Речь в этой статье пойдет об известном предпринимателе и продюсере Аллене Клейне (Кляйне), известном по работе с Битлз и Роллинг Стоунз. О нем много написано. И в основном отрицательные факты. Но возможно что-то в этой статье добавит к его личности то, что вы не знали. Я буду стараться.
=====================
Когда распространилась новость о надвигающейся финансовой опасности "Битлз", печально известный к тому времени менеджер Аллен Кляйн понял, что его время пришло. Кляйн преследовал "Битлз" в течение многих лет, вплоть до того, как втерся в доверие к Леннону. И встреча с Джоном и Йоко скрепила сделку.
Для продвижения нового альбома Стоунз "Beggars Banquet " Мик Джаггер задумал специальное телевизионное шоу. Программа, получившая название "The Rolling Stones Rock and Roll Circus", должна была показать группу как хед-лайнера на вершине славы вместе со многими другими приглашенными артистами, включая Джетро Талл, Тадж Махал, Марианну Фейтфулл, the Who, а также дебют Джона Леннона и Йоко Оно, выступающих с уникальной группой, в которой гитаристом был Эрик Клэптон, барабанщиком Митч Митчелл с Китом Ричардсом на басу. Снятый недалеко от Лондона во время двадцатичетырехчасового марафона в декабре 1968 года, проект так и не вышел в эфир, как сообщается, из-за того, что "Стоунз" опасались, что The Who выглядели лучше их. По слухам Джаггер воспротивился выпуску видео концерта.
Кляйну было все равно, выйдет программа в эфир или нет — это было делом Джаггера. Он пришел на ночную сессию звукозаписи только по одной причине: встретиться с Джоном Ленноном. Он достиг своей цели. Он встретил Леннона. На съемочной площадке было жарко и тесно, неподходящее место для беседы, не говоря уже о полномасштабном "соблазнении" Леннона к сотрудничеству. Аллену пришлось довольствоваться рукопожатием и надеяться, что он, наконец, отпечатался в мозгу Леннона как нечто большее, чем просто еще одна протянутая ладонь.
Но время шло. Кляйн все больше расстраивался. Его навязчивая идея заполучить "Битлз" не была чем-то новым, но после смерти Эпштейна он сосредоточил свою стратегию на том, чтобы найти способ увидеться с Ленноном. В этом отношении сотрудничество Кляйна с "Роллинг Стоунз" были явно положительным; хотя Леннон слышал различные не очень лестные, а местами даже мрачные слухи об Аллене, он не очень в них верил и думал, что это наветы, ведь "Стоунз" становились все более и более успешными на протяжении всего их сотрудничества с ним. Даже Джаггер поддержал Кляйна в своей собственной прохладной и вкрадчивой манере, сказав Битлз, что он “в порядке, и у них все хорошо, если вы хотели это услышать”. Beatles, по-видимому, были готовы принять Кляйна в свой мир, когда они вкратце обговорили об объединении усилий со Stones в рамках совместного предприятия, включающего студию звукозаписи и другие творческие направления. Эти дискуссии в конечном счете ни к чему не привели, и в январе 1968 года Битлз вместо этого решили создать свою собственную компанию Apple Corps для тех же целей.
Как и многое в мире Аллена Кляйна и его клиентов, Apple олицетворяла большие надежды, высокие цели и грандиозные иллюзии, но своим возникновением обязана более прозаическим проблемам, связанным с налоговым законодательством Великобритании. Несмотря на нестандартные условия контрактов, публикации, мерчандайзинга и управления, согласованные Брайаном Эпштейном, экстраординарный успех "Битлз" означал, что они по-прежнему облагались налогом по самым высоким ставкам. В 1966 году, когда Эпштейн договорился с EMI о продлении записи на десять лет, гонорары "Битлз" возросли. Теперь, опасаясь потерять два миллиона фунтов стерлингов в виде налогов, они решили создать корпорацию, которая могла бы одновременно получать основную часть платежей и, надеялись, будет когда-нибудь приносить дополнительный доход, который они могли бы сохранить и преумножить. “Сумма денег, причитающаяся EMI, была огромной”, - сказал Питер Браун, бывший помощник Эпштейна, который стал директором Apple. “Восемьдесят пять процентов или больше пошли бы в казну. Созданная структура Apple заключалась в том, чтобы избежать этого”.
Его основой должно было стать новое партнерство "Битлз и компания", в которое будут вкладываться доходы группы, за исключением доходов от написания песен. Каждый музыкант владел 5 процентами акций "Битлз и компании", в то время как новая неназванная корпорация владела оставшимися 80 процентами партнерства, тем самым защищая их от львиной доли налогов. В поисках бизнеса, который мог бы обосновать создание компании, Эпштейн, который вырос, работая в мебельных магазинах своей семьи в Ливерпуле, представлял себе розничную сеть, возможно, что-то вроде продажи поздравительных открыток. "Битлз" это не интересовало. Вместо этого они предложили креативную компанию, которая могла бы по-настоящему использовать достигнутый высокий культурный имидж группы и стать не просто прибыльным предприятием, но и постоянно развивающимся. Семя для яблони было посажено.
После смерти Брайана Эпштейна контроль над его управляющей компанией NEMS перешел к его семье, в первую очередь к его брату Клайву, единственной целью которого, по-видимому, было не потерять все состояние, нажитое его братом. Он вовсе не был заинтересован в том, чтобы NEMS принимали участие в Apple.
Предоставленные самим себе, "Битлз" объявили о новом предприятии на пресс-конференции Леннона и Маккартни в мае 1968 года в нью-йоркском отеле "Американа".
“Это бизнес, связанный с записями, фильмами и электроникой”, - объявил Леннон, стремясь получить “свободу творчества в рамках бизнес-структуры". . . ."Мы хотим создать систему, при которой людям, которые просто хотят снять фильм о чем угодно, не нужно становиться на колени в чьем-то офисе и просить деньги."
Но Apple стала прототипом "корпорации хиппи": альтруистичной, оптимистичной, откровенной и невежественной в финансовых познаниях. Когда Маккартни предложил людям просто отправлять свои работы и предложения по почте в новую компанию, он невольно и фатально выставил Apple таким психоделическим папиком. Он сказал тогда:
“Мы действительно хотим помогать людям, но не делая этого как благотворительность и не выглядя обычными меценатами”, - сказал он. “Мы находимся в счастливом положении, когда на самом деле больше не нуждаемся в деньгах. Так что в первый раз "дающие" боссы занимаются этим не ради прибыли. Если вы придете ко мне и скажете: "Мне приснился такой-то сон или у меня есть мечта", я скажу: "Вот столько-то денег. Иди и делай это". Мы уже купили все наши мечты. Так что теперь мы хотим дать такую же возможность другим".
Это было прекрасное намерение, и в этом отношении Apple, безусловно, соответствовала восприятию концепции "Битлз", которая была у многих поклонников, что группа была гораздо большим, чем просто музыкантами, их влияние было всеобъемлющим, полностью позитивным и показывало как улучшить мир. То, что начиналось как поп-музыка, теперь ощущалось как социальная революция. Все было возможно, поскольку "Битлз" приглашали своих поклонников сделать мир лучше, просто мечтая об этом.
Как звукозаписывающая компания, Apple родилась со всеми преимуществами от имени Битлз. Несмотря на то, что "Битлз" подписали контракт с EMI и ее американской дочерней компанией Capitol Records, они смогли выпустить свои собственные записи под логотипом Apple, и их первый релиз, огромный сингл с мировым хитом “Hey, Jude”, сделал Apple Records еще более заметным. Если Apple должна была стать бизнесом, бросающим вызов статус-кво на всемирном рынке, звукозаписывающая компания, безусловно, тем самым сделала это этим синглом; крупным лейблам должно было быть неприятно видеть, как крупнейшая поп-группа в мире наносит удар по своим конкурентам. В случае успеха с лейблом "Битлз" будет трудно конкурировать — какой артист не хотел бы ассоциироваться с "Битлз"? И Apple Records продемонстрировала все признаки быстрого успеха с хитами Мэри Хопкин и The Iveys (которые позже сменили свое имя на Badfinger) и явно могли бы стать мощной силой. Помимо "Битлз", Apple подписала контракт с Джеймсом Тейлором и охотилась за Crosby, Stills, Nash and Young.
И все же описание Apple как бизнеса не было похоже на бизнес, если уж быть точным. Серия рекламных объявлений, разработанных Маккартни, приглашающих всех желающих представить демо-версии, была опубликована в Rolling Stone и New Musical Express и вскоре породила гору записей и запросов со всего мира, которые затем остались даже не прочитанными, не прослушанными и не отвеченными. Хуже того, звукозаписывающая компания была всего лишь одной из многочисленных компаний Apple Corps Ltd. и, пожалуй, единственной, о которой Битлз и друзья, которых они выбрали для управления, знали что-либо. Там было музыкальное издательство, кинокомпания, студия звукозаписи, дизайнерская фирма и лаборатория электроники, работавшая как фабрика грез, игровая комната для их протеже “Волшебного” Алекса Мардаса, бывшего мастера по ремонту телевизоров, ставшего самозваным изобретателем и провидцем. Говорили, что проекты Мардаса включали автомобиль, который менял цвета, обои, которые работали как стереодинамики, и какие-то невидимые звуковые барьеры (никто не знал, что это значило). Один из наиболее конкретных проектов - попытка построить студию с записывающим устройством на семьдесят две дорожки в подвале лондонского офиса Apple - это привело к созданию шестнадцатидорожечной консоли, которая была практически бесполезна; Битлз вырвали ее из пола и раздолбали ее после первого же дня испытаний.
Фатальные недостатки, заложенные в ДНК Apple были выставлены в модном магазине на Бейкер-стрит, известном как Apple Boutique. План Волшебного Алекса представить искусственное солнце на открытии магазина провалился с треском, и магазин, щедро оформленный голландским коллективом приглашенным художников, был открыт в декабре 1967 года Ленноном и Харрисоном и через шесть месяцев прекратил свою деятельность, в основном потому, что сотрудники и потенциальные клиенты просто "помогали себе" товарами этого магазина, или попросту воровали.
Ситуация в офисе Apple Corps на Сэвил-Роу была примерно такой же: бесплатная для всех. Но не для Битлз. Они объявили, что Apple рушит устоявшиеся в бизнесе правила, но на практике у нее не было никаких правил. Публично "Битлз" говорили, что они будут продолжать идти по этому пути. Но... вскоре объявили о закрытии бутика Apple. Маккартни, который был самым практичным в отношении Apple, приложил все усилия, чтобы продолжать представлять компанию, как самую успешную, подчеркивая, что они собираются отдать свои оставшиеся акции, а не передать их брокеру, найти новые рабочие места для уволенных и предоставить щедрое выходное пособие сотрудникам, которые помогли Битлз превратить магазин в бизнес-руины, а в остальном продолжать идти по тому же пути. Возможно, он думал в первую очередь о репутации группы. В частном порядке Битлз начинали воспринимать Apple как гигантскую финансовую дыру, которая стоила им целого состояния и занимала все их внимание. “Я хотел, чтобы Apple запустилась”, - сказал Маккартни. “но я не хотел управлять Apple”.
Леннон, хотя и менее вовлеченный в повседневный бизнес Apple, был первым, кто публично забил тревогу. “У нас нет и половины тех денег, которые, как думают люди, у нас есть”, - сказал он журналисту Рэю Коулману в начале января 1969 года. “С самого начала все было ясно как на ладони. . . . Мы все делали неправильно, но это должен был быть бизнес, мы понимаем, что сейчас это не так. . . . Ему нужна новая метла, и многим людям придется уйти . . . . Если так пойдет и дальше, все мы будем разорены в ближайшие шесть месяцев ".
Утверждения Леннона о том, что "Битлз" находятся в неминуемой финансовой опасности, стали шоком для многих, когда они были опубликованы пять дней спустя в журнале Disc and Music Echo. Они вызывали противоположные эмоции в двух разных частях света. В Лондоне Маккартни позвонил Коулману, который писал о "Битлз" с самого начала Битломании, и пожурил его за публикацию замечаний. В Нью-Йорке Аллен Кляйн понял, что его час настал.
Очень немногие люди когда-либо заслуживали непоколебимого доверия "Битлз". И один из них Дерек Тейлор. Признанный журналист, когда "Битлз" были на подъеме, Тейлор был ранним и безоговорочным поклонником; он сразу понял и полюбил их. В результате его пригласили в журнал, где он сотрудничал с ранней колонкой Джорджа Харрисона, а позже опубликовал автобиографию Брайана Эпштейна A Cellarful of Noise, наделав шуму. К середине 1960-х он был пресс-агентом, сначала "Битлз", а затем самостоятельно в Калифорнии, где помог "Byrds" и работал с "Бич Бойз", Полом Ревиром и "Рейдерами". После проведения поп-фестиваля в Монтерее он на год обосновался в A&M Records как “домашний хиппи (“house hippie.”).
"Домашний хиппи" это по сути своей двойной агент, посредник между записывающими компаниями и музыкантами. Это была важная роль в индустрии звукозаписи в середине-конце шестидесятых, должность, которая требовала, чтобы ее обладатель был послом культуры. В то время руководители звукозаписывающих компаний не знали, как вести себя с артистами из андеграунда, и работа хаус-хиппи заключалась в том, чтобы подсказать им, что делать, и показать артистам, чтобы звукозаписывающая компания “достала” их. Это была как бы необычная прогулка по канату, и ее самые почитаемые практики обладали редкой и ценной способностью сохранять равновесие, находясь в двух мирах. Когда "Битлз" основали компанию Apple, Дерек согласился быть ее представителем по связям с прессой.
Через два дня после того, как были опубликованы опасения Леннона по поводу финансового будущего "Битлз", партнер Эндрю Олдхэма Тони Колдер пригласил Тейлора в офис, в первую очередь для того, чтобы передать ему сообщение от Кляйна.
“Аллен Кляйн говорит, что ты стоишь у него на пути”, - сказал он Тейлору. “Аллен говорит, что ты мешаешь ему встречаться с "Битлз" и вести с ними дела. Он думает, что ты злишься на него”. Тейлор был ошеломлен. Ничто не могло быть дальше от истины, чем сказанное Колдером. Несколькими годами ранее Олдхэм и Кляйн говорили с Тейлором о работе с прессой для "Роллинг Стоунз", но тогда из этого ничего не вышло, так что, хотя Тейлор, безусловно, мог понять, почему Кляйн вообразил, что он затаил на него обиду, его единственным прочным чувством было непонимание ситуации. Он находил Кляйна одновременно раздражающим и странно заискивающим. Аллен предлагал ему разумные и продуманные финансовые и деловые советы, но, как подозревал Дерек, только для того, чтобы произвести на него впечатление.
“Он м...к, раз так думает”, - сказал Тейлор Колдеру и предложил сделать все возможное, чтобы расчистить путь от Кляйна к Битлз. И тогда....
“Аллен Кляйн хочет встретиться с Битлз", - сказал Тейлор директору Apple Питеру Брауну.
“Да неужели?” - съязвил Браун. Бывший помощник Брайана Эпштейна в NEMS, Браун вспомнил предыдущую неудачную попытку Кляйна добиться расположения Эпштейна. Он сказал Тейлору, что единственным препятствием для общения Кляйна с "Битлз" были сами музыканты.
Тейлор отправил ответное сообщение Кляйну с просьбой перезвонить. Но несколько дней спустя Тейлор услышал от другого эмиссара Кляйна, публициста Stones Леса Перрена, что Браун не хотел соединять его с Битлз. Когда Леннон и Харрисон пришли в тот день на обед, Тейлор напрямую затронул эту тему и узнал, что Леннон сказал Брауну, что не хочет отвечать на звонки Кляйна. Дерек допускал, что Кляйн был немного странным и что его репутация и тактика вызывали смешанные чувства у других; он охарактеризовал его как “ненавидимого многими, кто никогда его не встречал, и некоторыми, кто только слышал о нем”, на что Харрисон невозмутимо ответил, что Кляйн, должно быть, очень милый человек. В конце концов Тейлор сказал, что Кляйн может быть как раз тем человеком, который разберется с денежными проблемами "Битлз".
Вскоре после девяти часов вечера 26 января, всего через восемь дней после того, как интервью Леннона появилось в журнале Disc и Music Echo, Аллен Кляйн открыл дверь своего пентхауса в лондонском отеле Dorchester и пригласил Джона и Йоко Оно войти..
Кляйн и Леннон были настороже, взволнованы и немного встревожены. Для Аллена это был решающий момент за годы планирования и интриг. Сможет ли он обуздать свои нервы и наконец закончить это?
Публичное преследование Кляйном "Битлз" — особенно неоднократное хвастовство тем, что он их все равно заполучит, что это всего лишь вопрос времени, — напугало Леннона. “Он позвонил мне однажды, но я так и не принял его”, - сказал Леннон. “Я слишком нервничал”. Тем не менее, он был впечатлен тем, насколько хорошо у "Роллинг Стоунз" идут дела, с тех пор, как они объединились с Кляйном, и не мог согласовать это с мрачными слухами, которые он слышал о нем. “Я никогда не мог поверить, что Стоунз стали бы продолжать с ним работать... Я начал думать, что с ним, должно быть, все в порядке, раз так вели себя Стоунз.” И все же Леннон начал расслабляться только тогда, когда понял, что Кляйн нервничает, по крайней мере, так же сильно, как и он. “Это видно было по его лицу", - сказал он. “Когда я понял это, мне стало легче". Леннону также понравилось, что Кляйн позаботился о том, чтобы они трое были одни в комнате, чтобы установить взаимопонимание, хотя помощница Аллена Айрис была поблизости на случай, если им что-нибудь понадобится. Кляйн предложил им тщательно подобранную и приготовленную вегетарианскую еду — именно те макробиотические блюда, которые предпочитали Джон и Йоко, — и его тон стал необычно личным и менее осторожным: "Давайте ненадолго отложим бизнес и посмотрим, что мы можем сделать друг для друга" - это чувствовалось в каждом его слове. Казалось, что Кляйн пришел на встречу совершенно открытый, и ему нечего было скрывать.
Это было не то, что ожидал Леннон. После смерти Эпштейна "Битлз" урывками искали новое руководство и консультантов. Они знали, что у них нет рулевого и им грозит реальная финансовая опасность, но все же они скептически и недоверчиво относились к посторонним, но и понятия не имели, к кому обратиться. На этом пути Леннон и Маккартни рассмотрели ряд возможностей. По предложению Пола Джон встретился с Лордом Бичингом, председателем правления Британских железных дорог. Встреча ничего не дала, кроме как подтвердила подозрения Джона в том, что все в деловом мире - сволочи, и они только и ждут момента, чтобы тебя надуть,
Опыт Аллена в музыкальном бизнесе и стиль ведения переговоров типа "пленных не берем", по крайней мере, подходят для этой работы. Но более важным для Леннона было ощущение, которое у него возникло, что Кляйн был сделан из другой материи, чем другие, которых он встречал. Джон слушал рассказы Аллена о приюте и болезненном безразличии его отца и его детстве на улицах Ньюарка, и в нем он увидел себя: неудачника, который оказался лидером стаи, обывателя, который имел неосторожность стать экстраординарным только для того, чтобы быть вознагражденным презрением всех третьесортных ублюдков, которых он превзошел и победил.
Аллен потратил годы, готовясь к этому моменту. Он не делал прямого предложения, так как все они знали, зачем они здесь, и он выиграл по очкам у этой пары. Он сделал то, что не делал никто: разговаривал с ними как с партнерами и равными. И хотя Кляйн был первым, кто признал, что не все, что записали "Роллинг Стоунз", было для него великими произведениями, но его признание гениальности "Битлз" было безграничным. Он не говорил о бизнесе; он говорил о музыке Леннона, правильно выбирая, какие песни принадлежат Джону, и отмечая, где вклад Леннона можно найти в композициях, написанных в основном Маккартни. Леннон был поражен. Позже он сравнил Кляйна с живым музыкальным автоматом за его потрясающую способность вспоминать, как чувствовалась каждая строчка, написанная Ленноном.
Очевидно, навязчивые исследования Кляйна принесли свои плоды. По оценке Леннона: “Любой, кто знал меня так хорошо — не встречаясь со мной, — должен был быть парнем, которому я мог бы доверить присматривать за моими делами”.
Леннон сказал Кляйну, что хочет, чтобы тот занимался его и Йоко делами. Он добавил, что "Битлз" недавно попросили нью-йоркских адвокатов Ли Истмана и его сына Джона разобраться в их делах. У старшего Истмана была хорошо налаженная аудиторская практика, которая в свое время была сосредоточена на изданиях музыки, но наиболее известна тем, что представляла интересы художников, в частности Виллема де Кунинга. Ли и Джон также были отцом и братом, соответственно, подруги Пола Маккартни, фотографа Линды Истман. Кляйн, продолжая вести себя невозмутимо, не просил Леннона официально оформить их договоренность. Они продолжали болтать до 3:00 утра, когда Джон сам, наконец, спросил, не нужно ли Аллену что-нибудь в письменном виде.
Портативная пишущая машинка чудесным образом появилась из спальни. Йоко сидела на полу и печатала краткие письма, похожие по формулировкам на то, которое Кляйн дал Сэму Куку на подпись. В них он информировал топ-менеджеров EMI, музыкального издателя Northern Songs, бухгалтеров The Beatles в Брайсе Хамнере и NEMS, что "Джон Леннон нанял Аллена Кляйна, чтобы разобраться в его делах и просил оказать ему любую необходимую помощь и содействие."
Держа в руках письмо — позже он вставит его в рамку, — Аллен был потрясен. ”Наконец-то!" - сказал он. “Наконец-то!”
====================
Спасибо вам за ваше внимание к этой статье. надеюсь, что что-то новое вы для себя почерпнули.