Анна злилась на себя – и что она все время думает про эту Монику и ее ребенка – где они ночуют, есть ли у нее деньги, что она дальше делать будет… Какая ей-то разница? Когда Сергей бросил ее с ребенком на руках, ни сказав ни слова, что-то никто у нее не интересовался, на что она жить будет.
Начало рассказа здесь
Сын пришел из школы – он учился во вторую смену, и возвращался вечером. Анна накормила его борщом и опять, почему-то, подумала про эту Монику.
В восемь у нее было назначено свидание с Алексеем – у него в семь был последний пациент, и сразу после работы он хотел увидеть ее. Встречались они в одном и том же кафе – Алексей был до удивительного старомоден, считал, что женщину обязательно нужно кормить и поить, и непременно в приличном месте.
Он сразу заметил, что с Анной что-то не так.
- Что-то случилось? - спросил он.
Анна сбивчиво начала ему объяснять, почему-то извиняясь, про бывшего мужа, его любовницу Монику и маленького мальчика, которого Моника привезла пристроить.
- Ты понимаешь, похоже, она умирает, - сказала Анна и внезапно расплакалась.
Алексей успокоил ее, как мог, назвал доброй душой, из-за чего Анна еще больше расплакалась – какая же она добрая, если выдворила умирающую женщину с ребенком на руках.
Про Монику они больше не говорили. Спала Анна плохо, и никакие сны ей не снились.
На следующий день Алексей позвонил ей.
- Ты дома? – спросил он. – Собирайся, я сейчас заеду за тобой.
- Зачем? – удивилась Анна.
- Нашел я твою Монику.
- Как?
- Да просто – обратился в посольство.
Анна лихорадочно натянула джинсы и свитер, оставила на всякий случай сыну записку. Алексей приехал через полчаса, и они долго ехали почти на окраину города, в какой-то грязный хостел с бесконечными рядами кроватей, на одной из которых, прерывисто дыша, лежала Моника. Диего сидел на полу и грыз сушку, которую, видимо, сунул ему кто-то из сердобольных жильцов.
Моника сразу узнала ее, на лихорадочно блестящих глазах выступили слезы.
- Что-то я устать, - тихо сказала Моника.
Анна не понимала зачем Алексей сюда ее привез, что он хочет делать, но она твердо знала одно: бросать Монику сейчас нельзя. Она подошла, потрогала ее лоб.
- Горячий, - сказала Анна, повернувшись к Алексею. – Может, скорую вызвать?
- Да какая скорая, она же иностранка, - напомнил он. – Погоди, я сейчас.
Алексей вышел, долго говорил с кем-то по телефону.
- Я обо всем договорился, - сообщил Алексей, когда он вернулся. – Сейчас перевезем ее в частную клинику.
Моника, несмотря на жар, все поняла. Она поймала своими сухими горячими руками Анину руку и попросила.
- Диего… Ты взять его к себе?
Анна хотела уточнить, что возьмет, но только на то время, пока Моника будет в больнице. Но вместо этого просто качнула головой.
Вася с интересом наблюдал за братом и даже поделился с ним своей шоколадкой. Анна смотрела на этого чужого смуглого мальчика и не верила, что это Сережин сын, ничего в нем не было от мужа. Но когда Вася, вспомнив свой любимый детский мультфильм, включил его для Диего, тот широко улыбнулся, и на щеках у него заиграли ямочки, прямо как у Сережи.
Ночью Анне снились слоны на высоких жирафьих ногах, неуклюже шагавших в пустыне. Каждый слон держал в хоботе корзинку с ребенком. Анна проснулась в холодном поту и сказала: я не собираюсь усыновлять этого мальчика.
Через три дня Монику отпустили – ей уже не могли помочь, а платить за частную клинику было нечем. Алексей привез ее к Анне и несколько раз в день приходил ставить уколы. Моника тихо лежала на диване, а Диего сидел на полу и играл. Анна кормила мальчика кашей, а Вася угощал его втихую конфетами.
Как-то, когда Алексей зашел в обед, чтобы поставить Монике очередной укол, а потом вновь убежал, она спросила у Анны:
- Твой мужчина?
Анна пожала плечами.
- Не знаю. Может быть. Я еще не решила.
- Бери. Добрый, - произнесла Моника. – Как Серёжа.
В глазах стало мокро.
Вечером Моника сказала:
- Анна, ты хороший женщина. Пожалуйста, возьми моего Диего!
Анна ожидала этот вопрос и старалась избегать его так долго, как могла. На самом деле, она уже сходила в опеку, в посольство и к адвокату. И везде ей сказали одно и то же: это невозможно, мальчик – гражданин другой страны.
- Но его отец из России! – возражала Анна.
- Но родился-то он в Аргентине!
Она могла сказать все это Монике, но с губ сорвались другие слова.
- Конечно, Моника. Он же Васин брат.
Моника сжала Анину руку, а Анне стало так стыдно от своего подлого вранья, что пришлось закусить щеку до крови.
Ночью ей приснилась золотая рыбка, которая бессильно билась в засыхающей луже.
Утром Моника перестала дышать. Анна прижимала к себе Диего и шептала ему на ухо, что все будет хорошо.
Похоронили Монику здесь, правда, пришлось опять походить по инстанциям, связаться с ее матерью, которая плакала и громко что-то кричала в трубку. Переводчик сказал, что у той нет денег на похороны, и пусть хоронят сами. Про Диего Анна ей ничего не стала передавать – это единственное, что она могла сделать для Моники.
В сумочке Моники лежали документы – оказывается, у Диего было российское гражданство, сделанное еще при жизни Сергея – они прилетали в Россию судя по штампам у Моники в паспорте. На секунду сердце Анны пронзила обида – мог бы заехать сына проведать. Но тут же отпустило – какая теперь разница. Они взяли все эти документы, и пошли по инстанциям второй раз. Теперь разговор пошел проще, правда, пришлось платить всем подряд, но прогноз был благоприятный.
В день, когда прошел суд по усыновлению, Анна пришла на могилу к Монике и сказала.
- Представляешь, мне сегодня снился сон, будто я проглотила апельсин. Я чувствовала, как он прыгает внутри словно мячик, странно, правда? Ты знаешь, кажется, у наших мальчиков будет сестренка, потому что во сне я вязала розовое платье. Я пока не говорила Алексею. Кстати, в субботу у нас свадьба. Ты передавай там Сереже, что я его простила…
Другие мои рассказы:
