... Они идут по деревне почти строевым шагом. Впереди вышагивает почтальонка Антонина Петровна, следом на длинных ногах с длинным клювом меряет шаги какая-то странная птица. Птица остаётся на дороге, письмоносица заходит в каждый дом: кому - газету, кому - журнал, а особенно везучим - письмо или извещение на посылку. Пока женщина заталкивает в почтовый ящик корреспонденцию, птица чешет под крылом и гордо оглядывается.
Собаки и кошки давно не обращают внимание на странную пару. Земляки тоже привыкли к этому деловому шествию по деревне. Некоторые шутят: "Журка, тебе хозяйка хоть платит за то, что ты меряешь с ней километры?" Птица встряхивает крыльями и щёлкает клювом: кому какое дело...
...Замёрзла земля. Выпал первый снег, и Антонина решила сходить к ближайшему кустарнику, где разрослись ивы. Лоза нужна была для мётел, чтобы зимой почистить двор, обмести крыльцо, промести тропинки на улицу. За кустом что-то шевельнулось и женщина вздрогнула. Она знала, что волки в их краях не водятся, а вот заяц мог внезапно выскочить и испугать. Опять установилась тишина... Разбирало любопытство: что бы это могло быть? Антонина осторожно сделала несколько шагов в направлении куста и отскочила, потому что серая неприметная кочка зашевелилась. Женщина застыла на месте и с удивлением обнаружила, что это журавль. Крыло у него было вывернуто в сторону, да и на ноги он поднялся очень неуверенно, видно было, что не ел несколько дней.
Какая там лоза! Надо было спасать птичку. А "птичка" выпрямились и оказалась по росту больше её петуха. Антонина двинулась к журавлю, но он затрепетал, издал какой-то гортанный звук. "Этот если тюкнет в глаз, останусь калекой", - подумала женщина. Она сняла фуфайку и набросила на птицу, завернула её с головой и понесла домой, оставив верёвку и секатор у куста, хотя в этот день она уже не надеялась прийти на это место. Но птица было хоть и худая, но тяжёлая, да и трепыхалась всю дорогу, поливая помётом пройденный путь. Хозяйка потом призналась, что фуфайку пришлось выкинуть по этой самой причине. Ну да ладно, живое важнее, чем старая тряпка.
Дома она закрыла журавля в тёплый хлев, где корова мирно жевала сено, а несколько кур уже сидели на жёрдочке вместе с петухом-генералом, который возмущённо прикрикнул на вошедших, нарушивших тишину сарая. В углу стоял большой ящик из-под комбикорма. Сейчас он был пуст, и Антонина посадила птицу, прикрыв ёмкость сетчатым кругом. Потом она всё-таки отправилась к кустарнику, нарезала две метлы и вернулась домой.
За хлопотами-заботами женщина забыла о лесном госте и вспомнила только тогда, когда пошла в сарай подоить корову. Она принесла молоко домой, процедила, налила кошке, остальное поставила в холодильник (утром должна была забрать соседка) и, вытерев руки о фартук, пошла в сарай.
Она принесла журавля домой и при выключенном свете, в темноте, попыталась выпрямить крыло. Птица орала, дёргалась, пока Антонина делала своё дело. Крыло оказалось не сломанным, а вывернутым и женщина бережно закрепила его неподвижно к палочке, полностью примотав крыло к туловищу. Потом принесла пшеницы, овса, воды и поставила перед птицей. Огородила её высоким фанерным листом. Включила свет и занялась своими делами. За загородкой раздался торопливый стук, - это журавль работал клювом. Потом его снова унесла в сарай.
Журавлиная стая давно улетела в тёплые края. Птицы жили за деревней в небольшом пруду, где "море" было им по колено. Праздник обжорства у них начинался с уборкой урожая. Птицы становились у пшеничных валков и старательно выклёвывали поспевшие зёрна. Каждый журавль занимал свой рядок и насыщался до отвала.
Этому журавке, похоже, не повезло. Или он налетел на электрические провода, или нечаянно попал под машину или комбайн. Но так или иначе, одно крыло не дало ему подняться к облакам со своими собратьями. И кто знает, какая судьба ему была уготована, если бы не встреча с Антониной.
Днём птицу выпускали во двор, и голенастый жилец мерил шагами небольшой двор. Особенно он раздражал петуха, который до этой поры был единственным властелином всех угодий. Петрух хлопал крыльями, кукарекал громче обычного и что-то горячо рассказывал курам, стараясь показать, что он важнее голенастого пришельца.
Через месяц крыло у журавки легло на место. Он взмахивал своими опахалами, подпрыгивал на месте, но полёты у него пока не получались. Скоро ему наскучило шляться по двору и он отправился с Антониной по участку разносить почту. Собаки сорвали глотки и стёрли в царапанье о дорогу когти. Но журавль невозмутимо шёл вперёд, стараясь не отставать от хозяйки. В деревне было всего две улицы небольшой протяжённостью и вскоре, утомлённые прогулкой, оба шли домой, теперь уже журка вёл хозяйку, высоко переставляя тощие ноги.
Родство продолжалось до весны. Пригревало солнышко, с крыши срывалась капель, образуя к вечеру длинные сосульки. И журка забеспокоился. Он чаще подпрыгивал, подлетал и кружил по двору, пугая кур и выводя из равновесия петуха. При прогулке по участку он всё чаще отставал от Антонины, чтобы попить из лужицы, ручейка и вытащить с корнем первую травку. Ночевал он теперь на улице, под навесом в соседстве с коровой и вставал с первыми криками петуха. В один из апрельских дней птица исчезла со двора...
Антонина, подоив корову и задав ей сена, обошла дом со всех сторон. Прошла по улицам. Птицы нигде не было. Она даже всплакнула, так привыкла к журавке. "Неужели собаки разорвали", - приходили в голову невесёлые мысли. Но она отгоняла мрачные раздумья и продолжала искать птицу. Прошёл день, но и к вечеру ничего не изменилось.
Почтальонка шла с пустой сумкой домой, когда ей встретился сосед. "Что, осиротела? - поинтересовался он.- Изменил тебе голенастый?" - засмеялся сосед. Антонина поделилась своей бедой: пропал, дескать, журавль, не собаки ли его разорвали? "А ты внимательнее послушай, - посоветовал мужчина. - Вон там, за леском, в болотине. Лягушки -то уже проснулись"...
Антонина не поняла намёка, но, бросив сумку, поспешила за околицу к тому самому водоёму, где летом жили журавли. Выбежала на пригорок и замерла от удивления: по травянистой воде ходили голенастые птицы. Их гортанные звуки изредка нарушали тишину. Иногда они что-то выуживали из воды и проглатывали. Это были родственники её журавки. Женщина улыбалась, дрожащими руками теребила кофту, а по щекам струились слёзы. С одной стороны было жалко расставаться с таким преданным другом, с другой - она была рада, что птица продолжит жизнь и продлит своё потомство. А ей в длинные зимние вечера останутся приятные воспоминания, которые будут греть ее до следующей весны, до очередной встречи с живой природой...