Порассуждаем по поводу территориального аспекта целей военной спецоперации России на Украине с учетом опыта т.н. "пятидневной" войны с Грузией в 2008 году. В мероприятиях такого рода ставятся три ориентира: задача-минимум, задача-максимум и «как повезет».
Задача-минимум – отделение от Украины всей территории Донецкой и Луганской областей. Тут было без вариантов и оглядки на Минские соглашения, поскольку Россия признала ДНР и ЛНР в тех границах, в которых они сами себя провозгласили в мае 2014 года. Признавать существовавшую линию фронта государственной границей ДНР было бессмысленно, поскольку в этом случае Донецк так и оставался бы в досягаемости обстрелами из тяжелых минометов с территории Украины. Но военно-техническая сторона проблемы состояла в том, что простое вытеснение подразделений ВСУ и нацбатов за пределы Донецкой и Луганской области означало бы для России тяжелейшее наступление наземных войск против основательно выстроенного укрепрайона с огромными людскими потерями.
Согласно заявлению Шойгу от 21 февраля численность украинской группировки на границе с ДНР и ЛНР составляет 53 тысяч военных с более чем 2000 единицами тяжелой техники. По канонам военной науки при прямом наступлении со стороны Донецка и Луганска Россия должна была бы выставить на этом участке фронта, как минимум, втрое большие силы. То есть, силы, превышающие по численности группировку советских войск в Афганистане (106 тыс. военнослужащих по состоянию на 1985 год), которая в итоге понесла безвозвратные потери в размере 15 тысяч человек. Такой прогнозный расклад потерь Россию уж никак не мог устроить.
Кстати, США вскоре после «окончательной» эвакуации американского посольства во Львов устами Байдена дали понять России, что если мы ограничимся отчуждением от Украины только лишь территории Донецкой и Луганской областей, то суперсанкций со стороны Запада не будет. Очевидно, что тем самым США широким жестом предложили России зайти в ловушку укрепрайона, чреватую «афганским» масштабом потерь. Видимо, Байден очень обозлился на то, что Путин не послушался его совета и расширил масштаб территории начальных боестолкновений на Киевскую, Черниговскую, Сумскую, Харьковскую, Запорожскую и Херсонскую области. Это было сделано ради сбережения жизней российских солдат, чтобы избежать «тупого» наступления в лоб на укрепрайон вдоль фронтовой полосы, созданный за предыдущие годы.
Для российских военных ситуация силового противостояния еще осложнена поставленной Путиным задачей денацификации. Если отойти от высокоученых слов и воспользоваться бытовым языком, то это означает неформальное разрешение не брать в плен живыми большинство личного состава нацбатальонов в наземной зоне проведения спецоперации. Что автоматически влечет за собой ожесточенность сопротивления и рост потерь наступающей стороны.
Проблемы, как известно, лучше решать не все разом, а по мере их поступления. Согласно выбранной Россией стратегической логике операции, полному вытеснению ВСУ и нацбатов с территории Донецкой и Луганской областей должно предшествовать разрушение военной инфраструктуры на всей территории Украины, установление тотального контроля за небом путем уничтожения украинской авиации и ПВО, перерезание десантами основных транспортных коммуникаций на пространстве от Киева до Донецка. Сначала отрезание от возможностей эвакуации и пополнения ресурсов (в том числе, через побережье Азовского моря), а потом уже дробление единой концентрации украинских войск на востоке все большим числом все более мелких «котлов» с лишением возможности маневра личным составом и вооружением.
В принципе, эта логика действий российской стороны была достаточно очевидной и для украинского Генштаба. Но уверенность политического руководства в том, что Россия не посмеет вторгнуться вглубь страны за пределы Донецкой и Луганской областей, привела к крайне уязвимой для фланговых ударов концентрации наиболее боеспособных частей на фронтовой полосе. А Путин накануне наступления ВСУ на ДНР и ДНР взял да и воспользовался принципом: "Если черви расползлись из банки, то единственный способ собрать их, - это накрыть их банкой большего размера".
Главнокомандующий Зеленский, кстати, после утешительного сообщения своим войскам, оказавшимся в "котлах", что у Киева сейчас нет технической возможности переброски подкрепления из тыла страны, тут же поставил перед ними задачу продержаться до июля. Разумеется, не озвучив при этом, какие именно эпохальные события, переламывающие уже сложившиеся тенденции в раскладе противостоящих сил, должны произойти в июле непонятно какого года. В общем, призвал ВСУ к жертвенности при отсутствии ресурсов в духе гайдаровско-ильфо-петровской формулы: «Нам бы день простоять, да ночь продержаться. Держитесь! Запад нам поможет!!!» Клоун - он и есть клоун…
Так что командиры украинских подразделений, попавших в «котлы», сейчас наверняка примеряют на себя образ фельдмаршала Паулюса под Сталинградом. Потому что в последние дни интенсивность «ответок» заметно упала – боеприпасы экономят. Да и техникой уже особо не поманеврируешь – горючего осталось «кот наплакал». Перспективы воевать дальше становятся все грустнее и грустнее. Надежды сделать уровень потерь живой силы и техники в спецперации неприемлемым для России украинским военным можно только за счет провоцирования наших войск на не вполне подготовленное с узковоенной точки наступление путем взятия мирных жителей в заложники. Такая тактика, используемая не только нацбатами, но и подразделениями ВСУ, судя по числу погибших полковников и даже одному генералу, уже привела в "сверхнормативным" потерям контингента российской спецоперации.
Так или иначе, но становится практически очевидным, что территориальная задача-минимум в спецоперации Россией к началу лета будет выполнена. Однако нужно еще разобраться, какое будущее готовит Россия украинским территориям за пределами ДНР и ЛНР.
Продолжение следует…