проявляет, о чем совершенно не просила. Инстам смягчает взгляд, а вот я — наоборот.
— Да хоть переубивайте друг друга! Складывается впечатление, что вы мной прикрываетесь, — изначально не хотела идти сюда, как знала.
Быстрым шагом направляюсь к выходу и с шумом закрываю распахнутые Редзиром двери. Признаться, мне стоит усилий, они оказываются тяжелыми. Все, моя смена закончилась, катитесь колбаской по Малой Спасской!
Когда иду к себе в комнату, то слышу шум позади — кто-то бежит по коридору, который освещается в ночное время магическими фонарями. Иначе объяснить не могу, проводов не вижу. Встречаться ни с кем не хочется, прячусь за колонну. И вовремя, брюнет проносится мимо меня. Как только он скрывается из виду, я выхожу из-за колонны и направляюсь к себе. Не доходя до своего кубрика, снова слышу шум, благо колонн много, снова прячусь. Теперь как электровеник пробегает Инстам. В голове проносится мысль: «Случилось чего?» С другой стороны — они начальники, пусть и разбираются, я всего лишь в командировке.
Медленно иду к кубрику, поглядывая в большие окна-витражи. Дверь в мою комнату открыта, что, опять там рыжая крушит все? Достаю пистолет из кобуры, на всякий случай, пользоваться не хочется, снимаю туфли, слишком громко цокают небольшие каблуки в ночной тишине. Со стороны напоминаю крепкого орешка из одноименного фильма. Осторожно заглядываю в дверной проем, картина впечатляет. Инстам и Редзир, на корточках сидят, одним коленом касаясь пола, блондин делает пассы руками, от которых остается светящий голубой след. Лица напряженные. Я прячу пистолет и вхожу в комнату с целью выгнать непрошеных гостей, однако для начала спрашиваю:
— Что случилось?
Две пары глаз останавливаются на мне с явным облегчением.
— Инна, где ты была все это время? — блондин встает.
— Шла по коридору.
— Я тебя не видел, — возражает брюнет.
— Наверно, потому что я зашла за колонну, когда ты как скоростная электричка пронесся мимо меня. Вообще, вы не ответили. Что случилось?
Инстам выдыхает и улыбается своей блаженной улыбкой. Однако я уже видела его в гневе, это он с виду тихоня, на самом деле психопат еще тот.
— Редзир пошел за тобой и не встретил по дороге. Дверь ты ему не открыла. События, произошедшие сегодня утром, заставили подумать его, что тебя похитили. Ему пришлось войти в твои покои, после он сообщил мне о твоем отсутствии. Когда я бежал, то не встретил тебя и испугался.
— Также зашла за колонну. Я так понимаю, вы меня тут искать хотели?
— Да, — блондин не отводит своих глаз, — читал заклинание поиска. Могу обнаружить, где находится перстень, что я дал тебе. С ним я отыщу тебя везде!
— Местная система ГЛОНАСС. Понятно. По сути, я под колпаком?
Крайне негативно отношусь к тому, чтобы знали мое местоположение, в принципе, как и все люди.
— Кстати, а не пора бы вам уже идти? — вопросительно смотрю на ицатамейцев. — От вас надо двери закрывать на сто замков.
— Не поможет, Редзир сломал мое сильнейшее заклинание для запирания дверей, тем самым ослабив себя.
— Так вот почему охрана не стояла у твоего люкса и ты так разозлился. Подытожим, разбирайтесь сами. Завтра сложный день. Всем спокойной ночи.
— Что ж, ты права. Мы уходим, не стоило сегодня пить вина, — Инстам с каким-то невидящим взглядом выходит.
— Спокойной ночи, много не пей, — кричу я вслед и смотрю на брюнета, который молчал все это время и, судя по виду, не собирается уходить.
— Тебе что, особое предложение надо?
Брюнет быстрым шагом подходит ко мне, что я не успеваю отскочить, и обнимает, так крепко, что я чувствую, как мои кости хрустнули.
— Пусти, задушишь… — пытаюсь нанести отвлекающий удар, однако руки скованы ненужными объятиями, ноги путаются в складках длинного кимоно.
Пытаюсь всем телом отстраниться, это чувствует Великий, его хватка слабеет, тем не менее, до конца не отпускает, держит меня за плечи.
— Что на тебя нашло, отпусти, — стараюсь выйти на контакт.
— Прости, тебе больно… — опять его странный взгляд, тоже псих, — будь осторожна. Инстам опасен. Надень мой подарок.
А вот это уже интересно.
— Что ты имеешь в виду? И отпусти уже, — наконец выпутываюсь из маньячих объятий.
— Со временем все поймешь сама.
— Расплывчатый ответ. Время — тот ресурс, которым я не располагаю. Можешь конкретно все рассказать? Зачем ты ворвался.
Брюнет смотрит на меня немигающим взглядом. Я на всякий случай отхожу подальше в сторону, складываю руки в замок и жду ответы на свои вопросы, на которые Великий не собирается отвечать. Он улыбается мне какой-то коварной улыбкой, молча, разворачивается и покидает кубрик. Оставив меня в легком раздражении. Дверь, конечно же, никто за собой не закрывает, не царское это дело. Я захлопываю двери, размышляя, зачем понадобилась двум козлам, по-другому не скажу. Ведут они себя как последние рогатые парнокопытные. Даже если удастся построить светлое будущее, не факт, что они меня вернут домой. Изначально король не просто так взял меня с собой. Следовательно, они что-то знают обо мне, только не говорят. Преследуют свои интересы. Надо держать ухо востро. Не так просты они, впрочем, как и все политики.
Редзир говорил, что я могу читать на ицатамейском, надо заглянуть в местную библиотеку, узнать побольше об этом мире. Затем нужно сопоставить факты: сегодня мою комнату обыскивала рыжая, на рынке меня толкнули. Совпадение. Не думаю!
Дверь решаю подпереть стулом, так как не нахожу внутреннего замка. Ложусь на кровать, думая о произошедшем. И не замечаю, как засыпаю.
Просыпаюсь от стука в дверь. Состояние разбитое, хотя это уже дело привычное. Дежурка любит посреди ночи звонить. Когда открываю, вижу Ечению, которая склоняется при виде меня. Я тру глаза.
— Где у вас помыться можно?
— Домине, я провожу вас.
— Отлично, мне нужна удобная одежда, как вчера, ту испачкала.
Прислуга проводит меня во что-то наподобие бани, с водопроводом здесь напряг. Ечения приносит мне одежду, аналогичную вчерашней, только туника голубого цвета, серые штаны и мягкие сапоги. Надо что-нибудь в Торговом доме из одежды посмотреть, когда премию выплатят, все время просить зарплату — вот это унизительно для меня. Вернувшись в комнату, более-менее укладываю волосы, без лака для волос стрижка-боб вообще не смотрится. Ечения пытается мне помочь, только я отгоняю ее.
— Домине, — прислуга вскрикивает и ладонями берется за лицо, — у вас сильный амулет?
Она указывает на кулон, подаренный Великим, лежащий на столике.
— Ты знаешь, что он означает?
— Да, на мне был похожий, когда вы спасли меня с доминусом Редзиром, — лицо Ечении покрывается румянцем, наверно, неравнодушна к брюнету, — он защитил меня от Лазури. Благодаря ему я жива.
— А что тебя удивляет? — внимательно слушаю девушку.
— Он сделан из слез Горного духа, очень редкий и не обладает никакой магией, однако является хорошим ее носителем. Камень зачаровывают сильные волшебники после покупки в качестве оберега для дорогих сердцу лю…
Дверь с шумом распахивается, на пороге стоит Великий. Уже не удивляюсь его наглости, что ни говори, голой в комнате не походишь. Брюнет внимательно смотрит на меня и Ечению, которая, бедная, опускает глаза от смущения.
— Зачем так врываться. Вдруг я без одежды стихи пишу, — хочется осадить непрошеного гостя, который лишь насмешливо смотрит на меня. Наверное, он именно того и хотел, хотя я не отличаюсь фигурой топ-модели, даже рядом не стою.
— Нам пора, Яиг уже приготовил все необходимое, он поедет с нами, — затем он в упор смотрит на прислугу, которая в обморок готова упасть в присутствии него, — ты выполнила мои указания. Ступай.
Ечения склоняется в поклоне, слегка пошатываясь, спешит к выходу.
— А я подумала, она по доброте душевной мне помочь пришла в такую рань. Что ж, я готова, устроим гастро-акцию в Торговом доме, — подбираю плащ с пятном и уже хочу выходить, как Великий берет меня за локоть.
— Слушай, что за дурацкая привычка хватать, — хочу высвободить руку, но брюнет держит крепко.
— Как тебе ещё объяснить, чтобы ты надела амулет.
— Пыф… очень просто. Объясни вчерашние слова и зачем он мне нужен, от чего ты хочешь меня защитить?
— Со временем ты все поймёшь, — многозначительно проговаривает Великий.
— Не совсем устраивает, да и времени много нет.
— Надень амулет!
— Разводишь тайны Мадридского двора. По-человечески объясни.
— Хочешь выжить — надевай, — скрипит зубами кареглазка.
Не на ту напал, нехорошей чертой моего характера считается непокорность, то есть если начинают кричать, требовать, я препятствую всеми возможными способами, даже в ущерб себе. Не могу по-другому.
— А если не хочу, — смотрю в упор, не мигаю, губы плотно поджаты.
Он отпускает мою руку.
— Ты упрямая как тупой дракон.
— Не буду отрицать. Пошли уже.
— Подожди, — он берет амулет со столика, — мне важна твоя безопасность. На некоторые вопросы я не могу ответить.
Редзира ломает, может он и хочет мне все рассказать, но ему что-то или кто-то мешает.
— Я выполню твое желание, не любое.
— Это не интересно, и не взаимовыгодно. Хотя… отправь меня в мой мир.
— Нет! — твердый отказ. — И вчерашние слова не проси объяснить. Требуй все, что угодно, кроме этого. Согласна?
Он протягивает мне кулон. Немного поразмыслив, прихожу к выводу, что мне подойдёт, может, смогу его еще на что развести.
— Ладно, — надеваю амулет и прячу под тунику, где находится еще один табельный оберег. Редзир довольно выдыхает.
— Только одно желание. Запомни!
— Ты и так расщедрился, по непонятным мне причинам.
Мы выходим из дворца с запасного выхода, рассвет только пробивается, и он отличается от нашего, в одно мгновение все озаряется зеленым светом. Я слышала об этом, у нас такое называется эффектом «Нефритового Солнца», встречается редко, в основном можно увидеть во время заката на море, длится буквально пару секунд. Физики это объясняли разложением света, последний спектр как раз зеленый, проходит сквозь толщу воды как через линзу. И мне кажется, они не правы, есть вероятность, что лучи исходят из другого мира. А именно из этого, и, возможно, это мой путь домой. Если в психологи не возьмут, пойду в физики. Сделаю открытие, будут помнить хотя бы школьники.
— Рассвета никогда не видела? — брюнету выводят белого единорога.
— Такого — нет, — честно признаюсь, мне всегда было любопытно все новое и неразгаданное. Тем не менее, нужно вернуться к работе.
Три большие телеги, нагруженные нашими блюдами, запряженные обычными лошадьми, похожими на наших тяжеловесов. Яиг нервничает, кричит на подчиненных, мне их даже жаль.
Рассвет вспыхивает ярко-розовым светом — интересный мир! Сюда бы с экскурсией приехать, а не в командировку поневоле. Я сажусь на край телеги, хотя, наверно, нужно сказать, они больше походят на добротные прицепы для наших машин.
— Ты так поедешь? Хотела же повторить, — передо мной гарцует на единороге Великий.
Да, с памятью у него хорошо, помнит каждое слово. Только у меня от вчерашней поездки верхом все мышцы болели. Тем более, с утра вообще не хочется заниматься какими-то физическими упражнениями, к которым я отношу верховую езду.
— Может, тебе женское седло? — ухмыляется брюнет.
— Очень смешно. Спасибо, мне и здесь неплохо, — плотнее закутываюсь в плащ, утро прохладное. Возможно, даже вздремну, пока едем, закрываю глаза. Жалко, здесь нет кофе.
— Свалишься так, — не унимается Редзир, как будто у него других дел нет.
Устало смотрю на него:
— Не о том заботишься, лучше мне скажи, кто займётся скупкой ролской пшеницы.
— Инстам.
Пожимаю плечами, молодец король, ничего не скажешь. Он проконтролирует, а мне меньше работы.
— Домине Инна, садитесь со мной, — Яиг подъезжает на хорошей повозке, крытой сверху, запряженной черным единорогом. Похожа на двухместный кабриолет по ицатамейским меркам.
Долго уговаривать меня не приходится, через секунду я сижу рядом с поваром. Великий недовольно разворачивает единорога, отдает указания, и весь наш караван трогается в сторону Торгового дома.
— Домине, хотел выразить еще раз свое почтение, — начинает Яиг, мешая мне вздремнуть. — Если все пройдёт хорошо, Мудрый будет править долго и приведет к процветанию Ицатамею.
Повар безгранично верит в Инстама, говорит о нем с некой любовью.
— Уважаемый Яиг, а с чего вы взяли, что король приведет к процветанию вашего мира?
— Так было предначертано, Мудрый родился в знаменательный день, который проходит раз в тысячу лет. Лазурь сливается с солнцем, происходит чудесное магическое явление. Инстам впитал мудрость и силу мира. Пророчество всегда исполняется.
Толковость в короле не особо заметна, а вот атлетичное телосложение бросается в глаза.
— Редзир родился в этот же день?
— Да, однако ночью, поэтому у него черные волосы. Он унаследовал магию и мудрость, но не такую, как Инстам.
— От времени зависит цвет волос, — удивительный мир, все чуднее и странноватей. Повар смотрит на меня как на глупую школьницу.
— Цвет волос может сказать многое, — ох уж эти ицатамейцы, любят загадками говорить.
— А что для вас сделал Инстам? — я не могу упустить возможность узнать информацию, жалко нет под рукой блокнота и ручки.
Яиг вздыхает.
— Змеиный народ напустил хворь. Мудрый сразу распознал заклятье, он дал отпор врагам и справился. Пострадали единицы, мои дети и жена успели заболеть. Было слишком поздно лечить их. Инстам пришел мне на помощь, хотя сам еле стоял на ногах после разрушения проклятья. Мои родные находились на грани, король провел две ночи и один день с ними, изгоняя недуг, они выжили. Сам Мудрый после всего долго спал, мы боялись, что он может умереть, так как сильно ослаб. Мудрый выжил, я поклялся служить и отдать жизнь за него, как он чуть не отдал за тех, кто дорог моему сердцу.
Трогательная история, так почему Редзир сказал мне, что голубоглазка опасен? Они же друзья. Странные дела творятся, как с этим разбираться. Надо записать всю полученную информацию и проанализировать.
Наконец мы приезжаем в Торговый дом, где уже полным-полно народа. Мы с Редзиром остаемся в сторонке, наблюдая за тем, как Яиг с помощниками, одними мужчинами, устанавливают что-то наподобие прилавка для фастфуда. Кричит и ругается повар знатно, я некоторых слов не знаю, но прекрасно понимаю по интонации, что не с цветами сравнивает. Не вмешиваюсь в работу профессионалов кухни.
Брюнет стоит молча, величественно наблюдая за происходящим, сложив руки в замок. Значит, в отсутствии Инстама правит он. Как странно, они не братья. Какой принцип в этом мире передачи власти? Вопросов все больше и больше. Надо срочно узнать уклад этого мира.
— Стражница, о чем задумалась, — выводит бархатный голос Великого.
— Что? — сразу не понимаю вопроса, затем размыто отвечаю в стиле ицатамейцев: — О всяком.
— Ты уже придумала, что пожелаешь?
Вот привязался, когда мне думать было. Времени в обрез.
— Что я действительно желаю, ты мне дать не можешь. Все остальное не интересно.
Отрицательно качаю головой. Конечно, спасибо за амулет, нужная вещь. Просил надеть, так как обещал Инстаму защитить меня, логичное объяснение. А одно желание, причем не любое, — это так, издержки производства, тем более я не знаю, о чем просить.
Разговор продолжать не хочется, решаю помочь повару с сервировкой. Если он на меня заорет, то я сумею ответить. Принцип сервировки уловила, принимаюсь помогать расставлять деревянные тарелки на полки небольшого сооружения. Ненароком слышу разговор двух молодых поварят, плотных по телосложению.
— А как к ней подойти, Ечения полюбила другого. Вся прислуга судачит.
— Подари ей что-нибудь, должна заметить тебя. Тем более знатные на нее и внимания не обратят. Пусть хоть трижды красива будет.
— А что ей подарить, чтобы она ответила мне взаимностью.
Эх, молодо-зелено, всех учить надо.
— Подари ей цветы, — вмешиваюсь я в разговор, на меня удивленно смотрят. — Разве у вас цветы не дарят?
По выражениям лиц понимаю, что нет.
— Я в ваших растениях не разбираюсь. У нас каждый цветок несет какой-нибудь смысл. Хотя бы по цветам различайте. Красный — символ страсти и любви, белый — обычно добрые побуждения, однако еще от самого цветка зависит. Подари ей просто красивые, не веник какой-нибудь.
Паренек задумывается, а затем улыбается мне.
— Я видел, как она любовалась солнечным антемисом.
— Судя по названию, ботва должна быть красивой.
— Ей нравится другой, который спас ее.
— Ой, да это быстро проходит, сделай для нее что-то существенное, как наш замком взвода говорит: «Девчонки, главное — у мужика должны быть руки рабочие». Объясняю: женщины ценят за хорошее отношение к себе. А если нет, то у них психическое расстройство и лучше от таких бежать подальше!
На моем участке много неблагополучных семей, где мужья избивают своих жен, которые думают, что чем больше бьет, значит, сильнее любит. Заявления женщины отказываются писать, но всегда вызывают наряд полиции. Правда, могут даже дверь не открыть нам. В таких семьях жалко всегда детей, воспитывающихся на манере такого поведения родителей. Уходить от мужа, конечно, женщины не собираются, по простой причине — так как им такая жизнь нравится. Другого логического объяснения нет.
— Лучше сделать и жалеть, чем не сделать и жалеть, — подбадриваю я незадачливого влюбленного.
— Вы правы, я сделаю ей подарок сегодня вечером, — соглашается со мной паренек, смотря на меня невинными зелеными глазами.
— Я всегда права, — утверждающе отвечаю поваренку, поворачиваюсь и встречаюсь с пытливыми карими глазами. Редзир следует моему примеру и помогает с расстановкой угощений для промо-акции. Что это на него нашло.
Вокруг нас скапливается любопытный народ. Вскоре все готово.
Яиг подходит ко мне.
— Домине, мы можем начинать.
— Отлично, — я выхожу к толпе и громким голосом начинаю вещать: — Уважаемые домины и доминусы, сегодня у вас есть уникальнейшая возможность попробовать восхитительные блюда и узнать рецепты их приготовления. Итак, первое блюдо — хлеб из талской пшеницы, в котором содержится много витаминов и микроэлементов, так необходимых для нашего организма. Прошу всех к столу!
Я говорю красноречиво, однако мои навыки приспособлены для разгона толпы, а не для сбора. Максимум — оцепления места происшествия. На меня смотрят внимательными глазам, но никто не шевельнется со своего места. В это время Яиг с поварятами напоминает неудачливых девочек-скаутов, торгующих печеньем, — молча стоят за столами. Я не продумала речь, что так важна для рекламы, ни одного красивого слогана для привлечения. Это мой провал. В голове перебираю всю увиденную рекламу с телевизора, стараясь схватиться за соломинку.
Одна фигура отделяется от толпы и направляется ко мне — высокий человек в ярко-зеленом плаще, накинутом на плечи, лицо закрыто капюшоном.
Я слышу, как Редзир вытаскивает свой меч, оборачиваюсь и быстро шепчу:
— Убери, спугнешь.
Незнакомец подходит ко мне и, развернувшись к толпе, он снимает капюшон. Толпа ревет от восторга. Рядом со мной находится Инстам.
