В истории бывают сложные периоды. К счастью, стремление людей развиваться и познавать этот мир сильнее внешних обстоятельств. «Московские новости» рассказывают, как в конце XIX века русский ученый Дмитрий Ивановский впервые обнаружил вирусы и не понял этого. Пройдя через бедность, трудности с работой, войну, революцию, пандемию испанского гриппа, он так и не получил признания при жизни. Но сегодня имя Дмитрия Ивановского есть в учебниках вирусологии во всем мире, также как и описание вируса табачной мозаики, обнаруженного им в 1892 году.
Часть первая. Санкт-Петербург
История Дмитрия Иосифовича Ивановского — великого ученого, которого называют первооткрывателем вирусов, началась на Петровской улице в Санкт-Петербурге. Эта улица в Северной столице существует до сих пор. В 1870 году в доме 13 на Петровской поселилась семья Ивановских — мать и пятеро детей. Мария Ивановская переехала в столицу из села Низы Петербургской губернии (сейчас это деревня в Новгородской области) после гибели мужа — небогатого чиновника. Главной задачей матери было достойное образование детей. Жили очень бедно, на пенсию вдовы.
Главными в семье Ивановских были учеба и книги. Дети усердно занимались, чтобы выбиться в люди.
Задумка бедной, но дальновидной вдовы удалась: все ее дети успешно окончили гимназию и многого добились. Старший сын, Николай, стал ветеринаром. Младший — Дмитрий — окончил престижную Ларинскую гимназию и поступил в Санкт-Петербургский университет, в то время — самый престижный вуз страны.
Бедное детство, усердная учеба и конкуренция с детьми из более обеспеченных семей в гимназии повлияли на характер Дмитрия. Ивановский вырос амбициозным, но замкнутым и скромным. Так ученого описывают в книгах советского времени его ученики и современники. В какой-то степени эти черты характера повлияли на его дальнейшую судьбу.
В Санкт-Петербургском университете конца XX века работали лучшие русские ученые, общественные деятели, писатели и художники: Дмитрий Менделеев, Иван Павлов, Климент Тимирязев, Петр Столыпин, Михаил Врубель и многие другие. Это было время сложной общественной ситуации в стране и жесткой цензуры, но одновременно — расцвет российской науки. Российская наука двигалась вслед за международным трендом: именно в 70–80-х годах XIX века в мире начала активно развиваться микробиология, публиковались работы Луи Пастера и Роберта Коха.
Однокурсником и близким другом Ивановского был родной брат Ленина, Александр Ульянов, которого казнят в 1887 году за покушение на императора Александра III.
На четвертом курсе университета Дмитрий Ивановский останавливается на изучении ботаники. Уже со студенчества наука для него была практически всем. В книге «Дмитрий Ивановский и открытие вирусов» (Вайндрах Г. М., Княжанский О. М., 1948 год) упоминается, что ученый был «скромный и замкнутый, со склонностью к раздумьям и самооценке». Наверное, сегодня Ивановского можно было бы назвать человеком, склонным к депрессии и саморефлексии, с низкой самооценкой, несмотря на большой талант.
«Я не знаю, чего хочу от жизни и есть ли смысл в том, чем я занимаюсь. Порой на меня находит отчаянье, я завидую другим коллегам, четко идущим по намеченному пути», — так напишет Ивановский в своем дневнике всего за несколько лет до гениального открытия, сделавшего его знаменитым в наше время (цитата из книги «Дмитрий Ивановский и открытие вирусов» Вайндрах Г. М., Княжанский О. М., 1948 год).
Часть вторая. Табачная мозаика
После учебы Ивановский остался работать в университете, и, когда ему было всего 28 лет, ученому поручили важную практическую задачу. В южных регионах страны плантации табака страдали от странной болезни, уничтожающей урожай. В те годы эта отрасль была важной частью экономики. Ивановский вместе с другими учеными Санкт-Петербургского университета отправился в экспедицию на юг: в Бессарабию, Крым и в другие регионы.
Отобрав образцы листьев табака на южных плантациях, Ивановский решил поставить эксперимент, который уже проводили в научной группе Луи Пастера. Ученый использовал фильтр Шамберлена — это колба или пробирка с мелкопористым керамическим фильтром внутри. Через фильтр Ивановский пропускал сок из листьев табака, зараженного болезнью. Задумка была в том, что на фильтре с очень мелкими порами должны были задерживаться бактерии — возбудители болезни. Затем бактерии с фильтра можно было извлечь и изучить с помощью микроскопа.
Но, к удивлению Ивановского, после многочисленных экспериментов с соком табачных листьев на фильтрах никаких бактерий не оказалось. Более того, профильтрованный сок сохранял заразность.
Алексей Потехинкандидат биологических наук, профессор кафедры микробиологии СПбГУИвановский предположил, что он имеет дело с «ультрамикробом» — то есть с бактериями, которые имеют очень маленький размер. Это было абсолютно новое слово в науке тогда. Ивановский опубликовал результаты своей работы в Императорском журнале Академии наук на немецком языке, но широкого распространения она не получила.
С докладом о происхождении болезней табака и открытии новых «ультрамикробов» — которые позже назовут вирусами — Ивановский выступил в Академии наук в Санкт-Петербурге в 1892 году. Но, судя по всему, особого признания среди ученых работа не получила. Тогда никто не мог и предположить, что под «ультрамикробами» скрывалась совершенно уникальная, отдельная и многочисленная группа неклеточных организмов — вирусы. К сожалению, сам Ивановский тогда тоже не придал должного значения своим опытам.
Из-за скептического принятия работы в научных кругах и сомнений в себе Ивановский отложил дальнейшую работу по теме и продолжил заниматься ботаникой. Так как мозаичная болезнь табака была проблемой не только в России, владельцы табачных плантаций финансировали исследования во всем мире. В 1898 году знаменитый голландский микробиолог Мартин Бейеринк повторил опыты Ивановского с соком табачных листьев, не зная о работе ученого из Санкт-Петербурга.
Бейеринк пошел немного дальше — он предположил, что болезнь вызывает не микроб, а другая, неклеточная форма жизни. Он придумал название «фильтрующийся яд», то есть, по-латыни, «фильтрующийся virus» — отсюда и пошло слово «вирусы». Потом слово «фильтрующийся» пропало, осталось только «вирус».
Нужно отдать должное Бейеринку. Когда голландец готовился публиковать результаты своих опытов, он нашел статью Ивановского и процитировал ее. Таким образом Ивановский получил звание первооткрывателя «мира ультрамикробов», то есть вирусов.
Часть третья. В мире развивается новая наука
С середины 1890-х в мире появляется все больше публикаций об инфекционных агентах, похожих на «ультрамикробы» Ивановского. То есть стремительно развивается вирусология. В 1897 году Фридрих Лёффер описал похожую природу ящура — заразной болезни коров. В 1901 году американский хирург Уолтер Рид установил вирусную природу желтой лихорадки — болезни, унесшей много жизней, особенно в Африке и в Южной Америке, например в Аргентине. В 1911 году Френсис Раус установил вирусное происхождение саркомы Рауса.
Впервые увидеть вирус и получить его фото ученые смогли только в 1939 году — когда появился электронный микроскоп. Но Ивановский до этого момента не дожил, в его времена были только световые микроскопы, разрешение которых не позволяло рассмотреть вирусы.
Первым вирусом, электронные фотографии которого удалось получить, был вирус табачной мозаики, — тот самый, который открыл Ивановский.
Американский вирусолог Уэнделл Стенли, получивший в 1946 году Нобелевскую премию по химии за исследование вируса табачной мозаики, признавал вклад Ивановского в становление вирусологии. В научной статье 1941 году Стенли писал: «Вирусы были открыты в 1892 году, когда Ивановский обнаружил, что возбудитель мозаичной болезни табака проходит через фильтр, задерживающий бактерии».
Часть четвертая. Все пошло не так
К сожалению, судьба Ивановского сложилась не так прекрасно, как могла бы у ученого, внесшего огромный вклад в науку. При жизни он не получил признания и даже не искал его.
В 1901 году Ивановский был вынужден покинуть Санкт-Петербургский университет по не очень понятным причинам. Вместе с женой исследователь уехал в Варшаву, где его приняли на позицию профессора в Варшавском императорском университете. Там Ивановский работал до 1915 года и создал лабораторию по физиологии растений и профильную библиотеку. В период жизни в Варшаве в семье ученого случилась трагедия — от туберкулеза погиб единственный сын.
Когда началась Первая мировая война и Ивановским пришлось эвакуироваться из Варшавы в Ростов, Дмитрий Иосифович уже сильно постарел и был совсем седым. Эвакуация университета из Варшавы происходила в спешке: на сборы оборудования и книг сотрудникам дали один день.
В Ростове-на-Дону Ивановскому пришлось начинать все с нуля и восстанавливать свою лабораторию на новом месте — в доме на Большой Садовой улице, где сейчас находится здание Южного федерального университета.
Здоровье и возможности Ивановского окончательно пошатнули революция в 1917 году и начавшаяся затяжная гражданская война. А еще — в мире началась пандемия испанского гриппа. Тем не менее в Ростове Ивановский успел оставить несколько своих последователей и написать большой фундаментальный труд, но не по вирусологии, а по ботанике — «Физиологию растений». Этот учебник до сих пор считается одним из лучших классических изданий по ботанике.
Ученого не стало в 1920 году: в разных источниках указаны разные версии смерти: заражение испанским гриппом или болезнь печени. Жена Ивановского погибла во время гражданской войны от голода.
Хотя жизнь Ивановского и его семьи закончилась трагически, открытие вирусов помогло понять природу многих болезней и научиться их лечить. Это был созидательный труд, который объединил все человечество и помог спасти миллионы жизней.