I
Президент заметил её сразу. Она внимательней остальных смотрела на него, пока под вспышки фотокамер он шёл к креслу.
Президенту было не привыкать к вниманию. Он знал два взгляда, которые стал видеть с того самого момента, как стал президентом. Первый – испуганно подобострастный. Так на него смотрели люди уважающие его. При разговоре они заикались, много жаловались и испугано опускали глаза. Второй – был наполнен яростью и гневом. Это были люди ненавидящие, кричащие в лицо, но часто ещё больше его боящиеся. Её же большие карие глаза смотрели на него с добротой и детским любопытством.
Это был взгляд, который президент давно не видел.
Год назад встреча со СМИ прошла хорошо. В этот раз формат изменился. Здесь были только частные издания и каналы, начиная от самых маленьких типа «Фарватер» до таких гигантов как «Экономист». Вопросы не оговаривались, и ожидать можно было чего угодно. Единственное условие, которое выдвинул президент, поручив Самсонову передать всем изданиям, звучало коротко: «Никаких вопросов о личной жизни». Все издания согласились, и некоторые даже намекнули, что они занимаются политикой и экономикой, а не грязным бельём.
Первый час встречи прошёл ужасно. Один из журналистов из маленького, но очень провокационного издания, когда до него дошла очередь говорить, вскочил и стал раскидывать листовки:
– Нет тоталитаризму! Нет тоталитаризму! – кричал он.
Президент какое-то время смотрел на него, а потом спокойно и повелительно сказал:
– Сядьте!
Молодой человек послушно сел и за всё время не произнёс ни слова.
Журналистка из «Экономиста» спрашивала, где различие между пятой колонной и оппозицией. Президент отвечал, но она всё время была недовольна ответом и повышала голос.
Иногда президент поворачивался посмотреть, наблюдает ли она за ним? Она смотрела так же, с добротой.
Другие издания спрашивали об общем экономическом положении страны, пенсионной реформе и будущих кадровых перестановках в правительстве.
– Здравствуйте, меня зовут Татьяна Нежицкая. Я представляю журнал «Маус», – сказала она, когда до дошла очередь.
Президент нахмурился. Он никогда не видел Нежицкую, но даже через толстые стены кабинета до него доходили слухи о ней. Нежицкая, несмотря на свой возраст – ей не было и тридцати – была известным журналистом, специализирующимся на экономических расследованиях. Год назад она опубликовала статью, где пыталась доказать, что сын главного прокурора незаконно захватил несколько предприятий в Архангельской области и владеет несколькими отелями в Швейцарии. В другой статье она доказывала, что один из главных оппозиционеров страны создан самой властью и полностью ей подконтролен. Все свои статьи она начинала с обращения: «Здравствуйте, господин президент. Сегодня я хочу рассказать вам, что творится у вас в стране. Хотя, наверно, вы и так в курсе». Ещё Нежицкая выпустила книгу, где подробно рассматривала, как разные экономисты пытались решить проблему бедности. Эта книга стала одной из любимых у министра экономики. В последние три месяца Нежицкая молчала.
Президент вздохнул. Нежицкая будет задавать самые острые и неудобные вопросы.
На удивление президента Татьяна спрашивала об образовании и культуре. Интересовалась, планируется ли более гибкая и прозрачная система финансирования отечественного кинематографа. Спрашивала, знает ли президент, как идёт программа по модернизации библиотек, на которую из бюджета была выделена крайне неплохая сумма. Она всё так же с любопытством смотрела на него и улыбалась.
Встреча кончилась. Президент вышел из зала. К нему подошёл Николой Самсонов.
– Договорись о встрече с Нежицкой на завтра, – сказал президент. И добавил. – Пригласи её домой.
II
Вечером Татьяна Нежицкая говорила по телефону. Прижала его плечом к уху. Намазывала руки кремом.
Она тёрла руки быстро, с силой. Крема уже почти не осталось, но она продолжала нервно его растирать:
– Он совсем не такой в реальности, – говорила она. – Очень даже… нормальный.
– А ты кого думала увидеть? Мутанта со сверхчеловеческими способностями? – женский голос был тихим и жёстким.
– Он пригласил меня завтра на встречу, – неуверенно сказала Татьяна. – Может быть…
– Даже не думай! – резко отрезала на той стороне женщина. – Не будь дурой. Скажешь хоть слово про источник, и нам конец. Не проболтайся ему.
– Вдруг он знает? Поэтому и позвал меня. Я не понимаю, зачем я ему. Мне позвонили, пригласили на личную встречу. Если он всё знает, то лучше сразу сказать. Объяснить, чтобы не мешал делать нам своё дело. В конце концов, он сам всегда говорил, что не вмешивается в дела суда. Может и с нами так.
– И ты что думаешь, если сразу ему на грудь со слезами упадёшь, он тебя простит? И вообще, какого черта мы должны ему обо всём рассказывать? Ты хвост поджала, стоило ему просто к себе позвать. Если так, надо было на кухне с пятью детьми сидеть. Или бумажки перекладывать в бухгалтерии.
– Я не боюсь. Просто не хочется потерять всё, над чем работали.
– А ты не болтай. И не потеряем.
Татьяна выпила чая с молоком. Она открыла документы, которые прислал неизвестный. Пролистала пару страниц, но поняла, что не может думать ни о чём, кроме как о встрече. Татьяна открыла шкаф и внимательно осмотрела его содержимое. Президент позвал её в субботу утром в Горки. Значит нужно надеть что-то не очень официальное. Если президент всё знает, то завтра может стать последним днём существования «Мауса». Это в лучшем случае. В худшем, они все могут оказаться за решёткой на очень и очень долгий срок.
Сосредоточиться на одежде Татьяна тоже никак не могла. Она выпила чая. Опять открыла шкаф. Набрала номер отца. С улыбкой подумала, что знает, чем закончится разговор. Она расскажет ему о том, что произошло. Он внимательно выслушает. Ответит, что всё сделает и обязательно добавит: «А чертежи на внука ты когда соберешь? Работа не волк, в лес не убежит». Отец не отвечал. Татьяна отправила смс: «Если что, папка «Статьи», файл «П3», пароль «шимякино». В холодильники стояла наполовину пустая бутылка вина. Татьяна налила бокал и выпила залпом. Она несколько раз прошлась по квартире, представляя, как завтра разговаривает с президентом.
Татьяна бросила курить два года назад. На кухне на самой верхней полке ещё хранилась пачка сигарет припрятанная «на всякий случай». Татьяна достала её. Повертела в руках и, выйдя на балкон, закурила.
– Здравствуйте. Да, я вас тоже рада видеть – говорила Татьяна, представляя, что перед ней президент. Она мягко улыбалась, протягивая в пустоту руку. – Что? У «Мауса» нет ничего подобного. Конечно. Как вы могли подумать? Мы же просто маленький журнальчик, специализирующийся на экономических преступлениях. Подумаешь, за прошедший год мы опубликовали более двенадцати разоблачающих материалов. Было заведено три уголовных дела. Но вы не волнуйтесь. Мы всегда за вас.
На балконе она нашла старую пепельницу и потушила сигарету. Указательным пальцем задела тлеющий конец, одернула руку и пососала палец.
– Вот чёрт.
Завтра – был самый непредсказуемым днём в её жизни.
III
На следующий день к дому подъехал джип. Водитель – высокий, крупный мужчина с непроницаемым лицом – открыл перед ней дверь.
Через полтора часа автомобиль остановился на КПП. Водитель показал удостоверение, и они заехали в Горки. Другой мужчина в костюме открыл дверь в дом и махнул, показав идти за ним. Татьяна на секунду задержалась на пороге, желая рассмотреть дом. Кирпичная кладка, два этажа, окна в пол. На входе полукруглая деревянная дверь с кольцом на ручке, как в старинных замках. Рядом с дверью в горшках туи и самшиты.
Президент завтракал. Он был одет в бежевую кофту с молнией у горла и бежевые штаны. У ног лежал чёрный лабрадор.
Татьяна осмотрела кухню. Холодильник, широкая барная стойка и стол рядом с окном. Не было ни сковородок, ни тостера, ни кофеварки, ни посуды в раковине. Создавалось ощущение, словно на эту хорошо обставленную кухню ещё не въехали хозяева.
Президент увидел Татьяну и махнул охраннику. Они остались вдвоём. Жестом пригласил Татьяну сесть.
– Это Бони, – показав на лабрадора, сказал он. – Не против, если мы будем на ты? – Голос у него был тихий и спокойный.
– Нет. Не против.
Утром Татьяна выбрала бежевую юбку чуть выше колена и белую кофту. Она неловко её поправила, когда садилась к столу.
– Кашу любишь? – спросил президент.
– Нет, – ответила Татьяна.
На столе, сервированным белым фарфором, стояла каша, два вида сыра, творог с чем-то непонятным и орехи. Татьяна про себя отметила, что президент любит питаться полезно.
– Есть творог с медом. Мне патриарх его иногда поставляет. Вкусно.
Татьяна наложила себе небольшую ложку на тарелку. Руки тряслись, и она старательно пыталась не просыпать творог. Президент, заметив её волнение, улыбнулся. Щеки Татьяны покраснели, и президент подумал, что она выглядит очень мило.
– Ну как творог?
– Вкусно, – ответила Татьяна. – Но я, честно говоря, тоже его не очень люблю.
Президент засмеялся. Обычно люди в его присутствии врали. Они ели то, что никогда не стали бы есть. Вместе с ним выпивали коктейль из перепиленных яиц или хрена, уверяя, что это самая вкусная вещь, которую встречали в своей жизни.
–У меня есть к тебе предложение. Сегодня не будем говорить о политики.
Татьяна удивленно кивнула.
После завтрака президент варил ей кофе. Татьяна сидела за барной стойкой. Президент стоял напротив. Улыбаясь, он рассказывал рецепт своего коктейля, который пьёт каждое утро. Пока кофе варилось, президент достал из холодильника три перепелиных яйца, разбил в кружку и выпил.
– Я думала, у президента нет холодильника, – удивленно сказала Татьяна.
Президент ещё раз открыл дверцу холодильника, чтобы Татьяна смогла рассмотреть, что здесь есть. В дверце стояло молоко «Простоквашино», кефир, несколько видов сока. В нижней части лежали овощи. Татьяна заметила баклажан и свеклу. На верхних полках был сыр, перепелиные яйца и колбаса. Рассмотрев содержимое холодильника, Татьяна спросила:
– Зачем вы меня позвали? Вы хотите, чтобы я написала про вас? Обычный день обычного человека? Никто не будет просто так показывать журналистики свой холодильник. Особенно президент.
Он загадочно улыбнулся.
– Увидишь зачем. И мы договорились на «ты».
После завтрака президент повел её погулять в сад. Осень была тёплая, и ярко светило солнце. Сад огибал дом по кругу. Ландшафтный дизайнер явно хотел создать ощущение естественности местности. В саду почти не было цветов, а вся площадь рядом с дорожкой была засажена кустами разного размера. В центре сада стояла беседка с креслами. Дальше за садом начинался лес и слышался шум реки. Татьяна, до этого чувствующая себя нервно и напряженно, наконец-то расслабилась. Если бы он всё знал, то вряд ли бы стал гулять с ней и угощать кофе.
Татьяна начала шутить, говорить президенту без стеснения «ты» и улыбаться.
Они подошли к реке.
– Смотри, вон белка.
Татьяна повернула голову. Президент наклонился совсем близко. Она почувствовала его дыхание у себя на щеке и руку, лежащую на талии. В голове Татьяны возникла странная мысль, но она тут же её отогнала: «Нет, нет. Этого точно не может быть».
– Вон там, – показал он.
Татьяна восторженно заговорила.
– Да! Я её вижу. Ничего себе. Какая она большая. Толстячка. Вы…ты её подкармливаешь?
Они гуляли несколько часов. Президент показал ей реку, и Татьяна весело брызгала в него водой. Они обошли сад вокруг дома и выпили чай в беседке. Вечером они прощались.
– Ну что, – сказала Татьяна. – До свиданья. Была рада познакомиться. Хоть я понятия не имею, зачем меня позвали.
Президент обнял Татьяну за талию и поцеловал. Она почувствовала солёный горячий язык во рту и онемела.
– Я думаю, нам не стоит, нельзя – тихо заговорила Татьяна.
– Мне можно всё. Я же президент, – сказал он.
Татьяна осталась у президента на ночь.
#рассказы о любви #рассказы из жизни #любовь и отношения #запретная любовь #романтика и любовь #читать роман онлайн #роман о любви #женские романы #18+ #сексуальные отношения
Подпишись ЗДЕСЬ, чтобы не пропустить продолжение