Этой ночью сон у Петровича тревожный, прерывистый и чуткий. Вот уже битый час он не спит. Створка старой прогнившей ставни оторвалась и бьется сильным февральским ветром об оконный косяк. Петрович ворочается с боку на бок, крестится и причитает. «Эка нелегкая тебя принесла. Дашь ты людям поспать или нет?». Он кряхтит, садится в кровати и смотрит невидящим взглядом в темноту. Потом тихо на цыпочках, чтобы не разбудить жену, выходит из спальни.
У Петровича болит где-то под ложечкой. Он идёт на кухню, ищет расторопшу и минералку. Прислушивается, как рьяно завывает метель снаружи. Ставня стучит то яростно, то вдруг вовсе замирает и успокаивается, тогда, в эту минуту можно слышать только протяжные присвисты пурги.
Петрович берет с печи еще не остывший жестяной чайник и наливает стакан теплой воды. С отвращением глотает печеночный порошок, морщится и запивает большими глотками. Спать уже совсем не охота. Он зевает, одевается, накидывает на себя старый тулуп и идет в зимовник. Неспешно обходит ряды ульев, проверяет температуру, осматривает летки. Поправлять пока здесь нечего — всё в идеальном порядке.
Завтра приедут внуки и поведет их Петрович в пчелиное, пока еще спящее царство. Будет им рассказывать, как все в нем устроено и как получается мёд. Чуть позже обязательно придет супруга и будет отчитывать его, что детей морозит в халупе своей с насекомыми. Потом будет семейное чаепитие и к бесконечному ряду домашней выпечки, над которым накануне трудилась жена, Петрович достанет банку с янтарно-желтым ароматным медом.
Внуки будут крутить головами и отказываться от пчелиного продукта: слишком сладко, слишком непонятно и тягуче. Младшая, Алинка попросит киндер ломтик, а старший Ваня — чипсов. Бабушка вздохнет и подвинет к внукам тарелку пирожков с клубничной начинкой. Потом Петрович прочитает лекцию о пользе меда и буквально вольет в каждого ребенка по столовой ложке драгоценного продукта.
Но это будет завтра, а пока, обойдя свои владения, он возвращается в дом. Долго роется в верхнем ящике комода и достает раскрашенную картонную трубу — старый детский калейдоскоп. Садится за стол, смотрит в круглое стеклянное окошко на свет и медленно крутит игрушку. Цветные узоры складываются в причудливые фигуры, почти сразу же распадаются и образуют новые ажурные конструкции. Петрович вглядывается в причудливые орнаменты изумрудно-зеленого цвета и вспоминает, что уже совсем скоро весна. Снег на местных просторах сначала пропитается водой, осядет, а потом почернеет, постепенно открывая взору пожухшую прошлогоднюю траву. По оврагам и пролескам побегут первые ручьи. Можно будет выносить улья из зимовника и готовиться к сезону.
На улице уже рассвело. Февраль, хоть и межень — зиму с весной соединяет, да намел снегу много. Пока еще зима царит в своих правах, Петрович откладывает в сторону калейдоскоп, берет лопату и выходит расчищать двор перед домом и дорогу к омшанику.