Моё детство, 70- е годы прошлого века. Большой двор типичной пятиэтажки, соседи ближе родственников, вся жизнь на виду. Все знали обо всём, что происходило не только за соседней стеной, но и в других подъездах, вплоть до того, кто что ел на завтрак и кто вчера малость перебрал.
И вот так просто, все были в курсе, что во втором подъезде, на пятом этаже, живёт баба Фрося, местная... ведьма. Это была грузная старуха с железными зубами. На нас, детей, один её вид наводил ужас.
Сейчас меня удивляет, как это сочеталось: материалисты, безбожники, строители коммунизма с одной стороны, с другой - полная уверенность, что Фрося на короткой ноге с нечистью и лучше её не трогать? Но факт остаётся фактом, так и было.
Слышали мы и рассказы соседей ведьмы по лестничной площадке, как по ночам Фрося, прямо в подъезде, перед своей дверью, исполняла что- то вроде ритуального танца, прыгая всё выше и выше, так что в конце дикой пляски касалась рукой потолка. Жуть! Еще её сосед дядя Гриша уверял, что видел чертей, выходящих из её квартиры, но, скорее всего, он своих чертей видел, так как сильно любил выпить.
И вот как- то летом, мы, дети, не разъехавшиеся на каникулы, решили устроить бабе Фросе настоящее испытание, которое наконец даст окончательный ответ: ведьма старуха или нет. Оказалось, таких проверок существует великое множество - предки-славяне позаботились о том, чтобы на раз распознавать нечистую силу. Не буду перечислять эти испытания (да и не помню уже за давностью лет), скажу только, что долго выбирали и остановились на самом простом в исполнении. Для него нужна была всего одна иголка. Обычная, швейная. Кто-то из ребят принёс её из дома, сказав, что надо будет вернуть иглу, пока мама не заметила пропажу.
Проверка проще некуда: необходимо воткнуть иголку в косяк подъездной двери, пока испытуемый мирно прогуливается вдоль улицы. Если Фрося- ведьма, она не сможет войти в эту дверь и будет вынуждена оставаться снаружи, пока иглу не уберут.
Сказано - сделано, самый высокий из нас воткнул иголку в верхний правый угол дверного косяка (дверь была открыта нараспашку, как это бывало летом). Фрося не спеша прогуливалась недалеко от дома, потом села на лавочку около своего подъезда. Мы делали вид, что заняты игрой. На самом деле вели наблюдение, ожидая, когда бабуля надышится свежим воздухом и решит, что ей пора домой.
Фрося явно туда не торопилась. Уже все другие старушки были заботливо приглашены ужинать своими детьми, и наша сидела на лавочке в одиночестве. Она явно несколько раз бросила взгляд в сторону двери, туда, где была игла. Мы напряглись. Вот старуха встала, медленно двинулась к подъезду и... не вошла! Вернулась, опять села и одарила нас таким жутким, пробирающим до костей, взглядом! Я до сих пор его помню. Почему мы в этот миг не разбежались? Не знаю, мы были в ступоре. Фрося закрыла глаза и стала что-то бормотать, потом её начало трясти. Не могу сказать, сколько времени это продолжалось, но вдруг она дёрнулась в последний раз и открыла глаза. Встала и бодрым шагом подошла к двери, подняла голову и уставилась ровно туда, откуда торчала игла. Несколько секунд так и стояла, не двигаясь, а потом повернулась, погрозила нам пальцем, растянула губы в улыбке, обнажив свои жуткие железные зубы и . . . спокойно скрылась в подъезде.
Мы застыли, не зная, что сказать. Вроде как эксперимент закончился. Итог напрашивался сам - Фрося смогла пройти в дом, значит она не ведьма, а всё остальное - наше воображение. Первым засобирался домой тот, кто принёс иголку. Пошли за ней двое - он, а также самый высокий, кому предстояло достать иглу. Вдруг раздался леденящий душу крик, переходящий в повизгивание (оказалось, мальчишки тоже так могут). Мы подбежали, один из них стоял, протягивая к нам руку. На ладони лежало что- то кривое и совершенно ржавое. Невозможно было поверить, что новенькая, блестящая, крепкая стальная игла за пару часов превратилась в нечто невообразимое. У неё был вид, как будто она не одну сотню лет пролежала в земле!
Вот тут мы уже не выдержали! Кто с криком, кто с плачем бросились в разные стороны к своим подъездам. Не сговариваясь, не выходили на улицу несколько дней, и это летом!
Но детство есть детство, долго пребывать в страхе и унынии не умеет. Постепенно всё наладилось. Мы, как и прежде, пропадали во дворе с утра до поздней ночи... только бабу Фросю больше не трогали, да ну её!