У КАМИНА.
Наплывала тень. Догорал камин,
Руки на груди, он стоял один,
Неподвижный взор, устремляя вдаль,
Горько говоря про свою печаль:
Я пробрался вглубь неизвестных стран,
Восемьдесят дней шёл мой караван;
Цепи грозных гор, лес, а иногда
Странные вдали чьи-то города,
И не раз из них в тишине ночной,
В лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
Вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
Мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
Именем моим названа река,
И в стране озёр пять больших племён
Слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
И больна душа, тягостно больна;
Я узнал, узнал, что такое страх,
Погребённый здесь в четырёх стенах;
Даже блеск ружья, даже плеск волны.
Эту цепь порвать ныне не вольны».
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
Произведение Николая Степановича Гумилева «У камина».
Стихотворение написано в 1911 году. Его автору в этот момент исполнилось 24 года, он заядлый путешественник, в его активе две книги ранних стихов, уже женат на А. Ахматовой. Как позднее утверждала сама поэтесса, это стихотворение посвящено именно ей.
По жанру – экзотическая элегия, по размеру – пятисложник со смежной рифмовкой, состоит из 13 двустиший. Интонация удрученная, лихорадочная. Лирический герой – сам поэт в образе воина и первооткрывателя. Композиция сюжетна, делится на 2 части. Все начинается монологом у догорающего камина, им же завершается. В середине же произведения описывается прошлое героя, полное опасностей, приключений, торжества мужского начала.
Открытых и закрытых рифм примерно поровну. Герой стоит в комнате, сложив руки на груди. Его фигура видится трагическим изваянием, попавшим в неподходящие для себя условия. Уют, комфорт, изысканность окружают его. Он почти в бреду и говорит сам с собой, однако в комнате присутствует женщина, внимательно слушающая его исповедь. В поиске сильных ощущений, здоровой усталости для беспокойного сердца он презрел цивилизацию.
Страны, увиденные им, не были отмечены на картах, возглавляемый героем караван шел горами, лесами, по чужестранным, почти призрачным, селениям. Дикие животные окружали лагерь, но мужчины хладнокровно «стреляли в них, целясь между глаз». Храм забытого племени он «отрыл из-под песка», его слово было законом для туземцев, его имя, непривычное для слуха местных жителей, осталось названием могучей реки.
Возвращение стало мукой: больна душа, тягостно больна. В этом лексическом повторе – неприкаянность в рафинированном мире романтика, исследователя. Теперь же он понял, «что такое страх». Герой почти сходит с ума, «погребенный в четырех стенах». Продуманный отдых в специально отведенных местах ему претит, не помогут «блеск ружья, плеск волны».
В заключительном двустишии он в бессилии бросает в лицо женщине обвинение: в глазах злое торжество. Она его возлюбленная, но она же незнакомка, мучительница. Ей не дано понять его тоски. Впрочем, и сам поэт выбирает одинокий поход вместо туристического путешествия со спутницей. У героини своя правда, ей тоже есть, что высказать. Чувствуя это, он приписывает её молчанию злорадство.