- До меня нельзя дотрагиваться.
Сонечка открыла рот, будто собираясь что-то сказать, и вздохнула.
- Мне очень больно, когда меня трогают. Даже бабушка. Даже ты. - Дина начала хлюпать носом.
- Не плачь, Дина! Я никому не скажу! Будем считать, что у тебя такая ветрянка. Я буду касаться тебя словами. Вот, смотри, я тебя обнимаю, - повела Сонечка руками по воздуху. А теперь я беру тебя за руку и ... побежали!
Они с визгом слетели с пригорка к речке. Это был хороший день. А хороших дней не может быть много. Лето заканчивалось.
В конце августа Дину привезла в город бабушка. И тут же пошла шептаться о чём-то с мамой за закрытыми кухонными дверями. Через полчаса они хлопнули и баб Анин голос послышался уже из прихожей:
- - Нина! Это ж твоё дитё! Я предупреждаю, не затягивай! Может, ещё получится все исправить. Подумай о ребёнке! Как она жить-то дальше будет!
- - Мама, вы на электричку опоздаете, - буркнула Нина и захлопнула за старухой дверь.
Через неделю Дина пошла в школу со своим клочковатым топорщимся ёжиком. Родители одноклассников заподозрили вши или ещё что похуже и строго-настрого пригрозили своим детям держаться от «этой девочки» подальше. Ей повезло. Школьной, воспетой в пионерских песнях, дружбы не случилось.
Зато у неё по-прежнему была Сонечка.
Дина садилась на трамвай номер 11, проезжала 4 остановки до магазина «Пчёлка», сворачивала направо и утыкалась в 9-этажную панельку. На 6 этаже в квартире 54 и жил единственный человек, который её принимал. А кроме Сонечки там жила её мама Ольга Петровна, строгая седая разведённая женщина, профессор университета и бабушка Нателла Георгиевна – точно такая же строгая седая профессор университета, только вдова. Приходить в гости следовало строго по субботам, с 14 до 16, потому что Сонечку в другое время нельзя отвлекать от занятий. Не сложно было догадаться, что она тоже была обязана стать строгой седой профессоршей университета.
Проходило время, волосы Дины отросли в каре, потом по лопатки, ей исполнилось 12.
В классе начался гормональный вальс: девочки ластились друг к другу в коридорах, секретничали, заполняли анкеты. Как-то одноклассница Дины, любимая всеми розовощекая Валюшка, бросилась к ней на шею:
«Динка! Динка! Ура! Наши победили!»
Она резко стряхнула Валю, да так, что та упала на пол. «Прости, я не хотела!» - скривилась Дина, но не могла пересилить себя и подать руку. Выглядело так, будто она ещё и издевалась над Валюшей.
Одноклассницы решили отомстить. Подкараулили её у туалета: теперь тебе не вырваться из наших «объятий», - кричала дылда Маша. Они начали теснить её к стене, схватили за плечи, трясли. Дина упала в падучей, горлом пошла кровавая пена.
Долгое время после «тёмной» Дину считали эпилептичкой и сторонились ещё больше, что было ей на руку. Но невропатолог, у которого девочка стояла на учёте, внезапно оказалась очень прогрессивной докторицей и пригласила всех Исаевых на встречу со свердловским светилом психиатрии. Иван Александрович Долгопрудный осмотрел ребенка, отметил что-то в карте пациента, прокашлялся и сказал:
«Я вас убедительно попрошу приводить Дину ко мне на профилактический осмотр каждые три месяца. И конечно, сообщать, если случится какой-то внезапный припадок или что-то необычное.
И настаиваю, - он выдержал паузу, доказывающую сверхважность того, что будет сказано, - чтобы девочка вела дневник. Эти ежевечерние записи помогут ей сформировать безопасное пространство, где она сможет быть собой. А также, научит рефлексии. И возможно, прояснит данный случай и поможет развитию отечественной психиатрии».
Впервые пришедший на встречу, касающуюся не завода, а дочери, Моисей Яковлевич, как болванчик, кивал головой: «Да-да, доктор, конечно, конечно. Скажите, доктор, а что это? А это серьезно?»
- Пока я могу только предположить, болезнь крайне мало изучена, что это - гаптофобия. Другими словами: очень специфическая и редкая фобия, боязнь прикосновений. Она может распространяться и на близких людей. Но, повторюсь, Дину нужно наблюдать и тогда, я уверен, мы всё преодолеем.
«10 марта 1967 года. Меня зовут Дина Исаева, мне 12 лет, и я учусь в 6 классе школы No97 города Свердловска. Еще я не люблю, когда до меня дотрагиваются, и доктор говорит, что это болезнь. Гаптофобия. Вот так».
В общем, в жизни Дины с того дня особо ничего не изменилось. Она также ходила в школу, также ездила каждую субботу навестить Сонечку с 14 до 16, также сторонилась одноклассников и соседских детей, впрочем, как и взрослых. Только стала педантично каждый вечер вести дневник.
Бережливый отец купил ей 10 одинаковых тетрадей впрок.
Дина исписывала в год по две. И вот, когда она начала восьмую, на очередном осмотре у Ивана Александровича, её попросили подождать за дверью.
Вы прочитали третью часть рассказа "Музей разомкнутых объятий"
Первая часть рассказа "Музей разомкнутых объятий"
Вторая часть рассказа здесь
Четвертая часть рассказа здесь
Пятая часть рассказа здесь
Последняя часть рассказа здесь
#рассказ #психотерапия #детские болезни #ссср #гаптофобия #современная проза #русская литература