Наталья Беспалова
На днях появилось сообщение об очень интересной глубоководной находке. Специальная научная экспедиция обнаружила на дне моря Уэнделла близ Антарктиды «Эндьюранс» - знаменитое исследовательское судно Эрнеста Шеклтона, затонувшее в этих водах в 1915 году. Экспедиция для его поисков была организована Фондом морского наследия Фолклендов. Ледокол вышел из Кейптаунского порта 5 февраля и удивительно быстро достиг успеха. «Эндьюранс» нашёлся приблизительно в шести милях от зафиксированного места своего крушения, на глубине 3008 м. Начальник экспедиции Менсунд Баунд заявил, что судно стоит прямо, гордо возвышается над морским дном и прекрасно сохранилось.
Первые десятилетия XX века – время полярной гонки и в Северном и в южном полушарии, а история экспедиции Эрнеста Шеклтона – одна из самых драматических в эпопее полярных исследований. В 1912 году норвежец Руал Амудсен первым достиг Южного полюса и вскоре после этого другой прославленный полярник – британец Эрнест Шеклтон, объявил о подготовке Имперской трансантарктической экспедиции. План состоял в том, чтобы высадиться в заливе Фазеля, перезимовать там и следующим летом с собаками и двумя аэросанями пройти по Антарктиде 2900 км через Южный полюс и выйти к морю Росса. Шелтон планировал, что такой переход займёт 120 дней.
Все лондонские газеты разместили объявления: «Требуются люди для участия в рискованном путешествии. Маленькое жалованье, пронизывающий холод, долгие месяцы полной темноты, постоянная опасность, благополучное возвращение сомнительно. В случае успеха — честь и признание. Сэр Эрнест Шеклтон». Желающих нашлось тысячи. В конце концов отобрали 56 человек, которые должны были разделиться на два отряда. Для перехода к заливу Фазеля приобрели баркентину «Поларис», построенную в Норвегии. Шеклтон дал ей новое имя «Эндьюранс» («Стойкость»). Второе судно – «Аврора», должно было отправиться в море Росса и заложить там склады для сухопутного отряда.
Последним форпостом цивилизации на пути к Антарктиде является остров Южная Георгия, принадлежащий Британской короне. В XVIII – XIX вв. китобои основали здесь несколько поселений. Остров был естественным стартовым пунктом для антарктических экспедиций. Отсюда баркентина «Эндьюранс» (деревянное парусное судно, снабжённое дополнительно паровой машиной мощностью в 350 лошадиных сил, длина корпуса 44 м, экипаж 28 человек) должна была отправиться к берегам Антарктиды. 5 декабря 1914 года она покинул Южную Георгию и взяла курс на залив Фазеля.
Море Уэдделла – писал Шеклтон - славится своей негостеприимностью и мы знали, что его нрав против нас. Вообще говоря, с точки зрения стороннего наблюдателя, условия в море Уэдделла неблагоприятны по определению. Ветра относительно слабые, а, следовательно, новый лед может сформироваться даже летом. Отсутствие сильных ветров, как следствие, позволяет льду объединяться в статические массы. Затем эта огромная масса льда движется вдоль берега с востока на запад под влиянием течений и заполняет бухту моря Уэдделла по мере продвижения на север как огромный полукруг. Часть льда описывает почти полный круг и в плохой сезон сохраняется, в итоге, напротив Южных Сандвичевых островов. Сильные течения, сжимающие массы льда у берегов, создают мощное давление, пожалуй, самое большое, которое можно встретить в Антарктике.
7 декабря путь преградили сплошные паковые льды. «Эндьюранс» вынужден был повернуть на север, чтобы попытать счастья в другом месте. 15 января 19015 года удалось подобраться к побережью, но довольно далеко от залива Фазеля. Шеклтон принял решение не высаживаться и попытаться всё же пройти в нужное место морем. Это было ошибкой. К середине февраля «Эндьюранс» стал беспомощным пленником паковых льдов. 21 февраля он оказался в самой южной точке своего пути — 76° 58' ю. ш., затем начал дрейфовать на север.
Февраль – конец короткого антарктического лета. Команда поняла, что в этих льдах придётся зимовать. Мощности беспроволочного телеграфа оказалось недостаточно, чтобы связаться с внешним миром, но Шеклтон лелеял надежду, что следующей весной у него всё-таки получится добраться до залива Фазеля. А пока следовало извлечь пользу из зимовки.
Научный персонал экспедиции был все время занят. У метеоролога была его исследовательская станция, включающая анемометр, барограф и термограф, установленная на корме. Геолог исследовал лучшее из того, что у него было в этой непростой для него ситуации, но и без работы не оставался. Камешки, найденные в пингвинах, представляли большой интерес, а также некоторые фрагменты скал, поднятые с морского дна во время забора проб. 7-го Вордье и Уорсли нашли несколько небольших камешков, кусок мха, превосходную двустворчатую раковину, и какую-то пыль на фрагменте айсберга, и с гордостью принесли свои сокровища на корабль. Кларк часто пользовался бреднем, который обеспечивал его хорошим набором планктона, редкие образцы которого представляли большой научный интерес. Тюленей было мало, но наши запасы мяса и ворвани постепенно росли. Все с удовольствием ели тюленье мясо и не желали переходить на мясные консервы из корабельных запасов. Мы предпочитали Уэдделлу крабоедов. Крабоеды казались свежее и здоровее. С нами по-прежнему были косатки. 8-го мы рассмотрели место, где лед был пробит ударом снизу, нанесенным, по-видимому, большим китом в поисках места для дыхания. Сила, с которой был нанесен удар, была поразительной. Плиты льда 3 футов толщиной (ок. 1 м) и весом в тонны, были разбросаны вокруг в радиусе около 13 футов (4 м), а трещины расходились наружу на более чем 20-футов (6 м).
Постоянно выполнялась работа по замеру глубины и добыче донных образцов. Много времени уделяли тренировке собак, которые были размещены на льду вокруг корабля.
Однако весна принесла новые трудности. Лёд, который и зимой вёл себя не слишком спокойно, в сентябре начал сжиматься особенно активно.
Поведение нашего корабля во льду великолепно, - писал капитан корабля Фрэнк Уорсли. - С тех пор, как мы окружены льдом, его стойкость и выносливость поражает раз за разом. Его сжимало миллионтонным давлением, поднимая вверх и кидая на лед. Его дюжину раз бросало туда-сюда, словно бадминтонный воланчик. Он дрожал и стонал, словно живое существо, когда его бимсы выгибало страшным давлением, когда на борта то давило, то нет, словно пытаясь их распрямить по всей длине. Будет грустно, если такой отважный маленький корабль будет безжалостно разрушен цепкими удушающими объятьями льда моря Уэдделла после десяти месяцев храброй и отчаянной борьбы.
Увы, движение льда всё время усиливалось, открывались, новые каналы и трещины, но вырваться из ледового плена не получалось. 17 октября две льдины, между которыми лежал «Эндьюранс» начали смыкаться и корабль подвергся серии невероятно сильных сжатий. В этот раз опасность миновала, корабль поднялся надо льдом, но атака была далеко не последней.
24 октября корабль не выдержал очередного натиска и дал течь. На лёд выгрузили припасы и три шлюпки. За жизнь «Эндьюранс» продолжали бороться ещё несколько дней, откачивая воду и пытаясь навести пластырь. Но всё оказалось тщетным, и баркентина скрылась под водой в точке 69° 05’ ю. ш., 51° 30’ з. д.
Потерпевшие крушение попытались было добраться пешком до острова Робертса, погрузив лодки на сани, но состояние льда не позволило это сделать. «Это был сплошной лабиринт валов и торосов, в котором едва можно было найти ярд ровной поверхности» - вспоминал фотограф экспедиции Фрэнк Хёрли. После нескольких попыток пришли к выводу, что единственный выход разбить лагерь и ждать более благоприятных условий. Это временное поселение получило название Лагерь Терпения. В терпеливом ожидании прошло всё суровое антарктическое лето. Начала давать о себе знать нехватка продовольствия, люди были вынуждены съесть собак.
8 апреля 1916 года льдина на которой был расположен лагерь, раскололась надвое. К счастью команда сумела вовремя погрузиться в шлюпки. Через пять дней невероятно трудного плавания они достигли острова Элефант. Это принесло облегчение, но не спасение. Шансов, что кто-то будет искать их на Элефанте, не было никаких. Единственный выход – отправить группу за помощью. Из уже изрядно потрёпанных морем шлюпок соорудили несколько более крепкое судёнышко, которому предстояло проделать путь до Южной Георгии (1520 км). Оно получило имя «Джеймс Кэйрд» в честь одного из спонсоров экспедиции. Корабельный плотник надстроил шлюпке борта и сделал из парусины чехол, заменивший палубу.
24 апреля 1916 года «Джеймс Кэйрд» покинул Элефант. Командиром был сам Шеклтон, с ним отправилось ещё пять человек команды. Прочие остались ждать помощи на острове. Начальником над ними был назначен Фрэнк Уальд. Предполагалось, что если весной Шеклтон не вернется, Уальд должен будет довести людей до острова Десепшен, где был шанс повстречать китобоев.
Плавание было невероятно трудным. Ледяные поля, шторм, морозы, одежда, которую невозможно высушить. Когда Южная Георгия уже показалась на горизонте, разразился ураган. И всё-таки, 10 мая 1916 года удалось высадиться на противоположном конце острова. От китобойной базы отделяло либо 280 км каботажного плавания, либо 30 км марша через остров по совершенно неизученному маршруту. Однако после жёсткой высадки судёнышко находилось в таком состоянии, что первый вариант рассматривать не приходилось. Для троих из шести пеший путь тоже был невозможен. 18 мая Эрнест Шеклстон, Фрэнк Уорсли и Томас Крин отправились в путь через остров втроём.
До этого Южную Георгию никто не пересекал. Этот покрытый скалами и ледниками остров был интересен исключительно своими бухтами, где могли найти приют китобои. У Шеклтона и его спутников не было карты внутренних районов, не было никакого снаряжения для такого перехода, они были до предела вымотаны зимовкой и плаванием. Они пересекли остров за 36 часов. Позже, никто не мог понять, как им это удалось.
Мы вышли на седловину в 6 утра с тревогой, настолько же сильной, насколько устали наши тела. Если далее спуск окажется непроходимым, то наше положение будет почти безнадежным, но худшее обернулось лучшим для нас. В начинающемся рассвете прямо по курсу появилась изогнутая, похожая на волну скала порта Хусвик. Не говоря ни слова, мы пожали друг другу руки. В нашем сознании путешествие закончилось, хотя на самом деле предстояло пройти еще двенадцать миль по сложному рельефу. В направлении долины, отделявшей наш хребет от холмов сразу за Хусвиком, уходил пологий снежный склон, и когда мы стояли, пристально глядя на него, Уорсли торжественно сказал: «Босс, это выглядит слишком хорошо, чтобы быть правдой!” Мы пошли вниз, держа курс на воду 2500 футами ниже. Мы видели небольшую рябь на черном пляже, пингвинов, расхаживающих взад и вперед, и темные предметы, которые выглядели словно тюлени, лениво развалившиеся на песке. Это был восточный берег залива Фортуны, отделенный нашим хребтом от берега, который мы видели ночью. Склон, по которому мы спускались, круто обрывался к пляжу. Но наш воспаривший дух было не напугать трудностями последнего этапа пути, и довольные мы сели позавтракать. Пока Уорсли и Крин копали яму для примуса и начали готовить, я поднялся на отрожек над нами. Было 6.30 утра и я подумал, что быть может услышу звук пароходного гудка. Я не был в этом полностью уверен, но знал, что люди на китобойной станции в это время встают на работу. Спустившись в лагерь, я сказал об этом спутникам и в сильном волнении мы наблюдали за стрелкой хронометра, приближавшейся к семи часам утра, когда китобоев вызывают на работу. Минута в минуту пароходный гудок донесся до нас, пронесенный ветром сквозь вклинившиеся мили камней и снега.
В тот же день, 19 мая, норвежцы отправили моторный катер, чтобы эвакуировать оставшихся по ту сторону острова.
Первая попытка спасти оставшуюся на острове Элефант команду была предпринята уже через три дня на китобойном судне, которое, однако, не смогло преодолеть льды. Тогда Шеклтон добрался до Фолклендов и оттуда с помощью телеграфа связался с Лондонским Адмиралтейством, однако там ему ответили, что подходящее судно будет в этих водах не раньше октября. Май 1916 года, если вдруг кто забыл, - самый разгар Первой мировой войны. Вторую попытку предприняли в июне с помощью уругвайского траулера, и вновь безуспешно. В июле к острову Элефант пробовала пробиться британская шхуна «Эмма». Наконец, 30 августа чилийский паровой буксир «Ельчо» добрался до острова. Вся команда Шеклтона была спасена.
И вот, более чем через сто лет другая экспедиция отправилась на поиски погибшего «Эндьюранса». Хотя море Уэдделла продолжает оставаться очень непростым для навигации, современный ледокол добрался до места катастрофы без особых приключений. Исследование морского дна проводилось с помощью глубоководного аппарата Sabertooth с дистанционным управлением, который передавал снимки на поверхность. По словам исследователей, «Эндьюранс» выглядит так, словно команда только что его покинула.
Путеводитель по каналу «Кот-учёный». 2021
Читателям, интересующимся историей техники, Кот рекомендует новый канал Сергея Мороза, автора, с которым Кота связывают давние тёплые отношения на почве научпопа.
#история #путешествия #флот #полярные исследования #антарктида #открытия