Может кто не видел, как невестки из-за дома ссорятся? Старые, разрушенные, прожившие своё? Мир, конечно, не без добрых людей. И эти женщины когда-то вели себя по-другому, были молодыми и казались смирными. Раньше встречались в обеденный перерыв на рынке, так что прохожие на них от удивленья оборачивались!
- Дуся!
- Муся!
И давай обниматься, любезничать и договариваться, как собраться на праздники или в очередной выходной! Праздники отмечали в доме у родителей своих мужей, братьев Вениамина и Игоря. Дом ещё строился, а Дуся с младшим Вениамином уже были женаты и жили во дворе во времянке. И пока муж её отцу, Тимофею Иванычу, строиться помогал, Дуся лежала все выходные, жалуясь на мигрени и давление. Работала она на почте. А дома, чтобы не перетрудиться, сказывалась всё время больной. По фамилии девичьей она была Лукина, но даже после замужества все на работе продолжали звать её Лушкой. Женщина по натуре не вредная, даже глупая. Постоянную свою лень и хандру прикрывала болезнями и никого расположить к себе не могла. Иногда сотрудницы, жалея её, приносили ей ведро огурцов, смородины или клубники. Она же если и брала, то очень редко. Чаще отказывалась. Хотя ей пеняли на то, что давно бы посадила возле дома огород, а она всё жаловалась на головные боли и хныкала. Все в родне знали, как она любит выпить по праздникам, несмотря на высокое давление и головную боль. Лушку считали врушкой и бабой с придурью. Но другая невестка, жена старшего брата, Игоря, та была изворотливой, хитрой, наглой, бессовестной. Могла людей поссорить так, что ни кто не догадывался, что это затеяла всё она! Как хорошая артистка могла зареветь показно на ровном месте, слёзы брызгали из глаз, если ей от этого была выгода. И откуда она только слёзы брала?
Фамилию в девичестве носила Рябинкина, так же всю жизнь проработала на почте, но не в простом отделении, а в здании Обкома, на Красной площади. Пользовалась подпиской, выкупала у себя на почте книг многотомники.Подписку на книги подсовывала нужным людям, вертелась с выгодой. С зарплаты забегала в центральный ювелирный магазин, скупала золото. Отец братьев, Тимофей Иваныч, про эту свою невестку часто говаривал,
- Эта кого хочешь вокруг пальца обведёт! От сырого яйца отольёт...
В семье за глаза её звали Рябинкой. Две невестки по праздникам хороводились. Дуся-Лушка накрывала щедрый стол. Игорь и Муся Рябинкина приходили к брату за стол с водкой. А своих родителей, которые жили за стенкой, Тимофея Иваныча с женой не приглашали. Те сидели тихонько слушали своё радио за стеной. Дом у них был сразу поделён пополам. В половине тёплой деревянной - проживала семья сына Вениамина и невестки Дуси. А Игорь жил в новой трёхкомнатной квартире со своей семьёй. Другая половина дома была холодная, на неё денег сразу не хватило, стены строили из шлакоблока. В той половине и проживали родители. Отопление так устроено в доме, что первая горячая вода от котла поступала в деревянную часть дома, шлакоблочная половина, где всего-то две комнаты, плохо протапливалась. Вот за эти две комнаты и бились невестки. Лушка хотела присоединить их к себе, а Рябинка мечтала себе забрать и всю землю около дома с садом. Все равно, Тимофей Иваныч выстроил по фасаду отдельный гараж и отдал его пользоваться Игорю, значит и земля с огородом будет принадлежать ему! Только и с первой деревянной частью не было никакого решения. Тимофей Иваныч пока не подписал её никому. Сын Вениамин не был в той части хозяином, но поскольку при строительстве помогал отцу, проживал в тепле в четырёх комнатах.
По Пушкарской слободе с весны до осени бушевали цветы, плодоносили вишни и яблони. Тимофей Иваныч любил посидеть на улице на деревянной скамье. Невестки за вишни спорили,
- Ты с этого дерева не рви! Твои вишни на улице.
- А ты смотри! С моего дерева не рви!
Тимофей Иваныч не пробовал их утихомиривать, помнил, эти деревья поливала, растила старшая дочь Раечка. Раю он взял работать на свой завод с четырнадцати лет. На кирпичном заводе они и выписывали стройматериалы. Половые доски, гвозди, кирпичи для погреба и для печки, кирпичи огнеупорные для трубы. Заработанные деньги, Раечка отдавала родителям. Она и не могла оставлять себе всю зарплату в четырнадцать лет, не имела морального права, так считала сама. Первую тёплую часть дома они с родителями и достроили. Вторую часть дома строить ни кто родителям не помогал. Раечка вышла замуж и уехала. Муж был на много старше Раи и большим начальником работал под Москвой. Жили они с одним ребёнком, в хорошей "сталинке." Рая приехала к родителям, как только слёг отец, Тимофей Иваныч. Он решил, чтобы Раечка привела в дом нотариуса. Дело было утром, родственники на работе. Ни кто об этом даже не узнал. Спустя месяц, Тимофей Иваныч умер. Раечка снова приехала. Теперь уже на похороны. После поминок, тем же вечером, сели в поезд. Раечка забрала с собой в Подмосковье мать.
Первые пол-года невестки метались к нотариусу, пытались своих мужей пристроить в наследство. Но нотариус наследственное дело не открывал. Он не должен был никому объяснять, что с домом улажено. Сказал только, что спустя пол-года даст им об этом знать. Но спустя пол-года так же жестко отрапортовал женщинам, что у них есть другие родственники и пусть они вам и скажут, кто имеет на дом права.
В Подмосковье к Раечке и к матери ни кто из сыновей не поехал. Вениамин продолжал жить в части дома, которую считал своей. Другая часть из шлакоблока стояла пустая. Рябинка пыталась там наводить шухер-мухер, порядки свои устраивала. Намеревалась пустить туда квартирантов, но вот тут-то верх взяла Лушка и со скандалом выгнала свою подружку из дома и со двора. С тех пор невестки меж собой не ладили. Могли на улице встретиться и возникал громкий скандал. Слово-за слово, одна другую упрекала, что отец при жизни части сыновьям не подписал! Бывало и такое: вцеплялись друг дружке в волосы, летели сумки по земле и пакеты разорванные. Прохожие только разводили руками, ни кто их не пытался разнять.
Прошло много лет. В Подмосковье умерла мама Раечкина, Вениамина и Игоря. Дожила она до преклонного возраста, до девяносто двух лет. На Пушкарскую слободу в отчий дом позвонила Раечка, пригласила по-человечески, приехать и маму проводить в последний путь. Сыновья не поехали. Вениамин впал в пьянство, а жена Игоря по телефону внаглую передала, что родственников у него нет. Так и сказала:" Нету у него дома, нету и родственников!" После похорон матери Раечка в слободу приехала сама. Она уже давно была на весь дом хозяйкой. Отец при нотариусе подписал ей дарственную на пол-дома шлакоблочного, где с женой проживал сам, и на те пол-дома, где проживал с Лушкой Вениамин. Игорю не отходил даже гараж, а сад и место под гаражом были за Раечкой. В письме, которое хранилось после Тимофея Ивановича, было черным по белому писано, тёплая часть дома будет принадлежать тому, кто деньги вкладывал и будет ухаживать за матерью. А холодная часть - шлакоблок отписана подарить Вениамину по усмотрению Раечки. За отношение к родителям, непочтение, за ленивую и сварливую манеру невестки, которая втихаря притишала котёл и уменьшала температуру отопления в доме. Ей помянули все проказы за время совместного проживания. Но из отчего дома их ни кто с сыном Вениамином не выгонял, вот шлакоблок для них - самое то! Раечка Вениамину сделала от себя дарственную на две комнаты, где когда-то проживали мать и отец. К Игорю и Мусе перед отъездом она так и не зашла. Да, в шкафу у матери и отца, оставались ещё постели стопками. Халаты, бельё, одежда хорошая, что покупались ещё при Раечке. Шкаф был пуст. Дочка Дарьи и Вениамина сказала, что всё бельё забрала тётя Муся, когда собиралась в их часть квартирантов пускать. Заметьте, в этом повествовании не упоминается имя свекрови, жены Тимофея Ивановича. О ней мы интеллигентно промолчим. "Народ всегда "страдает" от свекровей, а интеллигентные люди мучаются от невесток."
#свекровь и невестка #сыновья невежи #
#мудрый отец #добросердечная дочь #