Хочется уже постепенно нарушать молчание в канале, но понятно, что никаких анекдотов пока сил нет записывать — мы все сегодня живем в какой-то крипипасте скорее, так что не до того. Однако все происходящее, как ни странно, это веский повод продолжить говорить о маскулинности в XXI веке и о том, как она в принципе связана с происходящим. Поэтому набрели на небезынтересную подборку статей на сайте Международного Красного креста, в которых их авторы размышляют о роли мужчин в вооруженных конфликтах.
Здесь, как ни странно, не так много разговоров о коллективной ответственности и о том, что каждый мужчина сегодня — несет ее за тех представителей своего гендера, которые развязывают войны, совершают военные преступления и творят другой ад.
Мы собрали наиболее любопытные цитаты в этой статье, а целиком почитать эти тексты можно вот тут.
"Правовые нормы тут помогают не слишком. Разговор о насилии и страдании в юридических терминах может придавать публичному дискурсу о конфликтах абстрактную и гендерно-нейтральную форму. Поведение мужчин по большей части описывается отстраненно — как «нарушения» или «злоупотребления», совершенные «сторонами в конфликте». Эти «деяния» редко напрямую приписываются мужчинам — хотя обычно должны бы. Юридический язык зачастую скорее затемняет, чем проясняет гендерный аспект насилия".
А вот еще одна важная цитата, уже о том, как стереотипы закрепились в гуманитарной сфере:
"Общепринятые представления о мужском характере распространились и на гуманитарную сферу. Как отмечает Хьюго Слим, практически невозможно говорить о человеческих бедствиях, не вынося на первый план страдания женщин и детей".
Одновременно авторы отмечают, как двояко все получается: если мы принимаем, что мужчина всегда является автором насилия, то мало чем отличаемся от дремучих представлений о нем.
"На Западе и вообще в мировой культуре сформировался негласный консенсус, что мужское насилие – это нечто само собой разумеющееся, биологический, психологический и антропологический недостаток, который невозможно преодолеть. И, возможно, именно это, как ничто другое, обрекло на неудачу любые дебаты на эту тему еще до того, как они начались. Тем не менее, при более внимательном взгляде на вопрос становится ясно, что современная точка зрения на удивление схожа со старым мировоззрением: мужская жестокость – это просто факт жизни, и что она одновременно переворачивает систему ценностей с ног на голову".
А вот важное про то, как гуманитарная сфера исключает мужчин из своего фокуса:
"Проектам, разработанным специально для облегчения страданий мужчин на войне, уделяется мало внимания.[1] И это несмотря на очевидный факт: как раньше, так и сейчас мужчины тоже являются жертвами войны (возможно, даже еще больше в современных гражданских войнах). Они становятся жертвами в своей роли бойцов, зачастую недобровольных, подвергающихся всем опасностям и ужасам на поле боя, и в своей гражданской роли – роли отцов, дядей, братьев и сыновей, которым приходится переживать боль потери близких и в еще более страшных и хаотичных условиях видеть, как гибнут их дома и имущество.[2]”
"Определенный политкорректный образ мышления может вызвать ощущение, что в центре наших гуманитарных забот должны находиться, прежде всего, женщины и дети. Он также заставляет думать, что сообщества полностью исключают из этого круга забот мужчин, оставляя за ними только роль агрессора и требуя, чтобы те несли ответственность за свои отвратительные поступки. Результатом этого является неожиданно яростное отрицание страданий сильной половины человечества. Но только приняв во внимание страдания, которые причиняет война мужчинам, особенности положения мужчин на войне, мы можем говорить о маскулинности и войне в гуманитарном плане".
"Многие даже отвергают саму идею, что «виновные» в бесчеловечном насилии сами могут страдать, как и все прочие. Их страдания рассматриваются такими людьми как побочный продукт позорного, врожденного «порока», заложенного в человеческой природе, которое нужно просто «держать в узде». Мужчинам на войне, которые, как считается, не в силах контролировать зверя внутри себя, практически отказывают в прощении. И это непрощение в нашей политически корректной системе ценностей является результатом утраты древнего представления о мужественности, давнего восхищения сильным героем, человеком чести".