Иногда читаешь одну книгу, потом следующую и вдруг натыкаешься на моменты, где их содержание пересекается. И это всегда похоже на чудо. Вот и в этот раз так.
Сначала читал «Русский дневник» замечательного американского писателя Джона Стейнбека о путешествии по СССР в 1947 году (Москва, Ленинград, украинские колхозы, Тбилиси).
А потом перешёл к воспоминаниям кинорежиссёра Георгия Данелии «Кот ушёл, а улыбка осталась». И оказалось, что в Тбилиси он, 17-летний, был среди 30 человек гостей, собравшихся в честь приезда Стейнбека. В обеих книгах есть разные, но одинаково смешные описания этого вечера.
Стейнбек пишет, что когда его с фотографом Робертом Капой пригласили на приём тбилисского союза писателей, им идти не хотелось, и они были настроены на что-то утомительное.
«Нас ожидали 20 мужчин и три женщины», – сообщает Стейнбек.
«Всего человек 30», – припоминает Данелия.
Дядя Данелии Михаил Чиаурели был ведущим вечера.
Данелия пишет:
Он поднял тост за американского гостя, за его выдающийся роман «Гроздья гнева». Сказал, что можно прожить без поэзии, музыки, металлургии, архитектуры, спортивных игр, а без хлеба прожить невозможно. Крестьянский труд – единственный род деятельности, без которого нет жизни. Крестьяне – опора и соль земли, она питает их своей силой и мудростью. Тема крестьян ему близка, он сам из крестьян, его отец до последних своих дней выращивал зелень, привозил из деревни в город и продавал на базаре. Провёл параллели между романом «Гроздья гнева» и прозой О. Бальзака, Л. Толстого, А. Чехова, М. Шолохова, И. Чавчавадзе. Вспомнил и о великой американской депрессии.
А закончил свой тост тем, что он, Михаил Чиаурели, и его жена, Верико Анджапаридзе, горды тем, что в их доме находится человек, который отважно поднял голос в защиту простых тружеников. Стейнбеку тост понравился. Он сказал, что его поразило, как верно понял его роман господин Чиаурели.
Данелия при этом рассказывает, что его дядя на самом деле не читал «Гроздьев гнева» и только за завтраком спросил свою жену, о чём эта книга, и она сказала, что о крестьянах и великой депрессии.
Стейнбек, судя по его книге, эту речь не особенно запомнил или скромно о ней умолчал.
Зато американский писатель запомнил следующего выступающего, который стал рассказывать историю грузинской литературы. Стейнбек ждал перевода, пока не сообразил, что выступающий говорит по-английски! Однако понятным было только каждое десятое слово.
Ещё оказалось, что у американских гостей отчаянно болели животы из-за большого количества выпитой минеральной воды, и они были не готовы ответить на вопросы об американской литературе и знаменитых грузинах. Об этом говорит сам Стейнбек, однако окончания вечера не описывает.
Зато об этом говорит Данелия.
Потом дядя Миша рассказывал и показывал сценки из старого Тифлиса. Стейнбек хохотал и аплодировал. Фантастический рассказчик был дядя Миша! Потом грузины пели на разные голоса, потом плясали. И Стейнбек плясал лезгинку вместе со знаменитой грузинской танцовщицей Нино Рамишвили.
А барабанил я!