Одним из важных мифов, на которых базируется современное украинское государственное самосознание - красивая сказка о том, будто бы бойцы ОУН-УПА* воевали сразу на два фронта: и против СССР, и против нацистской Германии. На самом деле всё было немного не так, точнее - совсем не так
17 января 1952 года военный трибунал Московского военного округа приступил к рассмотрению дела некоего оберста (полковника) Эрвина Штольце — бывшего начальника отдела «Абвер-2».
Этому вояке, несмотря на то, что Нюренбергский трибунал не признал абвер преступной организацией, светила «вышка» — за год до окончания войны его перевели в Имперскую безопасность, где он возглавлял диверсионный отдел. Во время следствия выяснилось, что Штольце прослужил в абвере более двадцати лет, то есть попал туда ещё до прихода Гитлера к власти.
Приблизительно тогда же начались контакты украинских националистов и представителей немецких спецслужб.
Важную роль в этом сыграл глава сети Украинской войсковой организации (УВО) в Германии некий Рико Ярый. Благодаря ему в начале 1923 года члены УВО прошли в Мюнхене 3-месячные разовые курсы диверсионного дела и радиодела. На рубеже 1923 — 1924 года такое же обучение Ярый провёл в Голландии.
В 1925 году главе УВО Евгению Коновальцу немцы предложили за солидное вознаграждение внедрить своих людей в силовые структуры в Польше, Чехословакии, Румынии, Югославии, Швейцарии, Прибалтике, на Балканах.
Три года спустя польские спецслужбы получили доказательства того, что ОУН* связано с немецкими спецслужбами, власти объявили дипломатический протест, и немцы даже остановили финансирование УВО на несколько лет.
В 1932 году между шефом абвера Конрадом Патцингом и главой ОУН* Евгением Коновальцем было заключено устное соглашение, в соответствии с которым украинские националисты в случае нападения Германии на Польшу, обещали ей в этом полное содействие. Абвер же, начиная со следующего года, обещал ОУН* ежемесячные ассигнования в размере 7.000 марок. Для выполнения «специальных задач» предусматривалось получение дополнительных целевых ассигнований.
Приход к власти Гитлера украинские националисты встретили восторженно. Коновалец написал своему духовнику предстоятелю Украинской греко-католической церкви Андрею Шептицкому:
«…Счастливое начало 1933 года создало условия, при которых наша освободительная акция каждый день набирает всё больший размах и силу. Время испытало нашу дружбу и сотрудничество с немцами и, испытав, показало, что, невзирая на многократные искушения поладить с поляками, мы избрали единственно правильную ориентацию… Я часто вспоминаю тот день, когда услышал от Вашей Экселенции слова о том, что рано или поздно международные факторы поручат именно немцам уничтожить большевистскую Россию…»
Украинский литератор и идеолог национализма Юрий Липа написал восторженные стихи:
— Ідуть ряди, гримлять ряди
й купаються в крові,
гартуються в огні.
Вогонь і кров,
життя та воля, або смерть
палахкотить у їх грудях…
Чуєш крик?
— Зіг хайль! Хайль! Зіг хайль!
В 1937 году в отделе военной разведки, называемом «Абвер-2» должность заместителя начальника по организации диверсий и саботажа занял упомянутый выше Штольце. Не успел он поплотнее познакомиться с Коновальцем, как 23 мая 1938 года тот был ликвидирован советской разведкой. Сменившего его Андрея Мельника Штольце завербовал лично. О Степане Бандере, который вскоре после освобождения немцами из польской тюрьмы стал в ОУН* конкурентом Мельнику, Штольце на допросе в 1945 году сообщил: «В октябре 1939 года я… привлек Бандеру к непосредственной работе в Абвере. По своей характеристике Бандера был энергичным агентом и одновременно большим демагогом, карьеристом, фанатиком и бандитом, который пренебрегал всеми принципами человеческой морали для достижения своей цели, всегда готовый совершить любые преступления».
Бандера прошёл обучения в разведшколе в Данциге, как и многие другие его «побратимы».
Читайте продолжение на нашем сайте