Нелегко Егорычу далось решение переезда. То, что он однозначно доживать свой век у сына будет, уже решил. Но с переездом затягивал. «Хорошо мне там будет. Настя, она добрая. Да и дети у них разъехались, квартира опустела, места много. У Ленки дети еще дома. Где мне там жить, ни приляжешь, ни отдохнешь. Опять же пенсионеры во дворе есть, познакомлюсь. Буду как все жители городские. Живут же они без огорода, сарая, собачки».
А после болезни, вдруг страшно ему стало: «Помру, и не сразу узнают. Буду тут месяц один лежать». Егорыч живо представил себя, лежащего на грязном крашеном полу.
- Приезжай, - затараторил Алексей Егорович, - пока не передумал.
Сергей с Настей приехала уже к вечеру. Последний раз, переночевав в своей постели, сладко потянувшись, Егорыч принес холодной воды и принялся мыть пол.
- Пап, да бросьте, я вымою.
- Я сам должен. Мы эти полы с Антониной моей сами стелили. Я их мыл, когда она еще беременна была Сережкой твоим. Что же я не помою сейчас. Ой, ой, - застонал Егорыч неудобно повернувшись. Настя выхватила тряпку.
- Даже швабру не берете. Не молодой ведь, за 70! Отдыхали бы. Я и соберу вас. Что хотите взять с собой?
- Да все уже собрано. Вон чемодан в сенях стоит. Да что мне надо-то? Так пара брюк, да майки. Куда ходить-то.
- Да и правда, чего не хватит, купим.
Удивила Егорыча встреча. Прибранная комната, телевизор, кровать, стол письменный. А на столе кроссворды его любимые. Невестка приветливо приглашала к столу.
- На-ка, возьми карточку мою. Там пенсия накопилась. Вам виднее как ей распорядиться.
- Ой, отец, - рассмеялся Сергей, - пригодится еще. Ты никак помирать собрался, тебе еще понравится. И деньги понадобятся. А вечером в честь твоего приезда, в ресторан сходим. Будешь к городской жизни привыкать. Сейчас пообедаем и в магазин отправимся, твои деньги накопленные тратить, приоденем тебя, подстрижем.
- На кой мне ресторан ваш. Вон как Настя готовит вкусно, так мать твоя только умела.
- Пап, в ресторан общаться ходят, на людей посмотреть.
Егорыч забурчал, но с сыном согласился. Что со своим уставом в чужом монастыре делать? Надо так надо. На костюм с галстуком Алексей Егорович не согласился. Не носил никогда, неудобно. Свитер купили, брюки современные, красивые, ботинки и белье. С ног до головы одели. А когда на цены глянул:
- Батюшки, да мы с Антониной за такие деньги машину покупали! Нет, сынок, хватит по магазинам ходить. Не хотел я на вашей шее сидеть. Эдак мы за пару дней всю мою заначку потратим.
- Не бойся отец, не обеднеем. А выглядеть тебе хорошо надо. Не в деревне живешь. Да и я в городе человек не последний. Скажут, что отца своего в черном теле держу. Ничего, привыкнешь.
Весь оставшийся день Егорыч смотрел в окно. Прямо напротив было общежитие толи вьетнамцев, толи китайцев. Чудно было за ними наблюдать. Из комнаты вышел только вечером, когда сын велел в ресторан собираться.
- Очки возьми. – Там меню читать надо.
- Нет, сынок, ты сам заказывай. Я ваших этих блюд не понимаю.
- И понимать нечего. Название блюда мудреное, а под ним расшифровка из каких продуктов сделано. Да и пойдем мы в ресторан русский. Там запечённого кролика в русской печке вкусно готовят.
У гардероба Егорыч посмотрел в зеркало: «Не будет сыну за меня стыдно. Вон, какой красавец!» - он улыбнулся, рассматривающей его девушке. Сын указал на кожаный диван в углу зала.
- Проходи, отец, здесь нам удобно будет.
Тихо играла музыка, услужливый официант принес меню. Волнение Егорыча брало верх над удовольствием.
- Поели бы дома, зачем я здесь. Вы ладно, молодые, привычные. А мне как-то не уютно. Да и смотрят на меня все.
- Пап, им все равно, не обращай внимания, – обращаясь к отошедшему официанту - Нам 250 коньяка, и ткнул пальцем в картинку меню.
«Ничего, приживемся, - думал раскрасневшийся от коньяка Алексей Егорович. Хороших детей мы с Антониной воспитали».