Я с удовольствием отвлекусь сам и отвлеку всех рутины и новостей. И хотите этого или нет, еще и расскажу о своих любимых мастерах слова, а также в двух словах объясню почему именно они
Виктор Олегович Пелевин
Пелевин занимал и занимает первую строчку вот уже несколько лет. Я прочитал все романы мастера, а “Ампир V” или “Чапаев и Пустота” и вовсе были пройдены не единожды. Разбираясь во вселенной Пелевина я обзавелся небольшим хобби. Раз в год, после выхода новой книги, когда шум вокруг писателя снова возрастает, я захожу в комментарии на сайтах книжных ритейлеров и хохочу с тех, кто пишет ставшее уже классикой “Пелевин уже не торт, потому что…”. Таким мерзким человеком я бываю только в этот самый момент и никогда больше
Габриэль Гарсиа Маркес
Как чаще всего случается, литературная жемчужина в руках оказывается случайно. Просто чтобы понять, что же это за колумбиец, которого многие называют гением (а я соглашусь), я открыл 100 лет одиночества и так кайфанул, что Маркес врывается в мой топ без объявления и подготовки. Ну а “Осень Патриарха” выше всяких оценок, особенно в столь актуальное для этой книги время.
Михаил Иосифович Веллер
Когда-то давно, в году так 2008 я прочитал его “Последний Великий Шанс”, который оказался пророческим для моей страны и его лидера. Пророческий не в хорошем плане. И человек, который это предвидел получил моё уважением не смотря на свой сложный характер, который прорывается через строки всех мною прочитанных его книг. Но именно в этом списке Веллер оказался за его “Приключения майора Звягина”, который помогает находить причины не только жить, но стараться сделать ее лучше. Кто пропустил, про Звягина я писал выше.
Лев Николаевич Толстой
Если первая тройка это современники, то вспоминая литературное былое, кого-то более значимого, чем Лев Николаевич я выделить не смогу. И глубже всего мне откликнулось не “Анна Каренина”, “Война и Мир” или “Воскресенье”, а “Смерть Ивана Ильича”, довольно небольшая (для Толстого) повесть, которая настолько сильно втянула меня в шкуру героя, что сложилось впечатление переживания чужой жизни и чужих, что самое сильное, страданий. Толстой не теряет актуальности оставаясь архаичным классиком. Как бы это не звучало.
Николай Васильевич Гоголь
Слово, слово и еще раз слово. Гоголевское! Гоголь задумал свои “Мертвые души” в трех частях, по образу Божественной комедии Данте - Ад, Чистилище и Рай. Как все помнят, завершить ему это не удалось. Но несмотря на это Гоголь оставил многое, что заставляет меня получать кайфы от его гениального умения складывать слова в идеальные формы.