Трагические события 2022 года на Украине тесно связаны с историческими событиями, со сложными узами, связывающими эту страну с Россией. Популярная в России точка зрения относительно принадлежности Украины к российскому культурно-историческому, государственному и языковому пространству выглядит так. Первое: Украина всегда была неотъемлемой частью Руси (России), в XIV-XVIII веках находившейся под польской оккупацией. Второе: Украина никогда не имела собственной государственности (во всяком случае, полноценной). Третье: Украина – искусственное образование, сконструированное большевиками по инициативе Ленина. Согласно этой, весьма противоречивой, концепции, украинцы не являются отдельной нацией, а представляют собой часть единого русского народа, а украинский язык – диалект единого русского языка. Из этих базовых принципов делается вывод: Украина не имеет права существовать в качестве суверенного государства, и должна либо вернуться в состав России, либо стать ассоциированным с Россией государством с ограниченным суверенитетом.
Постулаты, на которых базируется концепция государственной неполноценности Украины – предмет научных изысканий, которые крайне слабо разработаны, и являются не научными, а политически мотивированными работами, базирующимися на сиюминутных политических требованиях. Существует ряд работ, отстаивающих диаметрально противоположные точки зрения на украинский вопрос, но ничего похожего на общепризнанную в научном сообществе (историческом, этнографическом, лингвистическом, социологическом) точку зрения не существует.
Достаточно аргументированной можно считать то, что Украина действительно никогда не существовала как полноценное независимое государство. Хотя были длительные периоды существования «неполноценных» украинских государственных образований с ограниченным суверенитетом (Галицко-Волынская Русь в составе Киевской Руси XI-XIV вв., Гетманщина в составе Московского царства и Российской империи в 1654-1782 гг., Королевство Галиции и Лодомерии в составе Австрийской, затем Австро-Венгерской империи в 1772-1918 гг. и Украинская Советская Социалистическая Республика в составе СССР в 1919-91 гг.).
Формирование отдельной украинской нации, национальной идеи и мифологии – темы для научных исследований, в настоящее время недостаточно разработанные. Малороссия (Украина), частично вошедшая в состав Московского государства в 1654 году, оставалась слабо интегрированной в языковом, правовом, административном и культурно-бытовом отношениях. Интеграции препятствовала система образования, более развитая на Украине, нежели в России.
В середине XIX века сохранённые «малороссийские», «козацкие» традиции начали преобразовываться в украинское национальное движение европейского типа. Если в 1847 г. российские власти были ошарашены появлением Кирилло-Мефодиевского братства – малочисленной подпольной группы из 13 интеллигентов, то уже 1859 году украинская «Громада» объединяет сотни дворян и разночинцев, учителей, журналистов, священников – украинцев. Её активисты – В.Антонович, П.Житецкий, Н.Лысенко, М.Старицкий, П.Чубинский, В.Страшкевич, Е.Тимченко, И.Панченко – были элитой украинской интеллигенции, и имели возможность через печать и университетские кафедры воздействовать на широкие слои общества.
Доцент Киевского университета М.Драгоманов был крупнейшим авторитетом для украинской молодёжи. В 1976 году Особое совещание при императоре Александре II ограничило использование украинского языка, и «Громада» ушла в подполье. Но было поздно – украинское национальное движение («украинство») ширилось, и уже стало ясно, что украинцы – особый народ со своей культурой. Появилось множество местных «громад» в городах Украины, пропагандировавших украинский язык и культуру. В более свободном австрийском Королевстве Галиция и Лодомерия тысячами печатались книги, выходили газеты и журналы на украинском языке, и оттуда они переправлялись на Украину. «Украину… следует признать свободной и независимой страной», пишет А.И.Герцен в 1859 году («Россия и Польша. Собр. Соч., Изд. АН СССР, 1958, т. 14, с. 7-59).
В начале ХХ века украинское национальное движение усилилось, включив в свой состав левые элементы. Поэтесса и писательница Леся Украинка была популярна даже среди необразованных слоёв населения. Кумиром украинцев по обе стороны российско-австрийской границы был галичанин Иван Франко – учёный, писатель и поэт. Под их влиянием украинство развивали и несли в массы сотни учителей, адвокатов, журналистов и общественных активистов (М.Грушевский, С.Петлюра, В.Винниченко, Д.Антонович, Н.Порш, Н.Шаповал и многие другие). В начале ХХ века на Украине действовали немногочисленные, но активные национальные и националистические партии самого разного направления, множество культурных и образовательных сообществ, существовала мощная украинская пресса, в Киеве работал первый украинский театр.
Поскольку школ, в т.ч. сельских, в пересчёте на численность населения на Украине было больше, чем в России, выше была и грамотность населения. Поэтому произведения Т.Шевченко, Л.Украинки и И.Франко были широко известны в украинских сёлах и хуторах, а они несли мощный национальный и даже националистический заряд.
В те годы, во второй половине XIX века, началось противостояние между сторонниками понятий «Малороссия» и «Украина», ранее бытовавшими параллельно. Сторонники «Малороссии» трактовали термин буквально: есть Великая Россия, а есть Россия Малая, т.е. Украина – окраина страны. Сторонники названия «Украина» считали его самоназванием, восходящим к славянскому «край», и предпочитали Малороссии, каковой термин воспринимали как унизительный. Споры между «малороссиянами» и «украинофилами» велись непрерывно. Использование того или иного термина превратилось в показатель этнической самоидентификации. Социологические исследования в то время не проводились, но анализ СМИ того времени свидетельствует, что в годы, предшествовавшие Первой мировой войне, термин «Украина» употреблялся всё чаще, а «Малороссия» - всё реже, сохраняясь среди российского чиновничества (преимущественно высшего), и правых политических деятелей. В народе же понятия «Украина» и «украинец» постепенно вытесняли «Малороссию» и «малоросс».
В австрийской Галиции за умы украинцев соперничали украинофилы и русофилы. Русофилы – ориентированные на Россию галицийские интеллигенты - считали украинцев не отдельным народом, а частью русской нации. Это культурно-политическое движение появилось в Галиции, Закарпатье и Буковине в середине XIX века. Австрийские власти жестоко боролись с русофилами – в частности, в 1882 г. по клеветническому обвинению в измене чуть было не казнили известных общественных деятелей О.Грабарь, В.Площанского, О.Маркова и других. Суд их оправдал, но они подверглись административным преследованиям.
Однако в начале ХХ века русофильское движение в украинских районах Австро-Венгрии угасало. Его ослаблял раскол на москвофилов, считавших западных украинцев частью русского народа, и русинистов, считавших русинов (галичан, карпатороссов и буковинцев) отдельным славянским народом, отличным от русских и украинцев. И тем, и другим противостояло украинство, опиравшееся на Греко-католическую (униатскую) церковь, к которой принадлежало больше половины украинцев Австро-Венгрии. Большое значение имело и то, что в Австро-Венгрии уровень жизни украинцев был выше, чем в Российской империи, было больше политических и религиозных свобод, и качественнее образование.
«Не зря украинские интеллектуалы открывали сельские читальни, где можно было найти литературу по агрономии и животноводству. Галицийский крестьянин был трудолюбивым и грамотным: «Нередкий галичанин обладает участком в десятину, и такое крошечное хозяйство тем не менее прокармливает целую семью благодаря отличной обработке» [Москвофiльство: документи i матерiали. Львiв: Видавничий центр ЛНУ iм. Iвана Франка, 2001. С. 174.]. Для сравнения, крестьянин с участком в две-три десятины считался в Центральной России бедняком, который едва-едва может свести концы с концами» (Беляков С. Весна народов. М., Изд-во АСТ, 2019, с. 86).
«Крах русофильского движения объясняется многими факторами. Главной из них, вероятно, была невероятная организованность украинофилов. Народники разошлись по сельской местности, чтобы мобилизовать массы на свое дело. В 1868 году львовский студент Анатоль Вахнянин организовал и стал первым руководителем организации «Просвита», целью которой было создание читальных залов и общественных театров, получивших огромную популярность среди крестьян. Чтобы помочь обнищавшим крестьянам, украинофилы-активисты создали кооперативы, которые закупали товары в больших количествах, устраняли посредников и передавали сбережения сельчанам. Кредитные союзы были созданы, предоставляя недорогие ссуды фермерам и устраняя зависимость от неукраинских ростовщиков. Русофилы с запозданием пытались имитировать такие стратегии, но не смогли их догнать. К 1914 году «Просвита» насчитывала 3000 читальных залов, в то время как русофильская версия, Качковское общество (основанное в 1874 году), насчитывала только 300. Украинский кооперативный союз насчитывал 900 членов, в то время как конкурирующий русофильский союз - только 106. … «Дило» («Дело») как соперник русофильского слова («Слово»), и из-за роста грамотности украинского населения его тираж превысил тираж его более старого конкурента» (Галицкая русофилия, www.hmong.press).
«В сейме Галиции и Лодомерии у них [русофилов] было … в 1908–1913 годах у русофилов только шесть депутатов против девятнадцати украинцев. Последние выборы в сейм стали для москвофилов полным разгромом. Национал-демократы провели в сейм 27 депутатов, украинские радикалы - еще шесть, а москвофилы - только одного. Так что соотношение украинцев и москвофилов (русофилов) было в сейме 33:1» (Беляков С. Весна народов. М., Изд-во АСТ, 2019, с. 132).
Галицией управляли поляки; им принадлежала большая часть земель, они же, вместе с евреями, составляли большинство населения Лемберга (Львова).
Во время Первой мировой войны 1914-18 гг. русофилы занимали активную пророссийскую позицию, за что подверглись жестоким репрессиям: русские издания были закрыты, русский язык практически запрещён, а активисты движения брошены в концлагеря Талергоф, Терезин и Береза-Картузская, где многие из них погибли.
После начала Первой мировой войны все украинские партии Галиции объединились в Главную раду и поддержали Австро-Венгрию. Рада объявила Россию «историческим врагом Украины». Митрополит А.Шептицкий в своем пасторском послании призвал к верности австрийскому императору, верности во имя украинского народа: «Друзья мои, в этот тяжкий час идет война между нашим цесарем и московским царем, для нас это война справедливая. Московский царь не смог смириться с тем, что в австрийском государстве мы, украинцы, имеем свободу вероисповедания и политическую свободу. Он хочет забрать у нас эту свободу и заковать в кандалы. Оставайтесь верными цесарю до последней капли крови» [Цит. по: Батій Я.О. Андрей Шептицький. Харків: Фоліо, 2016. Беляков С. Весна народов. М., Изд-во АСТ, 2019, с. 111]. Австрийские власти приступили к формированию украинских воинских частей в австрийской армии (сичевых стрельцов).
Но успех был на стороне русской армии, и 19 августа русские войска разгромили австрийцев и захватили большую часть австрийской восточной Галиции. 3 сентября русская армия заняла столицу Галиции Лемберг (Львов). Началась интеграция Восточной Галиции с 4,8-миллионным населением в Российскую империю. Это было непросто: 22% населения составляли поляки и 13% - евреи; и те, и другие сохраняли лояльность Австро-Венгрии. 65% украинского населения, по мнению австрийских экспертов того времени (проверить которые, разумеется, невозможно) было примерно на 2/3 лояльно Австро-Венгрии и на 1/3 симпатизировало России. Таким образом, интеграции Восточной Галиции в состав России сочувствовало чуть более 1/5 населения.
Тем не менее, главнокомандующий великий князь Николай Николаевич и командующий войсками генерал А.Брусилов объявили об освобождении русского населения Галиции: «Братья! Творится суд Божий! Терпеливо, с христианским смирением в течение веков томился русский народ под чужеземным игом, но ни лестью, ни гонением нельзя было сломить в нем чаяний свободы. Как бурный поток рвет камни, чтобы слиться с морем, так нет силы, которая остановила бы русский народ в его порыве к объединению. Да не будет больше Подъяремной Руси! Достояние Владимира Святого, земля Ярослава Осмомысла и князей Даниила и Романа, сбросив иго, да водрузит стяг единой, великой и нераздельной России…» (Завоевание Восточной Галиции. М.: Тип. т-ва И.Д.Сытина, 1914. С. 12-14).
Тот факт, что Галиция существовала отдельно от России уже более 500 лет, высшее российское начальство явно не интересовало.
В оккупированной Галиции Россия попыталась опереться не на украинцев, а на поляков: российская власть хотела не рушить устоявшийся порядок, а использовать в своих целях. Главнокомандующий великий князь Николай опубликовал воззвание «К полякам», в котором обещал объединить все польские земли под властью русского царя и даровать им автономию. Галицийские украинцы восприняли это как продолжение прежней пропольской политики, которую вели Речь Посполитая, а впоследствии Австро-Венгрия. Симпатий галичан к России это явно не прибавило. Впрочем, сами поляки восприняли российские обещания без энтузиазма.
Включение огромной территории в состав России требовало множества чиновников. Их набирали на российской Украине. При этом квалификация и образовательный уровень российских чиновников (отнюдь не только украинцев) был намного ниже, чем у австрийских, что дискредитировало российскую власть в глазах галичан. В условиях войны к работе привлекались не лучшие кадры (таких не хватало), а худшие. Архиепископ Евлогий, назначенный руководить церковными делами в Галиции, писал: «В Галицию посылали не лучших чиновников, а сплавляли худших. В результате - пьянство, растраты, мордобой…» (Митрополит Евлогий (Георгиевский). Путь моей жизни. «Православие и мир. Электронная библиотека»). Впрочем, в церкви дела обстояли не лучше: священники, прибывавшие из России, не владели галицийским диалектом, не знали местных обычаев, и в результате не пользовались авторитетом у прихожан. Несмотря на прямой запрет императора Николая II насаждать православие силой, десятки униатских костелов были переданы РПЦ, а глава униатов А.Шептицкий, чрезвычайно популярный в Галиции, был арестован и выслан в Россию.
Галицийские украинцы восприняли российскую власть как небывалое национальное угнетение. 23 сентября 1914 года в Галиции была запрещена продажа книг и газет «на малороссийском наречии», а через месяц генерал-губернатор Г.Бобринский приказал военной цензуре уничтожать частную переписку на всех языках, кроме русского, польского, чешского, румынского, французского, английского и немецкого. Т.е. украинский язык был запрещён даже в частной жизни.
С.Беляков, автор цитируемой выше книги, справедливо замечает: «Если бы враг России мечтал устроить против нее диверсию и навредить российскому государству и русской армии, он вряд ли бы преуспел больше, чем преуспели русские военные власти Галиции».
В июне 1915 года русская армия потерпела тяжёлое поражение, и была вынуждена оставить Галицию. Местное население, в т.ч. украинское, восприняло это, как минимум, без горести. Возвратившиеся австрийцы сразу арестовали около 30 уцелевших москвофилов, большую часть которых расстреляли. После этого русофильское (москвофильское) движение на Западной Украине исчезло навсегда. В 1916 году русская армия вновь заняла Восточную Галицию, жители которой встречали русских со страхом.
Первая мировая война сделала австрийскую часть Украины враждебной России. В российской же части Украины развивались сложные процессы. Большая часть украинских политиков поддержала российскую власть. Укомплектованные украинцами воинские части дисциплинированно сражались на фронте, общественные деятели – украинцы, в т.ч. будущий глава Украины С.Петлюра, вступали во «Всероссийский союз земств и городов», созданный в 1914 году для помощи в организации снабжения армии. Но, работая для фронта, они проводили национальную агитацию в воинских частях и в тылу, рассчитывая на то, что после войны Украина получит автономию. «Мы определённо переживаем период роста украинства, превращения его в общественную силу, в реальный фактор государственной жизни России», - писал Петлюра в статье «О практических задачах украинства».
Небольшая часть украинских националистов выступила на стороне Германии и Австро-Венгрии. Группа политических эмигрантов, высланных или бежавших в Австро-Венгрию из России (А.Скоропись-Иолтуховский, Ю.Меленевский, В.Дорошенко, А.Жук, Д.Донцов, Н.Зализняк), 4 августа 1914 года создала Союз освобождения Украины (СВУ), провозгласивший своей целью отделение Украины от России и образование отдельной монархи под протекторатом Австро-Венгрии и Германии.
Первоначально СВУ получала значительную помощь от австрийской разведки, но после занятия Галиции российскими войсками австрийцы охладели к СВУ, сочтя его неспособным поднять украинцев против России. Тем не менее СВУ до конца войны издавала пропагандистские материалы, перебрасывавшиеся в Россию, патронировала украинские воинские формирования австрийской армии, вела пропаганду среди военнопленных солдат-украинцев. За линией фронта, в Киеве, Харькове, Одессе, Екатеринославе и Полтаве действовали подпольные группы («гуртки»), созданные СВУ. Его активисты (Л.Цегельский, Л.Ганкевич, Н.Ганкевич) успешно работали в подполье в России, координируя деятельность «гуртков».
До Февральской революции 1917 года в России украинское национальное движение оставалось достаточно слабым; ему не удавалось повести за собой значительные массы украинского народа. Но движение не только не заглохло – оно продолжало развиваться, подпитываясь растущим озлоблением и раздражением населения от военных неудач, потерями и ухудшением условий жизни.
Первая мировая война не ослабила, а только на время «заморозила» украинское национальное движение, выделив из своего состава группу самых непримиримых врагов России, перешедших на сторону Германии и Австро-Венгрии. Все народы России к 1917 году ждали перемен к лучшему, впрочем, неясно представляя, в чём они должны заключаться. Ждали перемен, разумеется, и украинцы. После войны национальное движение должно было вспыхнуть с новой силой. Что и произошло буквально через несколько дней после Февральской революции.
***
Процесс формирования украинской нации ничем не отличается от подобных процессов, переживавшихся в те же годы другими европейскими народами – ирландцами и басками, каталонцами и словенцами, хорватами и румынами. Могла ли история распорядиться иначе, и сделать украинцев действительно составной частью единой русской нации? Это возможно, поскольку размежевание на русских и украинцев до сих пор довольно слабое в зонах этнического контакта – на Восточной Украине и Юге России. В конце концов, французская нация ассимилировала гасконцев и провансальцев, немецкая – баварцев и пруссаков, итальянская – сардинцев и сицилийцев, чешская – моравов, а голландская – фризов. Но это стало возможным благодаря мощной, единообразной системе образования, которая в России до 1917 года не появилась. Региональные обычаи исчезают и стандартизируются, если регионы страны быстро развиваются, и тесно связаны друг с другом экономически и культурно. Россия отставала в своём развитии от наиболее развитых стран, но была похожа на более отсталую Испанию, где баски, каталонцы и галисийцы не ассимилировались кастильским большинством. При этом Западная Украина в составе Австро-Венгрии развивалась культурно изолированной от России, а попытки перенести на её почву русский язык, культуру и самосознание в конце XIX - начале XX были неудачными.
В результате к 1917 году украинцы подошли как почти сформировавшаяся нация, с отработанными нормами языка, собственной литературой, бытовыми традициями и устоявшейся национальной мифологией. Огромные территории оставались населёнными не размежевавшимся русско-украинским народом, но к тому времени сформировались мощные центры украинской культуры и национального самосознания (Правобережная Украина в составе России, а также Галиция и Буковина в Австро-Венгрии). Малороссия окончательно уходила в прошлое – оставалась Украина.
Кровавые события Гражданской войны 1918-20 годов продемонстрировали, что украинская нация существует, и с этим приходилось считаться всем воюющим сторонам – большевикам и белогвардейцам, польским легионерам и анархистам-махновцам.
Но это уже другая история.