Всех девочек поздравляю с 8 марта! Пусть руководители вас ценят и щедро отсыпают зарплату, дети радуют, а мужчины носят вас на руках. У держат крепко, понимая, какое счастье им досталось!
Я нырнула под одеяло и прижалась к спине мужа. Неужели заснул? Олег обнимал подушку и мирно посапывал. Я обиженно повернулась спиной: последнее время Олег совсем не обращал на меня внимания. Утром торопливо съедал заботливо приготовленный мной завтрак, дежурно чмокал в подставленную щёку и уходил на работу. Вечером ужинал и садился к компьютеру. И ребёнком почти не занимался: иногда, если сын очень настаивал, мог объяснить задачку или проверить пример.
Раньше мы заранее планировали как проведём выходные. Ездили на дачу, ходили в походы, зимой катались на коньках и строили снежные крепости. Сейчас муж хоть и соглашался повозить меня по магазинам или сходить с ребёнком в кино, то делал это неохотно и явно через силу.
– Что с тобой? – всё чаще волновалась я. – Ты не заболел? На работе неприятности?
Муж уверял, что всё нормально и опять погружался или в компьютер, или в телефон.
Олег и раньше много играл и общался на сайтах, но теперь экран монитора не заменял ему семью. Сегодня вечером, когда я неожиданно вошла в комнату, муж вдруг быстро щёлкнул мышкой и поменял страницу.
– Секретик? – удивилась я.
Обняла за плечи, уткнулась носом в затылок. Олег напрягся.
Я чмокнула его в шею:
– Спать собираешься?
– Ага, сейчас, – облегчённо вздохнул Олег.
Обрадовался, что не видела его тайны? Скрывает что-то? Ерунда, просто устал от обыденности: дом, работа, каждый день одно и то же. А мышкой щёлкнул случайно.
«Ничего, – мысленно успокаивала себя, – съездит в отпуск, отдохнёт, соскучится без нас с ребёнком».
Отпуска муж ждал, как никогда, уже и билет купил. Он собирался ехать в Тверь, к приятелю, с которым служил в армии. Я вежливо намекнула, что у друга наверняка есть жена и дети, мол, неудобно ехать с пустыми руками. Хорошо бы заранее позаботиться о подарках и сувенирах.
– Сам разберусь, – отмахнулся Олег.
Сегодня он пришёл с работы поздно, резким движением скинул куртку и сердито швырнул на пуфик в прихожей.
– Что случилось? – испугалась я. – ЧП? Аврал?
– Да у нас всегда всё не слава Богу! – закричал Олег. – То сроки поджимают, то поставщики подводят, то работать некому! Меня в отпуск не отпускают, понимаешь! Администрация просит задержаться! – процитировал он кого-то. – Знаю я эти просьбы! Уволюсь, достали!
Ещё не хватало! Олег отлично зарабатывал, много больше, чем я, но дело не в этом. Он любил свою работу. Ворчал, бухтел, критиковал начальство и ругал подчинённых, но не представлял себя без неё. Раньше он мог часами рассказывать мне производственные новости и проблемы и искренне радоваться успехам.
Раньше, когда не проводил всё свободное время в телефоне.
– Ты же не завтра собрался ехать, – успокаивала я. – За две недели многое может измениться. А если и нет, поменяешь билет. Кстати, ты на обратную дорогу тоже купил?
Муж искоса посмотрел и притих. Гнев сдулся, как воздушный шарик, лицо покраснело.
– Олежа, тебе нехорошо? – испугалась я. – Давление померить? Или приляжешь?
– Всё нормально.
Он помолчал, будто собираясь с мыслями:
– Рая, нам надо поговорить.
Я кивнула. Что-то плохое творилось с мужем последние полгода, и я даже немного обрадовалась. Пусть объяснит, что происходит, поговорим и решим его трудности..
– Я уеду… навсегда. Насовсем, понимаешь?
Нет, не понимаю. Насовсем? В Тверь? Зачем? А мы?
Олег взял меня за руку и посадил на диван. Опустился рядом, начал рассказывать.
У него нет друга в Твери, он уезжает к женщине. Когда-то они вместе учились в школе, а в прошлом году она нашла его на сайте одноклассников. Это с ней он общается всё свободное время. Они любят друг друга и решили жить вместе.
– А я? А наш сын?
– Я не отказываюсь от сына, – вспыхнул Олег. – Буду деньгами помогать, приезжать, если разрешишь. Но я не могу больше без неё, понимаешь? Я жить без неё не могу!
Я опёрлась на его плечо и медленно встала. Прошла на кухню, налила в стакан воды, но выпить не смогла. Зубы выбивали дробь по стеклу, вода текла мне на грудь.
«Этого не может быть… Не может, не может!» – мысленно твердила я.
– Приляг, – посоветовал муж и забрал у меня стакан. – Я пока пойду, ладно?
Хотела закричать, что никуда его не пущу. Ни сейчас, ни потом, но лишь бессильно опустилась на стул. Слёзы текли по щекам, я прижала к лицу кухонное полотенце и глухо зарыдала.
Муж позвонил поздно вечером:
– Я у родителей сегодня переночую.
– Хорошо.
Когда ребёнок заснул, включила компьютер. Разлучницу вычислила легко, из женщин в «друзьях» Олега было несколько общих знакомых и две пожилые дамы-коллеги. Значит вот она, Людмила из Твери: с фотографии вызывающе смотрела яркая черноглазая брюнетка.
Я поискала переписку – нет. Что же, проверю электронку. Почтовый ящик я когда-то делала мужу сама, поменять пароль он не догадался. Не удивительно – я не проверяю его карманы, не считаю деньги в кошельке и не ищу чужие волосы на джемперах. И почту, разумеется, тоже не читаю. Вернее, не читала. До сегодняшнего дня.
Вероятно, часть писем Олег уничтожил, но тех, что остались, мне хватило.
«Вчера ходили с подругой на «Ромео и Джульетту», – писала Людмила. – Знаешь, я понимаю бедную Джульетту – я бы тоже не смогла без тебя жить».
Это ничего, что девочке было всего четырнадцать? Кстати, обернись всё по-другому, возможно, Джульета бы очень скоро коротала время в обществе прислуги, детей и нянек и жалела о поспешном замужестве.
«Считаю дни до нашей встречи. Сначала считала часы, но их очень много и я пугаюсь, что ещё так долго не увижу тебя, любовь моя… Часто вспоминаю школу. Помнишь, как перед выпускным всем классом учились танцевать вальс, а физрук сказал, что нас надо было поставить вдвоём, потому что мы – прекрасная пара? Как он тогда это знал?»
Ну, конечно, помнит, а как же. Разве такое забудешь, двадцать лет всего прошло? Физрук, кстати, наверняка не имел в виду ничего, кроме танца.
«Опять болело сердце… Не пугайся, со мной ничего не случится. Я буду жить, ведь теперь у меня есть ты и твоя любовь».
А у него, между прочим, есть я и наш сын. И годы совместной жизни, и пережитые вместе победы и поражения. И его родители, которые меня любят и называют доченькой. И мои, которые уважают зятя и души не чают во внуке.
«Мне безумно жаль милую Раечку. Какое горе мы ей причиним! Почему нельзя сделать так, чтобы всем было хорошо?»
Зато я могу сделать так, чтобы всем было плохо!
Я быстро застучала по кнопкам:
«Милая Людмилочка! Если ты ещё раз посмеешь написать моему мужу, я приеду в Тверь (адрес узнаю, поверь, это несложно) и сделаю так, что ты ещё очень-очень долго будешь вспоминать мой визит. Это я тебе обещаю. Твоя Раечка».
Я отправила письмо и выключила компьютер. Читать ответы Олега не было сил.
Вскоре Олег сквозь зубы сообщил, что на работе всё уладилось, и он уедет, как планировал.
Чтобы не травмировать сына, я на время отправила его к своим родителям.
Тоскливо-медленно прошли две недели.
– Рая, я уезжаю сегодня вечером, – сказал муж.
– Скатертью дорога. Передай от меня привет Людочке.
– Не надо, – тихо попросил Олег. – Не злись. Я же хотел по-хорошему… Кстати, она просила передать, что не обижается на тебя за то письмо и просит прощения за нас обоих.
– Мне растрогаться и предложить дружить семьями? – запальчиво спросила я.
Только бы не заплакать. Не вцепиться в его куртку, не умолять остаться. Не упрекать, не говорить о сыне, которому придётся расти без отца.
– Ты же сильная женщина, Рая! А она слабая, она без меня не может. Ей даже волноваться нельзя, у Люды слабое здоровье и больное сердце.
А мне – можно! Меня можно обманывать, изменять и бросить, как надоевшую игрушку. Я же здоровая, как лошадь, что мне сделается?
– После твоего письма было ухудшение, – грустно сообщил муж.
– Собирайся, на поезд опоздаешь, – бросила я.
Пусть едет. Я не могу бороться с призраком, с виртуальной женщиной из компьютера. Вдруг она действительно очень больна?
«Случись что – она навсегда останется белым ангелом, а я злобной ведьмой», – цинично подумала я.
Олег уехал, и я осталась одна.
В тот вечер я выключила телефон и смотрела наши немногие бумажные фотографии.
Вот мы в ЗАГСЕ. Какое серьёзное лицо у Олега. А здесь он встречает меня из роддома. Прижимает к груди свёрток, украшенный голубыми рюшами и смеётся. В отпуске, на берегу моря, строим замок из песка… Наше счастье оказалось замком из песка. Его легко, играючи, как волна, смыла одноклассница Люда. Не понадобилось искать время и место для свиданий, волноваться, что ненароком увидят знакомые или догадается жена. Их отношения сложилось из писем. Виртуальная измена, виртуальная любовь.
Я усмехнулась и сжала в ладони фотографию, острый край больно порезал мне палец. Неторопливо убрала фотку, обработала рану – мне не нужна инфекция. Теперь я мать-одиночка, и должна позаботиться о себе и о сыне. Олег прав – я сильная женщина. Я пойду утором на работу и сделаю вид, что ничего не произошло: у нас всё хорошо и прекрасно. Сыночек гостит у бабушки с дедушкой, муж уехал в отпуск, что тут необычного?
«А потом, когда он не вернётся? Как я буду жить дальше?» – мелькнула мысль.
– Там посмотрим, – ответила себе вслух.
За месяц боль не утихла, но притупилась. Я забрала у родителей сына, мы много гуляли, ходили в бассейн, катались на лыжах. Сказать, что папа уехал насовсем, я не решилась. Приедет Олег увольняться, пусть сам объясняется с сыном и родными.
Олег вернулся раньше, чем закончился его отпуск.
– С работы звонили, – с трудом сохраняя спокойствие, сообщила я.
Он не дал мне договорить. Бросил сумку, обнял и прошептал:
– Рая, прости.
Я отстранилась.
– Прости, – продолжал Олег. – Я дурак, я идиот! Сам не знаю, что на меня нашло!
Он схватил меня за руки:
– Не знаю, что сделать, чтобы ты поверила. Я люблю тебя, Рая! Я без тебя не могу!
– Что случилось? – ахнула я и всплеснула руками. – Людмила оказалась злобной стервой? Она не умет готовить, не хочет работать и разводит на деньги таких ослов, как ты? Или на сайте была не её фотография? Твоя великая любовь страшна, как смертный грех?
Олег сердито сжал губы, глаза сузились:
– Рая, я пришёл просить прощения. Не надо меня оскорблять.
Но я не могла остановиться. Вся моя боль, обида, слёзы, бессонные ночи горели в груди и не давали замолчать:
– Разумеется! Это меня можно оскорблять изменой, от меня можно уйти, бросить, как старый пиджак. Можно оставить на меня сына. Который, между прочим, тебя обожает и спрашивал каждый день: когда же приедет папа? Что я должна была ответить? Что у папы другая мама? А тебя – тебя оскорблять нельзя. Тебя и Людочку. Кстати, как её сердце? Подлечил, доктор Пилюлькин?
Олег не ответил. Выскочил на лестничную площадку и с размаху захлопнул дверь. На пол, с тихим шуршанием, посыпалась штукатурка.
«Иди-иди, – подумала я. – Прогуляйся по морозу, голову проветри».
Муж вернулся через пару часов. К тому времени из школы пришёл сын, и разбор полётов пришлось отложить. Не хочу, чтобы он знал, что произошло.
Допрос с пристрастием устроила позже.
– Как подумаю, что наворотил – хоть головой об стену бейся, – каялся Олег. – Если бы можно было всё вернуть назад! Да я без вас не то, что жить – дышать не могу!
Оказывается, у Людмилы Олег провёл один день. Этого хватило, чтобы понять, что они чужие люди. Олег уехал к брату в Подмосковье, помогал на ферме, по хозяйству и думал, как вернуться домой.
– Если не веришь – позвони ему, – предложил муж.
Конечно, позвоню. Только не ему, а старушке соседке, с которой я п прошлом году познакомилась, когда мы ездили к брату Олега всей семьёй. Уж она обязательно расскажет, когда приехал, когда уехал, чем занимался, и что братья покупали в деревенском магазине!
Я больше не буду так доверчива, как раньше. Буду больше заниматься собой и меньше домом – часть дел и забот давно пора переложить на широкие плечи Олега. Мужчины отлично приспособились, распределив бытовые проблемы на мужскую и женскую работу. Но гвоздь надо прибить один раз, а грязную посуду мыть каждый день. Охранять «пещеру» нет необходимости, а мамонта, между прочим, я тоже добываю! Ничего, я найду, чем занять супруга, чтобы не оставалось времени на глупости! И больше никому не позволю разбить нашу семью.