О том, что матушка бранит Марфу за разбитые тарелки Алексей узнал случайно.
Поначалу жалость к жене старался задавить в себе. Но слухи ползли и ползли по округе.
Пришёл в отцовский дом, подошёл к Марфе и сказал, чтобы она собиралась.
Матушка набросилась на сына, мол ей без помощи никак.
— Жена она мне, куда я, туда и она, — возразил Алексей.
— Да ты девку сгубишь, а мне потом отвечать за неё перед отцом, — возмущалась Полина Игнатьевна.
Марфа подошла к мужу. Смотрела на него глазами, полными слёз.
— Забери меня, пойду куда захочешь, даже погребу буду рада, только бы не здесь.
Алексей был раздражён.
— Раньше нужно было думать, когда я уходил. А теперь хлебнула горя и жалуешься. Собирайся, кому сказано. Второй раз не приду.
Полина Игнатьевна схватила невестку за руку и прошипела:
— Уйдёшь, не прощу. Прокляну весь твой род. Помянешь моё слово, когда совсем худо станет.
Марфа задрожала, закрыла лицо руками.
Полина Игнатьевна руку невестки не отпускала. Сжимала со всей силы.
Когда девушка стала терять сознание, Алексей подхватил её на руки и вышел из дома.
Марфа была без сознания.
Алексей положил её на скамью, похлопал по щекам.
Она пришла в себя.
— Не пойду я ни к тебе, ни к матушке твоей. Пойду к реке, там попрощаемся с тобой. Я тебя не виню. Скажу Боженьке, что ты не виноват. Мне бы отмучиться сейчас, а дальше…
— Чего ещё удумала, — Алексей оборвал речи жены, — жить надоело?
Марфа замолчала. Полежала немного на скамье, потом попыталась встать.
Полина Игнатьевна кричала сыну в спину ругательства, но из дома не вышла.
Так и пошли Алексей и Марфа в дом Оли.
Первые ночи Марфа не спала. Всё чудилось ей, что кто-то в дверь скребётся. Будила мужа. Тот вставал нехотя, подходил к ней, прислушивался.
Спали в разных комнатах.
То, что готовила Марфа, Алексей не ел. Стряпал себе сам. Однажды пришла к ним мать Алексея.
Остановилась у калитки и стала звать:
— Лексей, сынок, выйди к матушке, уже больно скучаю по тебе. Да и бабушка Дуся совсем плоха. Приди, навести бабку, она ж в тебе души не чаяла.
Вечерело. Алексей вышел на крыльцо.
— А чего же вы матушка не заходите, будьте добры к нам. Посмотрите, как устроились.
— Чур меня, — шептала Полина Игнатьевна, — чур меня.
Алексей её слов не слышал, продолжал:
— Коли хотите, чтобы я навестил, так и вы обрадуйте нас.
Нехотя Полина Игнатьевна открыла калитку. Вошла во двор. Долго стояла и смотрела на дом.
— Не могу я, — сказала она вдруг подошедшему к ней сыну. — Плохо тут у вас, смертью пахнет.
Алексей расхохотался.
— Это ж в каком месте ею пахнет, ткните своим высокородным пальчиком, матушка.
— Да вот прямо за твоей спиной и пахнет. Она вокруг тебя ходит и метит в самое сердце. Только вот что-то не даёт ей забрать тебя.
Алексей оглянулся. За его спиной стояла Марфа.
Он опять рассмеялся.
— Марфа что ли смерть моя? — произнёс он. — Ну мы с ней вроде как дружны.
— Марфа, Марфа, — пробормотала Полина Игнатьевна. — Она самая. Пока у меня жила, я тебя оберегала. А вот ушла, и худо будет.
Алексей вдруг изменился в лице.
— Я заберу её может? — вкрадчиво спросила Полина Игнатьевна. — Так и проживёшь подольше, и она будет под присмотром. Я ведь старая уже, мне бояться нечего. А вот тебе ещё жить и жить. Детей растить. Олька твоя, небось, ждёт тебя ночами. К ней ходишь, али она сама к тебе приходит.
Глупый ты, Лексей! Сколько ума тебе не дали, всё за юбкой бегаешь. А она ведь не промах. О себе позаботилась. Над тобой смеётся. А ты и вправду только смех вызываешь. Ты посмотри, посмотри, как люди над тобой потешаются!
Услышав об Оле, Алексей схватил мать за ворот и начал её трясти.
Та визжала, вырывалась. Марфа от страха забежала в дом.
Алексей был в ярости. Мать кое-как освободилась, метнулась к калитке. Сын за ней.
— Помогите, люди добрые, — кричала Полина Игнатьевна. — Что делается! Родной сын мать убить хочет. Люди, помогите!
Во дворах стали появляться люди. Но ни один не поспешил на помощь.
Полина Игнатьевна бежала к своему дому и голосила:
— Вырастила на свою голову сына! Позор семье!
Дома плакала Марфа.
Алексей обнял её впервые будучи женатым на ней уже полгода.
Гладил по волосам. Жена вздрагивала от его прикосновений.
— Олюшка, — вдруг прошептал он. — Любимая моя и прекрасная. Я найду тебя, даже если весь мир будет против меня.
Марфа слушала, но из объятий мужа не выбиралась. Ей сейчас было не до этого.
Сильный страх поселился в её сердце и не отпускал. С самого первого дня замужества.
Она не знала и не ведала о том, где теперь её любимый Фрол, которого она предала. Должна была сбежать за день до свадьбы. Всё было оговорено. Фрол должен был ждать её во дворе своего дома. Родители Фрола помогали сыну устроить побег. Марфа боялась, всё думала, что её поймают и строгий отец накажет и не пожалеет. И она не решилась. А теперь, плача в объятиях своего мужа, которого не любила, жалела себя.
Закрывала глаза и мысленно целовала Фрола.
Когда Алексей обнимал её на следующий день, случайно назвала его Фролом.
Алексей встрепенулся. Посмотрел в глаза Марфе и сказал:
— Ты будешь для меня Олей, я для тебя Фролом. Так вышло… По-другому я не могу. А если хочешь, найдём твоего Фрола и отдам тебя ему. Ты не испорчена, простит…
— Не простит, Алёша, никогда не простит, — Марфа говорила это с сожалением. — Не простит и не поверит, что я чиста перед ним.
— А давай попробуем, — предложил Алексей. — Где искать его, скажешь?
Марфа покачала головой.
— Не нужно искать его. Не сложилось, значит, так тому и быть. Боюсь я, Алёша. Он и меня убьёт, и тебя…
Но Алексей о Фроле узнал. Не стал говорить Марфе о том, что её возлюбленный ослеп неожиданно и был теперь не в себе. Ходил по родной деревне и всё время звал свою Марфу.
А родители парня отмаливали свои грехи. Отец всё говорил, что бог наказал за то, что хотели из-под венца невесту украсть. И поплатились за это здоровьем сына.
Жить с Марфой Алексей привык. Она вязала платки, Алексей возил их на ярмарку в город. Там платки охотно покупали. Когда Марфа стала на платках вывязывать имена, то заказов стало больше, и вскоре сбежавший из-под крыла родителей Алексей Бояринов стал богаче своего отца.
Полина Игнатьевна, казалось, двинулась умом. Ходила по селу и просила милостыню.
Встречи с сыном избегала, но до Алексея доходили слухи о том, что матушка всё выведывает у других, как живётся Алексею.
Марфа стала покупать себе дорогие наряды.
Ей завидовали, появились подружки. В доме стало шумно. Алексею это не очень нравилось, но он терпел. Ведь всё, что удалось добиться за последние месяцы, было заслугой именно Марфы, её золотых рук.
Марфа перестала бояться, давно забыла о своём страхе. Однажды Алексей вернулся с ярмарки раньше обычного.
Зашёл как обычно в дом. Хотел было крикнуть привычное:
— Мало навязала!
Как вдруг услышал громкий шёпот Марфы.
— Фрол, Фрол… Что же я теперь скажу Алёше…
