Всякая ли правда имеет право быть?
Мы познакомились с Аней в спортзале. Худющая, сутулая, с ярко выраженными глазами и губами. Мы одного поколения. На ее рост в 170 см приходится 47 кг. Мне понравилось, что Аня спокойно реагирует на шутки по поводу кирпичей, которые ей неплохо бы привязывать к ногам, что бы не улететь — важное качество в современном мире. Я очень хорошо умею распознавать, ощущать людей, которые находятся рядом, но Анна отстраненно-холодна. Знаете, как открываешь дверь старого дачного домика, а тебя окутывает тепло воспоминаний и холод помещения. Аня — она такая.
Она родилась здесь. Папа уроженец западной Украины. Приехал сюда, после того, как Крым стали заселять украинцами. Со слов местных делалось это для того, что бы бывшие русские скорее приняли законы новой страны. Отец военнослужащий, мама местная, занималась воспитанием дочерей. Вообще у жителей западной Украины не принято мешать кровь и жениться на людях других регионов, да и ментальность, знаете ли, другая. Это не была любовь, скорее вынужденная мера.
Аня закончила школу, отучилась на визажиста. Хотела поступить в ВУЗ, но бесплатное образование в Крыму — это только в фантазиях. Пробовала себя в Киеве, но коренной крымчанке, привыкшей к размеренному ритму уютного Севастополя - там было сложно. Сложно было и эмоционально, так как любой крымчанин для остальной Украины — чужак, и его нужно или истреблять или национализировать.
Отличительна черта тех, кто родился и вырос в Крыму, они не навязывают свое мнение никому, но если ты их спросишь об истории полуострова, их жизни и вхождение в состав России — у них очень четкая, ясная и жесткая позиция. Для себя я услышала это так: Мы устали жить в геноциде. И заметьте, я пишу не про модный нынче буллинг, а использую более страшное и совершенно чужое для меня слово — геноцид!
Она сказала мне никуда не двигаться, мол заеду за тобой и поедем выпьем кофе. Я подумала, что это странно, потому что я до безумия люблю гулять по Севастополю и ездить на общественном транспорте. Особенно днём. Но мне было сказано ждать.
-Аня, какой окрас у тебя имела школа? У меня, к примеру, очень теплые воспоминания. Не смотря на то, что я жила на окраине сибирского городка, спальный район. Было много кружков, школьных соревнований, районных, городских, краевых, российских.
-У нас такого не было. Краеведение только и то потому, что музей был в школе. Школа была АД.
-Где ты себя видишь, хочешь ли всегда жить в Севастополе?
-Я успела попутешествовать по Европе и мне хотелось бы жить там. Но как ты понимаешь, сейчас это невозможно. Так что мои планы рухнули, нужно писать новые. ( Улыбается)
-Родственники моей подруги получили гражданство Германии и уехали туда. И сейчас там очень жестко: блокировка каналов, негатив к русским, прессинг. И это в толерантной Германии!
-Моя подруга в 2010 году уезжала в Германию, еще будучи гражданкой Украины. Они уехали с мужем в Германию, получили там вид на жительство. На днях к ней пришли русскоговорящие знакомые, которые знают, что она родом с Севастополя и начали выносить дверь со словами: Почему ты не выходишь на митинги в поддержку страны? А она не понимает, зачем ей выходить, когда она 12 лет не имеет никакого отношения к стране и её политике. Но это никого не интересует. Там прессинг.
-Какой жизнь была здесь при Украине?
-До 2014 года вна Украине был активист Александр Музычко. Ярый националист. Во время первой чеченской войны он воевал на стороне Дудаева. На сцену выходил с оружием, постоянно участвовал в сценах с физическим насилием: то похитит бизнесмена, то избивал людей, то устраивал стрельбу в Киеве. И им восхищались. Восхваляли его, как героя чеченской войны! Но это, знаешь, были зачатки. Националисты то и дело прощупывали Севастополь, будто ждали каждый раз, что вот-вот и сломаются местные.
-А в Севастополе как жилось?
-Нельзя было говорить на русском языке. В том плане, что все экзамены ты должен сдавать на украинском языке.
-Не бралось во внимание то, что твой родной язык русский?
-Вообще срать всем было! Татарский и украинский, два языка. Здесь существовало только украинское и крымско-татарское. Так что если ты не татарин, то учи украинский язык.
-Русских, которые перешли в состав Украины вместе с полуостровом, их как бы не существовало?
-Нет, вообще, нет! Их никогда не было, о чем ты? ( саркастирует)
Я когда училась в колледже к нам зачислили двух девушек, с Татарстана. У них было всего 5 классов образования. Ну просто родители сначала решили, что им не обязательно учиться, потом переехали в Севастополь, и решили что пора дальше учиться и сразу в колледж. И их взяли! Они не говорят по-русски, не знают украинский язык. Для татар был везде зеленый свет. Это «угнетенная нация», « малая народность Украины».
-А с точки зрения агрессии в ежедневной жизни, как было?
-На ПОРе ( это улица в Севастополе) был что - то вроде клуба «40 миля». Между русскими и татарами произошел инцидент. Шла девушка русская в клуб, в короткой юбке, на каблуках ( ну как обычно ходят в клуб). Они ее схватили и избили. За то что она была одета как проститутка. Приходилось думать, как одеваться перед тем как в клуб пойти.
У меня вообще пунктик на тему передвижения не на машине.
-До сих пор? Почему?
-Мне страшно ходить по улицам.
В 2011 году шла домой вечером, через парк и меня избили. Избили и кинули в канаву. И в полицию я не пошла, потому что это страшно. Можно навлечь на себя большую беду. И спасибо, что меня просто били, а не изнасиловали, иначе я не знаю, как бы я пережила это всё.
-Первый раз за 2,5 года жизни здесь я услышала дельную мысль: Необходимо, что бы с материка как можно больше и скорее переехали дельные люди. Странная политика от местных, обычно нас называют понаехами. Вроде как во времена Украины сюда пригоняли вагонами людей с западной части, что бы местные быстрее приняли новые законы. Что думаешь?
-Севастополь всегда был русским городом. Вспомнить историю первого «поезда дружбы» с националистами. Да, они сюда приехали, но не нашли здесь поддержки. Прошлись по ул. Ленина и уехали.
Я за то, что бы органы власти были исключительно с материка. Местных всех нужно снимать.
-Насколько я знаю, то во всех структурах города стоят сибиряки: Правительство, телевидение, министерство здравоохранения, налоговая, военная прокуратура, следственный комитет. Город постепенно меняется.
-Это то да. Но давай возьмем в пример обычную жизнь? Мелкие магазинчики, ИПшники. Всё что есть это принадлежит тататрам, украинцам и местным. И когда эти места займут люди с материка, которые будут приезжать и открывать свои магазины. Сетевики — это тоже спасение.
Что такое ПУД? - это украинский магазин. Новус, Сильпо. Даже франшиза Метро ( кэш энд керри), это всё местные. И вот когда это дерьмо закончится, станет хорошо.
Когда материковые массово займут места местных: активно, напором, сервисом, отношением без понтов, тогда украинский менталитет съедет с концами. И откроется ниша маленьких предприятий, город расцветет.
Кстати, фабрика Нины Ониловой.
-Что это?
-Фабрик а на которой отшивали форму. При Украине у нас нельзя было прийти в школу не в форме этой фирмы. Вся школа ходит в одном цвете. Если у всех синий пиджак, то у тебя не может быть пиджака с белой полоской. Можешь представить, насколько было всё коррумпировано. Хотя, возможно у вас тоже такое было.
-Нет. У нас вводили школьную форму, но это уже было после моего выпуска и как то не было строгих придирок, а уж тем более к производителю. Я слушаю тебя и в голове не укладывается, как такое вообще может быть? В школьные годы я посещала множество кружков, в студенчестве работала кондуктором, что бы иметь больше денег для себя, а потом менеджером в окнах, секретарем.
-А я раздавала листовки, что бы заработать. И еще мама по ночам шила, а мы с сестрой днем продавали на набережной. Всё для того, что бы заработать денег на еду. А папина семья, кстати, которая жила на западной Украине, у которых огороды огромные и не было проблем с продуктами никогда не отправляли нам посылки. Никогда. Мама мыла полы.
А еще с однокурсниками мы собирали и сдавали бутылки. И это всё разговор про еду, а не дополнительного заработка.
-Как тебе удалось живя в этой жести, в этих ограничениях ты смогла не потерять себя и сохранить боевой дух, стремление к жизни, отсутствие ненависти?
-Я научилась видимо. Все эти ситуации с национальной, языковой принадлежностью, с тем что мы жили в общежитии и там были разные люди и что бы не было стычек, нужно уметь общаться. То что в школе чмырили, потому что я была в очках и у меня не было волос. Папа по-пьяне подстриг меня под 1 см. Мне это дало понимание, что руки опускать нельзя, что у меня должно быть свое мнение. Я старалась по максимуму занимать позицию нейтралитета — так целее остаться был больше шанс. Я не дышала клеем с беспризорниками.
А еще у нас в школу постоянно приезжали различные медики и без предупреждения родителей то прививки ставили, то зубы лечили, то студенты приезжали. Мы как подопытные были. Мне теперь нужно ставить виниры, так как зубы все сточили. Могли отправить без предупреждения к гинекологу.
-Но кто стал твоей опорой? Мама?
-Нет.
-А кто?
-Я просто очень рано повзрослела. Мне пришлось. И дальше я шла осторожно. Да, у меня не было примера. Но это было мое желание выбраться из этой грязи, которая была повсюду вокруг.
-Что здесь было в 2014 году? Я никогда не углублялась в историю. Ну наш Крым и отлично ведь.
-На самом деле нам нужно было не много. Нам хотелось, что бы нас не принуждали учить украинский язык. Что бы не было такого, что приходишь в центр занятости, а у тебя не будут принимать документы, если ты не разговариваешь на украинском. Что бы ты понимала: «Я теж розмовляю українською мовою ", но я не хочу говорить на этом языке постоянно. Это не мой родной язык! Ведь даже те украинцы, кто переехал в Германию, они не разговаривают внутри семьи на украинском, они говорят на русском. Зачем это насилие?
У нас начались «марши свободы», приезжали националисты, футбольные фанаты это всё было проукраинские мотивы. Они стояли на протяжении 1,5 км от пл. Ушакова до Дофа. Они орали гимны, кидали дымовые шашки. Это слишком для нашего города.
Национализм был везде, им было пропитано всё.
Нам очень повезло, что в Севастополе стояли русские корабли, иначе я не знаю, что было бы с нами. Ведь когда начался майдан, на нас обратили особое внимание, мы ведь русские. Нас нужно срочно национализировать. Было страшно.
-Что изменилось в Крыму после присоединения к России?
-Люди начали официально работать. Тут никто и никогда не работал официально. Везло лишь тем, кто служил или работал на минздрав, но это дикий блат. Все остальные исключительно на договоренностях. А это значит, что тебя в любой момент могут кинуть.
-Мне рассказывали, что больничный брался только за деньги?
-Конечно. Здесь всё делалось через деньги. Исключительно всё. Бесплатной медицины тут не было никогда. Если ты попадаешь в больницу, то тебя не будут кормить. Еду тебе будут приносить родственники.
-У тебя светлая голова, ты сделала неплохую карьеру. Что ты со своими знаниями делаешь здесь? Почему не поедешь покорять Россию?
-Страшно. Страх запечатан внутри меня. Хотя, может оправлюсь от того, что было раньше и найду новую дорогу.
Знаете, это всё так странно для меня.
Аня заехала за мной, потому что считает передвижение по Севастополю не безопасным.
Я вспоминала школу и своих одноклассников. Сибирь настолько многонациональная, что у меня даже в голову не приходит, что бы мы кого то притесняли. А ведь у нас в школе были армяне, грузины, азербайджанцы, украинцы. Одноклассник — армянин, по — моему самый добрый парень. Конечно, были конченные отморозки и националисты тоже были. Но мы их обходили стороной. Не было у нас этого буллинга, насилия, принуждения и все вот эти отвратительные слова.
Да, мы жили очень не богато, это были 90-2000 года. И они у всех проходили плюс /минус — одинаково. И те ребята у кого родители выпивали или был только один родитель, мы помогали им, дружили.
У нас всегда был под рукой огород и в зиму делали заготовки, земля то у нас плодородная, мы всегда помогали друг другу: огурчики, варенье, капуста квашеная, грибочки.
У нас не процветала коррупция и медицина была хоть скудненькая, но бесплатная. У меня папа собрал полное комбо по операциям: замена тазобедренных суставов, удаление межпозвоночной грыжи, удаление каменей в почках, лечение сердца, астмы, вырезание жировиков огромных. И все его раз 25 что он лежал в больнице — всегда было безОплатно. Чистая постель и вполне сносная еда. Да, мы жили не просто, но в 20 лет меня не избивали, и работала я, потому что хотелось жить еще лучше, а не потому что совсем нечего было есть. И образование высшее я получила бесплатное, даже не смотря на низкий бал ЕГЭ. В общем жили мы отлично я вам хочу сказать. И с болью в сердце я представляю, как жили дети здесь. Море есть, солнце есть, крабы и мидии есть, а счастье будто проходит мимо.
Безусловно, история Ани, это не история всех детей поголовно! Будут еще и другие судьбы. Но если в целом посмотреть на ситуацию, то в школе я посещала все кружки и их было много, творческих преподавателей было много. У нас огромный край и огромная страна, поэтому были постоянно какие то конкурсы, соревнования. При том мы были не только соперниками, с другими ребятами, но и друзьями! Помню, как в составе школьной газеты поехала на российский конкурс. Нам проводили экскурсию на радио, рассказывали о профессии. И профильные летние лагеря были.
Вы можете сказать: А у них вон, Европа была рядом.
Много ли мы с вами летали заграницу то в детстве? Жили все одинаково. Но за счет того, что мы находились в центре страны, страна огромная, многонациональная, у нас было бедно, но как то весело. Крым территориально, как аппендикс: орган важный, но такой незаметный. И так во всем.
фото с сайта http://novosti333.ru
Посмотрите хроники, как маленький, но гордый Севастополь отстаивал то, что он — город Герой! Город русских Моряков! Как Крым давал героический отпор украинизации и базам НАТО до 2014 года (видео) – Новости «Три тройки» (novosti333.ru)
Кто то еще хочет рассказать о том, что Крым не наш?