В этот раз мы направимся в гости к девушке Синильге. Кто она такая, я расскажу чуть позже, а пока, мы выезжаем из города Минска и наш маршрут ориентирован в южном направлении по слуцкому шоссе. Впереди – дальняя дорога. Однако в этом путешествии мы совершим её достаточно быстро. Проехав мимо Узды, Слуцка, Старобина, Солигорска мы выезжаем на шоссе Пинск – Калинковичи и через некоторое время оказываемся в живописном городе Житковичи.
Вот на этих снимках изображены – здание вокзала и ажурная беседка возле него.
А это виды города с весьма симпатичными избушками и ресторанчиком с кораблём на крыше.
Житковичи мы проезжаем достаточно быстро. Вот, впереди, уже мост через Припять.
А вот и сама река.
Припять – одна из крупнейших рек Беларуси. Протекает она по самому югу республики, поворачивая с Украины к Пинску, и затем, за Калинковичами и Мозырем, снова относя свои воды к югу, в сторону знаменитого Чернобыля. Припять – судоходная река.
На снимках можно видеть бакены, которые обозначают границы речного фарватера.
Вскоре за Припятью поворачиваем налево и проезжаем через территорию Припятского национального парка вдоль знаменитого канала Бычёк, а затем и речки Свиновод.
Эти названия соответствуют их историческому значению. Вдоль них когда-то гнали животных, направляя их к главному транспортному пути – всё к той же Припяти.
Речка Свиновод – место нашей первой и давней стоянки. Здесь, возле деревни Симоничская Рудня находится знаменитая Черепашья гора.
Старожилы рассказывали, что ещё лет пятьдесят, шестьдесят тому назад, многие десятки черепах ползли на эту гору, чтобы дать жизнь новому поколению. То есть это всё происходило в послевоенные годы.
Сейчас черепах здесь практически не осталось. Жаль.
Зато на самой горе поставили пожарную вышку, в деревню проложили асфальтовую дорогу, даже сделали автобусный маршрут.
И теперь на, фактически уже бывшей, черепашьей горе, стоит вышка, устраивает пикники заезжий и местный люд, а вместо кладок черепашьих яиц невероятное количество брошенных окурков. Жаль.
А на самом заброшенном мосту через Свиновод мне позируют птенцы ласточек.
А вот это новый мост и сама деревня.
Но нам пора отправляться дальше.
Проехав через Лельчицы, мы переезжаем Уборть – один из крупных, правобережных притоков Припяти.
А это – многочисленные речушки и протоки в пойме Уборти.
Вот если бы до наших дней дожили бы динозавры, они непременно обитали бы только тут, в этих святых местах.
Вскоре после моста через Уборть мы въезжаем в небольшую и очень симпатичную деревушку Буйновичи, за которой собственно, и начинается страна Девушки Синильги.
Немного погодя мы оказываемся на мосту через маленькую речку Гуристую, впадающую в Уборть. У местного населения известна история, теперь уже почти легенда, согласно которой и место называется Молодая и речка тоже. Некогда давно ехала через мост на Гуристой деревенская свадьба, мост в те времена был узенький и деревянный. Как уж там случилось, никто точно не знает, но карета, где были, жених с невестой упала вот в этот самый пруд.
Все, кто был в карете, как-то выплыли, спаслись. А вот невеста, запутавшись в своих многочисленных юбках, утонула.
Так с тех пор и стало это место называться Молодая.
Говорят, и до сих пор дух бедной девушки витает вокруг пруда и на окрестных холмах.
Пруд, надо сказать, весьма глубокий.
Когда он полон воды, со стороны дороги, мне не удавалось достать его дна сачком, с рукояткой более двух метров длины.
В пруду иногда можно увидеть настоящего загадочного монстра белорусского Полесья, болотную черепаху.
Вот она, плавает на самой поверхности воды.
С другой стороны от дороги, совсем рядом, на холме, поросшем дубами, находится разрушенный ДОТ.
Именно в нём, лет пятнадцать, двадцать тому назад, во время экспедиции сюда, в самую таинственную часть ночи, часа в два, три, мне неоднократно приходилось слышать странные звуки.
Из ДОТа доносился девичий плач, рыдания, всхлипывания, какой-то невнятный говор.
Не знаю, то ли это был дух той самой утонувшей невесты, то ли какой другой девушки, а может ветер ночной шевелил под плитами опавшие дубовые листья.
С тех пор это место мы и прозвали «Девушкой Синильгой». По аналогии с известным персонажем.
Но вот в девяностые годы ДОТами возле дороги стали интересоваться так называемые «чёрные археологи». Копают, выступающие швеллеры автогеном обрезают. Даже с металлоискателями здесь рыщут.
С тех пор, девичьи рыдания в ДОТе смолкли. Видимо разрушили они, эти чёрные археологи, не только металл, но и особый мир призраков в этих местах.
ДОТы – это сооружения военного назначения. Так называемые долговременные огневые точки. Здесь их довольно много.
Вот так наша девушка Синильга выглядит изнутри. Настоящая белорусская пещера со сталактитами.
Строили эти ДОТы между первой и второй мировыми войнами. Ко времени начала войны тысяча девятьсот сорок первого года, ДОТы, в основном уже утратили своё военное значение. Да и военные действия здесь почти не велись, или, по крайней мере – крупные.
После войны, те ДОТы, которые находятся возле дорог, взрывали. А щебень и обломки использовали для другого строительства. Но в стороне от дорог, там, куда нет подъезда, ДОТы сохранились. Здесь большинство из них устроено по принципу спирали – вход, коридор по кругу и колодец для воды и вентиляции, в центре.
В бойницах ДОТов кое-где ещё видны остатки пулемётных гнёзд.
Вот этот ДОТ уцелел. Находится он на совершенно особом месте. Место это смело можно назвать настоящей белорусской аррибадой.
Аррибада – это выход из моря огромного количества морских черепах, которые выползают на песчаные пляжи океанических островков, что бы оставить потомство. В строго определённое природой время множество самок черепах устремляется к пляжам, что бы сделать там кладки яиц, из которых потом появятся маленькие черепашки.
Когда-то черепах было так много, что можно было целый день ходить по черепашьим панцирям, и ни разу не ступить на землю.
Сейчас, к сожалению, ряды черепах сильно сократились.
И прежде всего по вредительской деятельности человека.
У болотных черепах, обитающих в Беларуси, происходит примерно тоже.
Численность этого вида стремительно сокращается. И вот здесь возле этих ДОТов, на дюнах, поросших редколесьем, наши черепахи весной откладывают яйца.
Однажды, путешествуя по дюнам, мне удалось снять на видео целое стадо диких кабанов. Кабан – зверь очень осторожный, его не то чтобы сфотографировать вот так, не из охотничьей засидки, а даже просто увидеть в лесу не часто удаётся.
Но в этот раз повезло. Ветер был боковой, и звери шли прямо на меня. Я замер, снимая из очень неудобного положения. Так и не увидев меня, кабаны, в последний момент всё же насторожились и исчезли в лесу.
А вот и черепахи, самки, ползущие по песку в поисках подходящего места для кладки яиц. Их путь очень труден и занимает иногда несколько дней. Черепаха долго и тщательно определяет само место, где будет делать кладку.
На холмы она ползёт не по прямой линии, а зигзагом. Так – легче подниматься. Черепашьи лапы, вооружённые когтями, очень цепкие.
Благодаря этому, черепаха может преодолевать множество препятствий на своём пути. Мне, например, доводилось наблюдать, как черепаха одолела на своём пути, неровную кирпичную кладку, высотой около полуметра.
Посреди дюн есть мелкие болотца и постоянные лужи, которые подпитываются подземными водами. Для черепах это – так называемые, водоёмы пережидания. Здесь они отдыхают во время странствий и пополняют запас воды в организме. Вода, помимо обычных физиологических надобностей для организма, нужна самкам для того, чтобы смочить откладываемые яйца.
Это – скудная материнская забота о новом поколении.
Однако, эта вода может сыграть и трагическую роль. Вместе с водой остаётся и запах. Различные хищники – лисы, енотовидные собаки, волки находят свежие кладки по запаху и поедают их.
Вот разрытые и съеденные кладки. Маленькие черепашки из них уже не появятся.
Мне приходилось находить кладки черепашьих яиц, явно уничтоженных грызунами, скорее всего – крысами.
Сам процесс откладывания яиц тоже весьма редкое для наблюдения зрелище. Тем более, что снять его на видео не часто удаётся.
Вот эту самку черепахи, откладывающую яйца, я снимал почти полночи. Любопытно наблюдать, как она совершает дугообразные, медлительные движения задними лапами. Причём как именно она опускает яйца в песок сверху почти не заметно. Мне не хотелось помешать этой процедуре.
Утром, рано, часов в пять, я осторожно раскопал песок и обнаружил отложенные яйца. Сама черепаха находилась метрах в пяти. Покрытая утренней росой и уставшая, она ожидала, пока свет восходящего Солнца её согреет и позволит вернуться в водоём.
Кстати, в тот самый пруд, где некогда утонула невеста.
А вот и панорама белорусской черепашьей аррибады.
И здесь, на этих холмах обитает ещё одно редкое животное – змея медянка. Про медянку ходит много всяких нелепых слухов, никак не соответствующих действительности. Ну, например, на самом деле – медянка не ядовитая змея. Да и встречи с ней исключительно редки.
Медянкой чаще всего называют обычную, безногую ящерицу веретеницу. Это неверно.
А вот кусается медянка отчаянно, особенно если ей отступать некуда. Чаще же всего, при случайной встрече с человеком, она старается просто незаметно спрятаться и спастись.
Медянка, в отличие от других наших змей, от ужа или гадюки, может при опасности сворачиваться в шар. Правда, наблюдать такое – уж совсем, феноменальная редкость.
А вот и основная добыча медянки – прыткая ящерица, обычный обитатель местных дюн.
Прыткой ящерицу назвали не случайно. Уж слишком быстро носится она, спасаясь от опасности.
Это самочка, у которой, кто-то недавно отломал хвост.
А это – красавец самец в зелёном наряде.
И ещё один обитатель здешних мест – серая жаба. Люди её часто не любят, а зря. Именно серая жаба основной ночной охранник огородных грядок, на которых она поедает множество слизней и различных насекомых.
Кроме черепах и медянок здесь, в стране девушки Синильги, обитает множество птиц. Вдоль дорог лесники развешивают птичьи домики, в которых поселяются синицы, мухоловки и прочие птицы.
А это мне удалось снять поползня.
Обитают здесь и совершенно особенные птицы, например – в одну из экспедиций к Синильге мне посчастливилось услышать, именно услышать, а не увидеть уж нечто совсем особенное.
Это была ястребиная сова.
Дело в том, что официально ястребиная сова в Беларуси не обитает. Вроде бы когда-то и была изредка залётным видом. Да уж очень давно не регистрировалась орнитологами.
Полночи я просидел, слушая её крики, а утром ещё и ещё раз прослушивал эталонные записи голоса, чтобы убедиться в том, что это была именно ястребиная сова.
К сожалению, увидеть её мне не удалось. И голоса её я там больше никогда не слышал.
А вот в 2007 году, я обнаружил недалеко от нашего лагеря гнездо ястребов-тетеревятников.
Когда снимал гнездо, предполагал, что там птенцы, но разглядеть их сумел, только когда просматривал отснятый материал. Вот он, птенец, наблюдающий за мной.
И ещё одну, редко попадающуюся на глаза птицу, мне удалось отснять в стране девушки Синильги. Это – мохноногий сыч. Конечно, вот так отснять вокализирующего самца мохноногого сыча, в трудно проходимом ночном лесу – редкая удача.
Ну вот, это наше путешествие к Синильге, подходит к концу. Места здесь действительно необычные и красивые.
Хотелось бы, чтобы человек как можно дольше не уничтожил уникальную белорусскую аррибаду.
А это мои коллеги в пойме Уборти, во время экспедиции 2009 года.
Всё, мы покидаем Синильгу и направляемся к Буйновичам.
Поездка окончена.
Заметки путешественника 2. Утро летних туманов.