Трехнедельное утомительное путешествия из Петербурга на юг привело карету герцога Ришелье в тот город, где ему суждено было прожить следующие одиннадцать с половиной лет. Так 9 марта 1803 года Арман-Эммануэль дю Плесси, герцог де Ришелье, внучатый племянник знаменитого кардинала, всесильного министра Людовика XIII, впервые ступил на землю Одессы. На его далёкой Родине, истерзанной революцией, осталось герцогство и графство, отнятые Конвентом, статусы и титулы, замки и поместья. Арман-Эммануэль был к ним равнодушен, но знал, что к юго-западу от Парижа есть город-коммуна Ришелье, когда-то созданная чаянием его великого предка. Город-игрушка, с идеальной планировкой и идеальными домами. Старый кардинал, отвлекаясь от тягот государственной службы мечтал создать образцовый город с образцовым порядком, но его дней оказалось недостаточно. Теперь его единственный потомок стоял на земле молодого, совсем юного города, который требовал к себе вдумчивого администратора. Тогда Арман-Эммануэль София Септимани де Виньеро, Дю Плесси, граф де Шинон, герцог Д'Эгийон, герцог де Фронсак, Пятый Герцог де Ришельё стал именовать себя Эммануилом Осиповичем, а горожане очень скоро стали называть его просто «Дюк», то есть — герцог. Так к градоначальнику обращался и император Александр I, да и сам Ришелье очень скоро выучившись писать совершенно по-русски, писал «Дюкъ» будто бы своё имя.
Преинтереснейший был он человек!
Преинтереснейшее было место — Одесса.
Ришелье — градоначальник, Ришелье — генерал-губернатор, но чего? Город был с одним каменным домом… город — лишь бедное поселение в дикой степи и несколько сотен домиков, в которых проживало восемь тысяч человек.
Эммануил Осипович сам поселился в доме без мебели — её просто не было. Ему пришлось ждать месяц, пока из Херсона ему не привезли стулья и конторку, заказанную в Марселе.
Но быстро закипела работа: из окон дома градоначальника вскоре уже можно было наблюдать за строительством театра. Ришелье работал по пятнадцать часов в сутки. Он следил за тем, как возводится каменный город. Он строил соборы и больницы, расширял порт, налаживал освещение, устраивал торговлю, привлекал новые капиталы и новых жителей. Герцог, которого жители полюбили весьма, любил разговаривать с простыми людьми: он останавливал их на улицах, задавал вопросы и так узнавал о нуждах одесситов. Горожане и сами шли к нему прямо со своими вопросами. Ришелье принимал всех, был безукоризненно вежлив. Он страдал близорукостью и на улице всегда просил сопровождающих, подсказывать ему, на каких балконах стоят дамы, чтобы поклониться. А если шёл один, стесняясь, верно, пользоваться лорнетом, который, тут же носил при себе, кланялся на всякий случай, и, часто… пустому балкону.
Искреннюю любовь питал Ришелье к садоводству. Бессарабия — край жаркий и засушливый. Одесса была выжженным пыльным городом. Изучив местную почву, Ришелье вскоре принялся высаживать деревья на пустырях и улицах, часто собственноручно, поражая своим энтузиазмом и простотой заезжающих чиновников. За свой счёт заказав в Италии саженцы белой акации, Эммануил Осипович лично год за годом украшал ею город. Цветущий в акациях город не забыл этого и по сей день.
В кратчайшие сроки Ришелье были учреждены институт благородных девиц и коммерческая гимназия. Был создан регулярный план города, проложены бульвары и сформированы парки. Настойчивые письма об ассигнованиях летели в Петербург, а оттуда поступали так необходимые молодому городу деньги. Царь был благосклонен и доволен, но денег всё равно не хватало. Герцог пожертвовал городу и образовательным учреждениям в нём своё жалованье за год и подарил книги из личной библиотеки.
Наступил 1812 год. Наполеон, у которого когда-то русское правительство добилось аннулирования статуса эмигранта для Ришелье, вторгся в Россию. Француз Эммануил Осипович все свои сбережения отдал на дело обороны своей второй Родины. Губернатор обратился к жителям города с речью, призвав к достойному отпору захватчикам. Он лично пожертвовал 40 тысяч рублей. Все знали: Ришелье – настоящий бессребреник, состояния у него нет. Была дача, да и ту он скоро продал, так как нуждался в средствах. Начались массовые пожертвования, всего на юге было собрано около 2 миллионов рублей золотом, предоставлено большое количество лошадей и продовольствия. Было сформировано народное ополчение, возглавить которое решил сам Ришелье. Но в Одессу, как и на всю Новороссию пришла новая беда — чума. Герцог был вынужден остаться и возглавить борьбу с ней.
Он появлялся в самых опасных местах, лично принимая участие в локализации зараженных участков. И сам рыл могилы, когда рабочие, боясь заразиться, отказывались хоронить умерших. Им был объявлен всеобщий карантин. Вскоре чумной мор стал отступать под усилиями Ришелье. 7 января 1813 года был снят карантин, 16 февраля Одесса была объявлена “благополучным” городом. “Не только Одесса, но и вся Россия должны видеть в Ришелье избавителя от страшных бедствий”, – говорили в Петербурге.
Так Ришелье прожил в Одессе одиннадцать лет. Здесь он принимал Марию-Каролину, королеву Неаполя, дважды лишившуюся трона – в декабре 1798 и в феврале 1806 г. Она была любимой сестрой королевы Франции Марии-Антуанетты и близкой подругой знаменитой леди Гамильтон. Сам Ришелье когда-то был драгуном французской королевы и камергером французского короля. Теперь он — полномочный распорядитель русского юга, доверенное лицо русского царя. ...Однако простота его часто удивляла и поражала приезжих вельмож и господ: безыскуссная старая шинель, пешие походы по городу, посещение недорогих лавок, беседы с бедняками. «Он слишком одессит», - отмечали вельможи. В городе же отвечали им: «В Одессе живёт тридцать тысяч человек, и все без исключения любят Дюка».
В 1813 году Ришелье отмечал в записке на имя царя, что «Одесса и Новороссия сделали такие успехи в кратчайшие сроки, как ни одно государство мира». Обороты портов Черного и Азовского морей за 10 лет увеличились с 1,5 млн. до 45млн. рублей. Только собственные банковские операции Одессы достигли 25 миллионов.
К 1813 году Одесса, не имевшая когда-то лишней пары достойных стульев, уже экспортировала в Константинополь первоклассную мебель — ничуть не хуже марсельской или петербургской. Какая страна могла бы ещё похвалиться такими результатами?
Звезда Наполеона закатилась. Александр I, посетивший Одессу в 1818 году (через 3 года после отъезда Ришелье во Францию), был потрясён преобразованием края. Из бедной деревни она превратилась в цветущий европейский город — la Palmyre meridionale! Ришелье, к тому моменту уже три года бывшему премьер-министром Франции Людовика XVIII, была пожалована высшая награда Российской империи — орден Андрея Первозванного первой степени. Так, в России, другому Ришелье, «слишком одесситу», удалось построить свой идеальный город с образцовыми порядками, куда более удачный, чем его знаменитому предку кардиналу.
А что же Крым? Уже с 1805 года Таврида вошла в состав Новороссии, и Ришелье, как хозяин, должен был осмотреть и принять новые владения. Живописная дикость Крыма и, в особенности Южного Берега, столь похожего на юг Италии и Франции, и столь неповторимого, поразили губернатора. Для резиденции был выбран тихий приморский Гурзуф. Здесь ещё в 1803 году Ришелье заложил парк, а в 1808-м приобрел в устье реки Авунды участок и начал строить дом, задуманный в неогреческом стиле. Осенью 1811 года справили новоселье. Из Одессы отправились большой компанией: тем летом у герцога отдыхала М.А.Нарышкина, фаворитка Александра I. Гости и сам Ришелье сначала добирались на корабле до Ахтиара (так называли Севастополь), где были встречены с особыми почестями, а затем направились на лошадях в Гурзуф в тот самый двухэтажный дом с бельведером, стоявший среди низких домиков, словно чудный воздушный замок, где теперь располагается Музей А. С. Пушкина в Гурзуфе. Здесь, в этом маленьком живописном уголке — в имении русского Дюка и французского герцога, — затерянном между скалами Аю-Дага и обрывами Никитской яйлы, отгороженном с севера «Сказочным» ущельем, навеки сохранены важнейшие имена и события русской истории.