Сегодня продолжаю про старшего сына.
Старший сын с полностью сохранным интеллектом имеет психиатрический диагноз.
Около месяца ребёнок вёл себя очень неплохо, появились достижения, которых вообще никогда не было. Честно говоря, я таким сына никогда не знала и не видела. За это время истерик почти не было, может, раз в неделю что-то выдавал и то логически обоснованное и без неудержимой агрессии, а скорее с безысходностью и просьбой о помощи. Успокаивался быстро. Для меня лично это прорыв в плане общения с ребёнком, с которым можно было спокойно разговаривать, не думая, что тебя сейчас начнут в чём-то подозревать и цепляться за каждое слово. Конечно, всё не идеально, он всё так же зациклен на себе любимом, подозрителен, НО. Сын стал откликаться. Он чаще стал просыпаться вовремя и даже успевать сделать задание самостоятельно(про алгебру молчу - там учитель убил вообще всю мотивацию). Скорее соглашается на разговор, чем на агрессивные действия. Соглашается с тем, где не прав. Закрывает долги по своей компьютерной академии. Пробует реанимировать отношения с братом беседой, а не дракой. Стал проявлять меньше тревожности. В общем, я довольна, потому что хотя бы приступы не каждый день, а примерно раз в неделю и довольно слабые и предсказуемые. Сам ребёнок говорит, что чувствует и ощущает себя лучше.
Думаю, что такой перемене в сыне было сразу несколько предпосылок. Первое - ребёнок стал ездить к отцу в гости. Не помню, чтобы дети сильно переживали развод, когда нашего папу пришлось в срочном порядке удалять из жизни по причине алкоголизма и сидения на шее. Потому что они боялись, трезвого папу они почти не видели. Но ясно, что определённые вещи без участия отца в становлении личности невозможны и не в моей власти дать детям то, что даёт отец. Несколько лет его не было в жизни детей совсем, он не интересовался, ничего, но когда нашёл работу и пришло время платить алименты - объявился. Гулять приезжал. Я против никогда не была, лишь бы трезвый. Старший научился распознавать, где он пьяный, где нет, и по этим параметрам просиходили прогулки. К себе даже на выходные он изначально кого-то брать отказывался, но в какой-то момент не выдержала я - сын был просто на пике своего заболевания - и попросила бывшего мужа взять его на выходные и чем-то занять по-отцовски. Тот мялся, но согласился. Перед этим я несколько месяцев наблюдала его и в опьянении замечен не был, даже в паломничество съездили - старший рвался с папой в любимые места. И действительно несколько раз ребёнок возвращался от отца довольный, спокойный, с кучей рассказов про театр (папа наш артист) и как они там с папой хорошо живут. В последний визит случилось что случилось - бывший муж не выдержал и нажрался, а ребёнка сорвало, так что его пришлось депортировать домой в срочном порядке. Потом звонили друг другу, извинялись. И тем не менее, нормальное общение с отцом в течение месяца было и я думаю, что это придало сыну уверенности.
Второй пункт как ни странно - этот блог и некоторые дневники родителей с детьми с похожими проблемами с психикой. Ощущение, что жить можно дальше и искать пути решения, а так же рассуждения комментаторов привели к более объективному видению ситуации и заболевания. Я не о тех, кто пишет "сама-дура-лечиться-надо-муж-бросил-спился-сама-виновата-нервы-всем-мотают-неинтересно", но и этим благодарна за красноречие и полезные замечания. Многие писали, что диагноз сына не похож на то, что я описывала в ранних статьях и даже приводили примеры. Вот здесь я задумалась и несмотря на то, что 5 или 6 врачей в один голос называли этот диагноз, я всё таки решила сходить в независимому специалисту. Плюс ещё одна знакомая психиатр тоже всегда сомневается в диагнозе моего сына. И именно сейчас, когда сын не находится в остром состоянии. Деньги бешеные, в два раза больше, чем тогда, когда мы пришли к этому психотерапевту впервые, чтобы понять, что с ребёнком не так. По знакомству. Сначала она проконсультировала сына, довольно долго они говорили, потом вызывала меня, а ребёнка предусмотрительно посадила в другую комнату подальше, чтобы он точно ничего не подслушал. По диагнозу противоречий нет, что есть, то и есть и назвала несколько признаков, включая монотонную безэмоциональную речь о невесёлых событиях, так же потерю логической цепи, мощнейший эгоцентризм, бредовые наши идеи, а так же то, что на него действует нейролептик и он под его действием трезвее, чем без. А это важный момент, т.к. доказывает, что дофаминовые связи начинают работать только с применением нейролептика. Про тиз**ин спросила, он у сына тоже в комплекте терапии, на что психотерапевт сказала, если и уменьшать, что начиная с 1/4, а то и меньше. Если большой порцией убрать, что может стать в разы хуже и вернув на место препарат, он уже не будет работать так же. Ещё сказала, что лучше не убирать препарат, который работает, потому что в случае отмены и нужды использовать его в будущем он может дать худший результат. Посоветовала всё же больше заниматься психотерапией, да я и сама это прекрасно понимаю. Записываемся на дневной стационар с индивидуальной и семейной. А так же ищем групповую терапию с постоянным сопровождением для подростков - с этим сейчас сложно. Если кто знает, где можно найти такую группу - буду признательна.
В продолжение темы препаратов и как третий пункт - у нас зашёл амит**н наконец! Несколько лет назад эффекта от него было ноль, пропил несколько месяцев и прекратили это дело, сменили на вальпроевую, причём дозировка была больше. А вот в этом году я уже от безысходности стала давать понемножку - участковая дала добро - и препарат зашёл, ни сонливости, ни тупости, как раньше, а прямо в тему и уменьшил тревожность, а ещё аппетит никак не поменялся! Дозировка минимальная даже для моего кабанчика, пока на ней, но если будет хуже, на 1\3 придётся увеличить.
Четвёртый пункт, мне кажется, из раздела фантастики - сын взрослеет, умнеет и перерастает свои состояния. Начинает понимать, что предел есть всему и нужно учиться себя контролировать. Плюс я ему доступно объяснила, куда он может попасть, если не соберётся и не возьмёт себя в руки.
Без препаратов с таким заболеванием в наше время жить и функционировать в пределах нормы нереально. Я не представляю, что было бы сейчас с ребёнком, если бы он не принимал ничего. Контроля не было совершенно никакого, то же самое было при плохо подобранной терапии. Сейчас я всё же совмещаю все вышенаписанные факторы, совпавшие в один момент, видя, как изменилось поведение ребёнка. Но есть ещё один, который предшествовал - молитва. Так горячо я ещё не молилась, чтобы сын выздоровел. Я об этом просто забываю, но в Милости Божией я уверена полностью. Всегда, когда я просила помощи в лечении сына, она приходила, а уж как мы эту помощь пользовали - от нас зависит.
Вот такие у нас новости. Такое с ребёнком действительно происходит впервые, то, что он стал спокойнее и сдержаннее - это прорыв. И если в какой-то момент состояние ухудшится, то у сына уже будет понимание, что такое чувствовать себя спокойным.