В субботу утром Порфирий не знал, чем себя занять, и поэтому решил затеять с женой разговор о ней и её плохом поведении. Он давно собирался поговорить с Анной и высказать ей всё, что за долгие годы у него накипело.
«В конце концов, — думал Порфирий, — ну сколько это может продолжаться. Её неудовлетворительное поведение кого угодно из себя выведет. Уж на что я спокойный человек, а ведь и у меня нервы не железные. Почти двадцать пять лет вместе, а она ведёт себя со мной иногда так, что просто сил нет, всё это выдерживать.
Сколько можно терпеть-то, в конце концов? А нет, так поставлю вопрос о разводе. А что? Мы оба уже взрослые люди и... Мне даже интересно, что она по этому поводу думает? Что скажет, когда узнает, что в перспективе не исключено и наше с ней расставание? Хотел бы я видеть её лицо в этот момент».
Порфирию так понравилась эта идея по поводу разговора с женой о её плохом поведении, что он решил не откладывать это на вечер, а начать его прямо с утра.
«Говорить с ней буду сразу после завтрака, — размышлял Порфирий. — На голодный желудок ну какой может быть серьёзный разговор. А вот съем десяток блинов со сгущёнкой, сметаной и творогом, выпью пару кружек кофе с молоком, тогда и силы будут вести интересную и полезную беседу. А поговорить с ней серьёзно давно следовало».
Порфирий доел последний блин, допил кофе, сделал грустное лицо и посмотрел на жену.
— Что-то не так? — спросила Анна, сразу заметившая кислое выражение лица мужа. — Не понравились блины? Может, ещё кофе сделать?
Порфирий шумно выдохнул, всем своим видом показывая, что его в этом доме не понимают.
— При чём здесь блины, — сказал он, — можно подумать, что кроме них мне уже и пожаловаться не на что.
— А на что тебе ещё жаловаться-то? — равнодушно спросила Анна, убирая со стола посуду.
— А на то, — ответил Порфирий, — что я, может быть, когда женился на тебе, не о такой жизни мечтал. И вообще... если бы я знал, что ты такая, то, может, никогда и не женился бы на тебе.
— А на ком бы ты тогда женился? — без особого интереса спросила Анна.
— Да на ком угодно, — нервно ответил Порфирий, — главное, что не на тебе. Если бы, конечно, знал тогда, в кого ты превратишься со временем.
— Так это когда было, — спокойно ответила Анна, — уж скоро двадцать пять лет, как женаты. Мы тогда были оба молодые, глупые и... Ты прав, конечно. Тогда мы слабо соображали насчёт жизненных перспектив.
— А я смотрю на жизнь именно с позиции сегодняшнего дня! — горячо возразил Порфирий. — И меня не устраивает именно сегодняшнее твоё плохое поведение. Это ты можешь понять? Или это недоступно твоему разумению?
— А-а! Ты вот о чём. О моём плохом поведении. А я сразу-то и не поняла, — сказала Анна. — С позиции сегодняшнего дня, конечно, всё видится по-другому. С позиции сегодняшнего дня и я, наверное, тоже за тебя бы замуж не вышла.
— Это ещё почему? — удивился Порфирий.
— Ну как почему, — ответила Анна. — Всё исходя из твоего сегодняшнего поведения, Порфирий. Которое меня тоже не устраивает. Тебе вон и сорока пяти ещё нет, а ты ведь, как мужчина, уже ни на что не способен. Если бы я знала, что ты так быстро износишься, разве я связала бы с тобой свою жизнь.
Услышанное настолько поразило Порфирия, что он на какое-то время даже дар речи потерял. Слова вымолвить не мог. Но Анна как будто не замечала этого и спокойно, а главное молча, начала мыть посуду.
— Ты соображаешь, что говоришь, — с трудом вымолвил Порфирий, когда снова обрёл дар речи. — Что значит, как мужчина, я ни на что не способен? И в каком смысле ты говоришь о моём плохом поведении?
— В том смысле, что я от тебя уже ничего такого не жду, — сказала Анна, тяжело вздохнула, достала из кармана передника маленькое зеркальце, посмотрелась в него, поправила прическу, снова вздохнула и убрала зеркальце обратно.
— Чего такого ты не ждёшь? — сказал Порфирий. — Я не понял.
— Ну такого, о чём мечтала, когда выходила за тебя, — ответила Анна. — Ай, — она махнула рукой. Я уже вообще от тебя ничего не жду. Получила какие-то жалкие крохи. Да и те, если вдуматься, я могла получить от кого угодно. Стоило ради этого замуж за тебя выходить? Могла с таким же успехом выйти хоть за того же Ивана. А нет, так за Николая или Петра. В крайнем случае, за Сергея. Думаю, что результат был бы не хуже. А с Сергеем, может быть, и лучше. Недавно встретила его возле кинотеатра. Выглядит, как огурчик. С ним ещё какая-то красивая женщина была. Тебя, Порфирий, если сравнить с Сергеем, сравнение будет не в твою пользу.
— Что за вздор! — воскликнул Порфирий. — Ты это о чём сейчас? Анна! Ты себя-то слышишь?
— Не расстраивайся, — сказала Анна. — Можешь радоваться тому, что Иван, Николай и Пётр выглядят ничем не лучше тебя. Тоже вот... недавно... видела их. Как обычно втроём около магазина отирались. О чём-то горячо спорили. Сто рублей ещё у меня одолжили. Слушай, Порфирий, а ведь вы даже чем-то похожи стали друг на друга. Я имею в виду тебя, Ивана, Николая и Петра. Как родные братья, честное слово. Что ты так смотришь на меня удивлённо? Да я серьёзно говорю, что похожи. Со спины так даже и не отличишь, кто есть кто.
Порфирий понял, что разговор зашёл не в то русло. Он-то собирался поговорить с женой о её недостатках и о её неудовлетворительном поведении. А выходит всё наоборот. Они сидят и обсуждают его недостатки. Порфирия такой поворот событий не устраивал.
— Ты вот что, Анна, — сказал Порфирий, — ты не сваливай с больной головы на здоровую. И речь сейчас не обо мне. Это я первый сказал, что если бы я знал, какая ты на самом деле, то не женился бы на тебе.
— Ну и что, что ты первый? — не поняла Анна.
— А то, — ответил Порфирий, — что ты вместо того, чтобы задаться вопросом, поинтересоваться, хотя бы ради простого любопытства, что не устраивает меня в тебе, начала обсуждать меня. С чего вдруг? С какой такой стати?
— Я думала, что...
— Вот откуда в тебе это привычка — уводить серьёзный разговор в сторону? — перебил жену Порфирий.
— Ну ладно, — сказала Анна, — если ты настаиваешь, — она слегка усмехнулась. — Что тебе во мне не нравится?
— Я настаиваю?! — горячо возмутился Порфирий.
— А кто? — Анна сделала удивлённые глаза.
— Ах да, — опомнился Порфирий. — Но ты бы могла как-нибудь иначе это сказать.
— Как иначе?
— Проще, Аня, проще, — сказал Порфирий. — Без этих своих «ну ладно» и «если ты настаиваешь». И без ухмылочек своих и усмешек.
— Что тебе во мне не нравится? — просто и серьёзно спросила Анна.
— Вот! — радостно воскликнул Порфирий. — Можешь ведь, когда захочешь. А сразу трудно было так сделать? Обязательно надо было довести меня до белого каления. Без этого ты ведь никак не можешь обойтись? Да?
— Короче, Порфирий, — сказала Анна. — Чего ты хочешь?
— Чтобы ты не уводила разговор в сторону! — сказал Порфирий.
— Почему я увожу его в сторону? — не поняла Анна. — В какую сторону?
— Потому что, — закричал Порфирий, — речь сейчас не обо мне! А о тебе! Поняла!
— Ну, поняла, — ответила Анна.
— И без «ну», пожалуйста, — кричал Порфирий. — Мне одолжения твоего не нужно. Не хочешь разговаривать, не надо. Так и скажи.
— Не хочу разговаривать, — сказала Анна и ушла с кухни.
«Она точно спятила, — подумал Порфирий. — На что интересно она рассчитывает? Неужели не понимает, чем это может для неё закончиться?»
— Ну-ка вернись, — заорал что было силы Порфирий. — Я сказал, вернись сейчас же на кухню, мы не договорили.
Анна вошла на кухню и села напротив Порфирия.
— В общем так, Анна, — сказал Порфирий. — Дальше это продолжаться не может. Нам надо расстаться.
— Я согласна, — спокойно ответила Анна. — Это всё?
— Ты поняла, что я только что сказал тебя? — спросил Порфирий. — По-моему, Аня, ты не понимаешь, что именно сейчас происходит.
— Ты хочешь развестись, — сказала Анна. — Я тебя поняла. Я согласна. В понедельник сходим подадим заявление. Всё?
— Нет, не всё, — ответил Порфирий. — Далеко не всё. А как же двадцать пять лет, прожитых вместе? А что мы скажем нашим детям?
Анна задумалась. Порфирий молча ждал, что скажет Анна.
— Скажем правду, — ответила Анна.
— Какую правду? — не понял Порфирий.
— Как какую? — удивилась Анна. — О моём плохом поведении, какую же ещё. Или у тебя есть другая правда.
— Другой нет, — растерянно ответил Порфирий, окончательно сбитый с толку.
— Думаю, что дети нас поймут, — спокойно продолжала Анна. — Они уже взрослые люди, у них уже свои дети есть. Так что на их счёт, думаю, можно не волноваться. Всё?
— Нет, не всё, Анна, — сказал Порфирий. — Если ты думаешь, что так просто можешь перечеркнуть всю мою и свою жизнь, то не думай, что я тебе это позволю.
— То есть? — теперь уже ничего не понимала Анна. — Мы не разводимся? И в понедельник не идём подавать заявление?
— Дело не в этом, Аня, как ты понять не можешь, — Порфирий снова повысил голос. — Дело в том, как мы с тобой живём. Большая часть жизни уже позади. А впереди что? Ты об этом думала?
— Я обязательно подумаю об этом, но сначала ты мне скажи, мы разводимся или нет? — сказала Анна. — А то ты меня окончательно запутал. То ты говоришь, что я плохо себя веду и ты хочешь от меня уйти. То ты уйти не хочешь, потому что не знаешь, как к этому отнесутся наши дети. Я уже запуталась.
— Анна Дмитриевна, если бы я только знал, в кого ты превратишься... — начал было Порфирий, но Анна перебила его.
— Это ты уже говорил, — сказала она. — Повторяешься. Придумай что-нибудь другое. Но прежде ответь на мой вопрос. Мы разводимся или нет.
— Нет! — закричал Порфирий. — Конечно, нет! И любая нормальная женщина на твоём месте давно бы это поняла. Но ты ведь у нас совсем не нормальная. Тебе ведь, чтобы своего добиться, обязательно надо поиграть на моих нервах. Почему ты не можешь просто выслушать меня и признать, что я во всём прав? Почему ты не можешь просто со мной согласиться? Неужели это так трудно? Неужели это требует от тебя каких-то особенных нечеловеческих усилий?
Порфирий отвернулся в сторону. Анна молчала. Пять минут тишины несколько успокоили Порфирия.
— Я очень устал, Анна, — сказал Порфирий. — У меня была трудная неделя и... Пойду прилягу. Может, удастся заснуть.
Порфирий ушёл. Анна осталась на кухне.
«Вот ведь как оно вышло-то всё, — испуганно думал Порфирий, лёжа в постели. — Чуть было сам себя из дома не выгнал. В следующий раз надо быть осторожнее и следить за словами. А то вдруг она всё всерьёз воспримет и уйдёт от меня. Чего я делать-то тогда буду. Ну их, все эти серьёзные разговоры. Жил ведь как-то без них двадцать пять лет. Ну, вот и ещё столько же проживу, бог даст».
Эти мысли успокоили Порфирия и он уснул. Через четыре часа Анна разбудила его и позвала обедать. За обедом Порфирий никаких глупых разговоров не начинал и, вообще, вёл себя прилично. А после обеда пригласил Анну в кино. По пути в кинотеатр они встретили у магазина Ивана, Николая и Петра, которым одолжили двести рублей.
Ставьте лайк, поделитесь с другими и подписывайтесь на мой канал. Благодарю. Михаил Лекс. Можно ещё почитать: Верная жена
#рассказ #психология жизни #любовь и отношения #семья и брак #михаил лекс
