Сдуваю пыль с обложки тетради. Слышу запах старой книги. Этой тетради много, очень много лет.
Она местами порвана, помята. То тут, то там видны кофейные пятна. Текст частично расплылся из-за кофе, частично выцвел от времени. Все мое тело мелко дрожит. Время заключено в этих страницах.
«День первый. Я решил вести дневник. Возможно, это как-то поможет. Ну, как там обычно начинают запись? А, вот. Дорогой дневник! Уже месяц мотаюсь по врачам, от невролога к психиатру, и обратно. Никто не может сказать, что со мной: расстройство психики или физическая болезнь? Крестился. Надеюсь, что молитвы помогут врачам поставить диагноз».
В ушах звенит. Простые строки, без кошмарных подробностей. Страхом веет от самих страниц.
«День второй. Хотя, вообще-то, неделя прошла с первой записи. Мне не хватает сил и времени, чтобы вести дневник. Врачи спорят все яростнее. Голоса в голове все громче, да и сама голова раскалывается все сильнее. Скорее всего, правы неврологи – болезнь физическая. От сдвигов крыши голова не болит. Хотя, кто его знает. Нет ничего проще, чем обмануть мозг. Думаю, уволиться с работы, или уйти на больничный. Не могу работать».
Почерк угловатый, убористый, торопливый. Писавший это явно нервничал. Или торопился.
«День третий. По факту прошла еще неделя. Появились видения, начал их записывать. На днях ко мне заходил бывший одноклассник. Прочитал, говорит, что у меня круто получается. Что быть мне писателем. Вряд ли я буду выставлять это напоказ. Слишком лично. Слишком больно. Слишком страшно. Завтра иду на МРТ. Все станет ясно. Я надеюсь».
Поднимается ветер, колышутся занавески. Тетрадь словно пульсирует. Ничего не понимаю. Продолжаю чтение.
«День четвертый. Уже полторы недели прошло. Подозрения подтвердились – рак. Запущенный. Лечить, фактически, бесполезно. Начал выкладывать свои записки в интернет. Людям нравится. Хоть что-то хорошее сделаю в этой жизни. Сорвал крестик. Один хрен не помогает. Все равно сдохну, и бог не спасет».
Возникают подозрения. Слишком быстро развивается болезнь. Чуть меньше двух месяцев. Хотя, рак болезнь непредсказуемая. Может быть и так.
«День пятый. Прошёл месяц. Вокруг летают какие-то твари, голоса в голове не стихают. Ноги парализованы, не могу ходить. Осталось мне совсем немного. На меня подписано больше трёх тысяч человек. Предлагают сделать сборник рассказов. Деньги переводят. А мне уже плевать. Последнее, что я совершу в жизни – гадость. Пусть тот, кто читает это, станет таким же... творцом».
Бьёт молния, озаряя все синеватым светом. Дочитываю последние строки. Последняя запись.
«День шестой. Я уже не могу шевелиться, пишет мой знакомый. Я лишь диктую. Прошло два месяца еще. Я вот-вот отойду в мир иной. Проклятье прошлой записи не отменяю. Надеюсь ты, читатель, совладаешь с ним. Лучше чем я. Рассказал в сети о своей болезни. Собирают траур. Что-то около трехсот человек приедет. И все ради меня. Неужели мой бред реально кому-то интересен?»
Чувствую ноющую боль в затылке. Перед глазами все плывет. Проклятье. Проклятье! Как можно быстрее дочитываю.
«И тьма стелется в глазах туманом,
Перекрывая целый мир и света торжество,
Внутри меня давно уж все мертво,
Лишь сгусток инородной твари в голове,
И её голос, гулкий, звучный, странный...»
Линия уходит вверх, перечеркивая предыдущие строки. Очередной приступ головной боли. Видимо, последний.
Отбрасываю дневник в сторону, выбегаю из дома. Голова болит все сильнее. И, словно внутри черепа, раздается голос: «Здравствуй, мой новый властелин»