Тыва
Мои-то путешественники. Упрутся куда на месяц-другой – ищи-свищи, да еще и меня в известность не ставят. Отведут к соседке и тю-тю без меня красоты смотреть. А я такая обрадованная соседке и ее мужу, уж такие люди хорошие, такие добрые. Котлетки у них ем, яишенку, пузо гладят, за ухом чешут. Любовь у нас обоюдная. Так вот, я им такая обрадованная, что не замечаю, когда мои потихоньку смываются, и все – с собаками не найти. Ни мне одной, ни с подружаками моими. А потом объявляются, как снег на голову, и ну тискать. А я как-то и подзабываю, что дулась немножко. Это кто ж не хочет по морям-океанам плавать да в палатке жить? Места привольные, звери дикие, туалет повсюду. Красотища. Хочешь – кость зароешь, хочешь – чего-нибудь отроешь.
Начало истории
Но, бывает, и берут меня с собой. Вот недавно натолкали в машину вещей, что дышать нечем стало, и сидят такие радостные. Я на коленях, значится, как обычно за рулем. В окошечко смотрю-посматриваю, чтобы все правильно было. Носом в стекло упрусь и еду. Ну, а когда жарища, то вообще вольготно – морду из окна высуну и уши по ветру.
Сначала путешествие наше ничего так, нормальненько было. Озера разные, травушка зеленая, песочек. А потом мои зачем-то в горы полезли. Жара несусветная, мозг плавится, лапы в дым стерла, пока вверх ползла. А они со смеху покатываются. Ага, легко смеяться, когда у самих лапы такие длинные, что ступишь раз, а мне семь приходиться семенить. А потом хозяйка меня в рюкзак запихнула. А мне уже по барабану, только бы самой не шлепать. Пусть смеются, лишь бы несли.
Бородатому все неймется ехать дальше и дальше. И притащил нас неведомо куда в тридесятое царство. А там все люди пчелами накусанные. Глаза такие узкие. У хозяйки тоже такие глаза, когда она на солнце щуриться. Потому она очки темные носит. Надо бы этим подсказать по поводу очков. Хотя они и в темноте с прищуром. Глядят на тебя так хитренько, словно удумали чего, и пялятся все, будто собак сроду не видали. Мне сначала внимание это льстило, конечно, но потом поднадоело. Особенно, когда дети, пока хозяйка не видит, меня за хвост тянули, да за бока пощипывали. Я кусаться не люблю, если честно, но была на грани. А один мужик вообще не в себе, подошел такой и говорит:
- «У вас собака болеет, да? Чего такая длинная и страшная»?
У меня чуть хвост от удивления не отпал. Это он про меня что ли? Сам болеет, вон у самого глаза скоро слипнутся. Такой красоты не рассмотрел!
Огород
Еще у моих дача есть, ну не у них прямо, у деда этого противного. Я тоже иногда в гости туда наведываюсь на хозяйство. А у них постоянные правила: гнилые яблоки не ешь, мышей дохлых в пасть не бери, цветы не жуй, в доме дачном в туалет не ходи. Все самое интересное запрещают.
Весной, как водится, приезжаю на дачу сажать. Мои огородик рыхлят, лунки делают, а я рядом помогаю. Вот хозяйка семена морковочки в ямку плюх и закапывает. Ха, кто ж так закапывает?! Подбегаю и показываю, вот как надо. А она чуть не в обморок. За шкирку с грядки - и ругается. Чего ругаться-то, неумеха, сама не знаешь как, так совета у мастера спроси, то есть у меня. Я знаете, как кости закапываю. Закачаетесь. Иногда так закопаю добротно, что сама найти не могу. Но это признак мастерства!
Пару раз попробовала ей объяснить – отшлепали и выгнали с позором. Ну и ладно, ковыряйтесь сами со своей морковкой.
А бородатый землю копает, да много так, целый огород. Неужто кость спрятал и забыл где? Я подкралась и наблюдаю. Сантиметр за сантиметром перекапывает. Точно забыл. Вот потеха, а еще надо мной смеются, что у меня память короткая. Я решила тоже поучаствовать в поисках. Копала от души, только комки в стороны летели, а потом что-то увлеклась, ничего не помню. Очнулась в большой яме вся в грязи. Чувствую, сегодня стирать меня хорошенько будут, причем стирка будет далеко не бережная.
А вообще, надоела хозяйка со своими собачьими постирушками. Как что – тащит в ванную, и давай намыливать туда-сюда. Бррр.
Я как-то на картошке была, ну все копали, я тоже не отставала. Смотрю, яму хозяйка роет и чего-то оттуда выковыривает. Ну, я к ней. И давай копать, в такой азарт вошла, лапами гребу, зубами помогаю. Много выкопала, штук десять. А они снова не рады, кричат, что я всю картошку им зубами своими попортила. И прогнали меня. А я ж уже остановиться не могу, и давай картофелины из дедова ящика хозяйке таскать, чтоб у нее побольше было. А они снова кричат. Да мне медаль за собачий труд давать надо, причем в двойном размере! Глупые они, как пробки, говорю же.
Суслик
Вот что-что, а гулять я очень люблю, только когда на улице дождя нет, и когда тепло, и когда еще ветра нет, и когда не мокро, а в остальное время – пожалуйста. Выехали как-то на природу, идем с моими, травку нюхаем, территорию метим. Вернее, они идут, а я все остальное. И тут вдруг вижу кто-то стоит. Я к нему, а он вжик – и в норку. Ну, я туда следом, а норка маленькая. Нас просто так не возьмешь, у нас лапы ого-го какие есть. У меня третий разряд по копанию. Расковыряла вход и голову туда, а там темно и ничегошеньки не видно. А этот мне сбоку откуда-то свистит. Нет, брат, думаю, не обманешь, я все равно до норы твоей доберусь.
Голову-то засунула, а обратно она не выходит. Бегаю как дурочка вокруг норки с головой внутри, как страус какой, а уши освободиться мешают. Раза два по кругу пробежала, а вылезть не могу. И тут я оттолкнулась.
Хозяйка потом подружке своей рассказывала про меня. Смотрю, говорит, бегает попа с хвостом вокруг норки, а голова под землей. А потом вообще вертикально встала, я ее еле поймать успела, чуть себе шею не свернула. Вот прямо так и рассказывала. Я, оказывается, на краю гибели была. Мне после таких страстей двойной ужин положен, ну, или хотя бы хороший одинарный из рыбки или говядинки какой. А они сыпят корм сухой в миску и радуются. Себе бы насыпали и ели, а то положат в тарелку курочку или форельку и трескают. С бородатого, где сядешь, там и слезешь, а вот от хозяйки перепадает вкусненькое.
Я такой взгляд научилась умильный делать, что она устоять не может и бросает мне вкусные кусочки. А если взгляд не работает, в ход идет режим «педалька». Это я сама придумала, если что, уж интеллекту хватило. Сидят они за столом и вид делают, что глаз моих грустных не заметно, я тогда лапой на ногу самке нажимаю, включаю, так сказать, и тут уж мне снова в пасть лакомства попадают, пока у нее в тарелке еда не закончится.
Я, конечно, стараюсь за столом себя сдержанно вести, чтоб не шикали, но как и план Б не срабатывает – пиши пропало. Тут я за себя не отвечаю. Ну не могу я спокойно смотреть, как эти безшерстные сами лопают, когда в доме третий человек есть! Ну, не совсем человек, но индивид – точно! И тут я как давай возмущаться, сначала поговорю немного, а госпоже этой, или как ее там, смешно, она даже видео снимала, как я нараспев пытаюсь чего-то донести. Платите актеру, кровопийцы! Мы, таланты, нуждаемся в достойной мясной оплате, ну, можно и конфетами, конечно.
А как терпенье лопнет, так уж сил нет, как поорать хочется. Набираю воздуха в легкие и тройное «гав», это значится, «давай скорее, жадина-говядина». Учитесь-учитесь, пока я живая, на первый взгляд язык простым кажется. Это вы, люди, думаете, что у нас одно слово. Фикушки! Хотя стоп! Одно все таки, но в разных вариациях, прислушиваться надо, чтоб понять, интонация там разная, произношение, момент произнесения. Да много там чего!
А бородатый вечно: «Чего ты ее со стола кормишь, у нее в миске еда есть». Позвольте, что ж это за еда? С виду керамзит, а вкуса вообще нет никакого, только хруст один на квартиру стоит. Вот так нахрустишься, водицей свободное место придавишь, лежишь, а сухари эти в желудке набухают. Обманывают честной народ на ровном месте, кормят черт пойми чем. Черти! А я только и достойна, что грудинки или шейки свиной, ну еще вырезка говяжья подойдет, или шашлык из баранинки.