Друзья, приветствую вас. Сегодня о нашей общей боли...
Первые дни после похорон родного человека – это боль, отчаяние, слёзы, страх. Это состояние ВНЕ ЖИЗНИ.
Когда невозможно дышать... Невозможно думать о чём-то и о жизни в принципе. Такое ощущение, что жизни больше не будет совсем. Вот ещё один вдох – и всё... конец. И эта мысль приносит облегчение. Но конца и края этому не видно.
Принято считать, что после 40 дней становится легче. Мне об этом говорил каждый второй из тех, кто пытался утешить. Вот нужно потерпеть, сороковины пройдут, и жизнь начнёт налаживаться, обязательно станет легче.
Когда у тебя есть определённые обязательства, связанные с умершим человеком, то как бы тебе тяжело ни было, они требуют твоих сил и внимания, твоего участия.
Необходимо закупать продукты и другие предметы для поминок на 9-й и 40-й день. Нужно встречаться со священником, заказывать службы в храме. Необходимо что-то решать с жильём, которое опустело после ухода человека. С домашними животными, растениями – всё ждёт твоего внимания, твоих сил.
В моём случае это было очень тяжело и морально, и физически.
Морально – потому что я у мамы оставалась одна, и всё это (похороны, поминки, опустевшая квартира, неубранный урожай на огороде) легло на мои хрупкие плечи.
Физически – потому что каждый раз нужно было ехать за 150 километров, туда, где жила мама. И это в том состоянии, когда тебе даже из своей комнаты выходить тяжело.
Да, я ждала, когда пройдут 40 дней. Ждала... Задыхающийся от боли человек надеется на любое обезболивающее средство!
Но когда были решены основные вопросы, и прошёл сороковой, поминальный, день, я поняла, что для моей боли теперь нет никаких преград.
Здесь нужно отметить, что на период между 9-м и 40-м днём выпал мой день рождения. Юбилей, который мы так ждали вместе с мамой, к которому готовились, обсуждали. Я взяла большой отпуск, чтобы, отпраздновав, подольше побыть вместе с ней. Мама писала поздравление в стихах, думала о подарке.
Теперь все эти мысли вместе с нисколько не уменьшившейся болью навалились на меня, как гранит. И этот невозможно огромный теперь для меня отпуск просто убивал меня – столько ненужного времени...
Да, теперь я уже не каждый день срывалась на плач и рыдания. Иногда даже улыбалась. Хотя глаза были нечеловечески больные.
Теперь я уже не каждый час вспоминала наши с мамой телефонные разговоры, когда она была в больнице, прокручивая в памяти каждое её слово, интонацию, с которой она говорила, ее грусть... Старалась не вспоминать – слишком больно...
Родные и знакомые стали реже звонить и спрашивать о том, как я... Поела ли, спала ли. Люди быстро привыкают к чужому горю. Рядом с чужим горем неуютно...
Мне даже стало казаться, что, возможно, я выживу и ещё какое-то время поживу. Правда, пока было непонятно, зачем.
Пришло время бросать пить пачками различные успокоительные средства. Нужно было пробовать жить без них.
Странно прошла встреча так любимого раньше Нового года. Чувство недоумения... и желание, чтобы всё скорее закончилось. Странно прошли осень и зима. Я их просто не заметила...
Мамин портрет переместился ко мне в комнату, и теперь, засыпая и просыпаясь, я видела её родные глаза, её улыбку. Хотя первые недели после её смерти я не могла даже смотреть на него. Слишком больно было. И невозможно было без слёз проходить мимо...
Я поняла, что нужно как-то продолжать молиться. Именно как-то, потому что правильно я это делать не умела. Я осознала, что из первых недель после маминой смерти помню только то время, когда я молилась, разговаривала с Богом, с мамой.
Я вспомнила, что в это время чувствовала какое-то странное ощущение, похожее на облегчение.
Всё, что я ни делала теперь, я мысленно обсуждала с мамой, получала её одобрение, даже как будто слышала, как она смеётся и говорит: "Вот и молодец, вот и умница". Мне от этого становилось легче.
Когда приближалась скорбная цифра каждого месяца, безжалостно извещавшая мне, сколько месяцев я уже сирота, я готовилась к ней. Заранее настраивалась на то, что я буду себя хвалить. Ведь я справляюсь. Мне есть что сказать маме.
Я не знаю, может быть, кому-то, действительно, становится легче после 40 дней. Наверно, это и правильно, и по логике жизни. И я рада за таких людей. Есть и другие люди. Которые теряют себя надолго, тонут в своём горе, не пытаясь выбраться. И ни через сорок дней, ни через год не чувствуют никакого облегчения...
Но что бы вы ни чувствовали, – боль, опустошение, отчаяние, – вы должны понимать, что ЖИЗНЬ ВСЁ РАВНО ВОЗЬМЁТ СВОЁ!
А значит, нужно искать ресурсы для этой жизни.
Я не буду вам говорить слова "держитесь, крепитесь", которые абсолютно никому не помогают.
Я хочу вам сказать: проживите это тяжёлое время С ДОСТОИНСТВОМ.
Мы ничего не можем поделать со смертью родных, но со своей жизнью можем.
Мы должны быть ДОСТОЙНЫ памяти наших любимых! Чтобы там, на небесах, их души не тревожились напрасно, а с улыбкой и надеждой ожидали встречи с нами.
Пусть всем, кто скорбит, станет хоть немного легче! Ведь у нас есть ПАМЯТЬ!
Но в памяти такая скрыта мощь, Что возвращает образы и множит... Шумит, не умолкая, память-дождь. И память-снег летит и пасть не может. (Давид Самойлов)
Добра всем! Оцените мою статью.
Подписывайтесь на мой канал. Пишите комментарии, общайтесь, здесь можно.
Вам также будут интересны статьи:
Как бороться с болью от потери близкого человека и можно ли её побороть...
Три главных шага к избавлению от боли при потере близких
Как принять смерть родного человека
