Чувствуете, как наша тревога передается детям, даже маленьким?А старшие, особенно выпускники, совсем теряют ориентиры. Кто-то еще не сдал предварительный экзамен (сочинение), потому что его уже несколько раз откладывали, если в классе кто-то заболевал… Кому-то уже исполнилось восемнадцать и непонятно, будет ли возможность учиться дальше…
У кого-то сомнения: смогут ли родители оплатить учебу, если не удастся попасть «на бюджет…»
Страхи, сомнения, тревоги и некоторое «отсутствие тормозов», адреналин, гормоны… – это тот коктейль, который и взрослым может изрядно осложнить жизнь, а что говорить о подростках?
К сожалению, сейчас озабоченные родители не всегда успевают вовремя, да и не всегда находят в себе силы поговорить с ребенком «о самом главном» - о ценности жизни и о тех «четырех опорах», которые в любые, самые смутные, времена помогают человеку устоять, не сломаться и продолжать жить, оставаясь человеком…несмотря ни на что…
Очень давно, когда и не помню, наверное, еще в детсадовские времена, мой дядя Андрей, который вообще-то не был особенно разговорчивым и с нами, детьми, не часто занимался, в сарайчике возле дома строил табуретку.
Он был замечательным мастером- краснодеревщиком, мебель делал потрясающую, а тут простая табуретка!
Нас четверо, а я младшая. Дядя Андрей вдруг разговорился и стал нас спрашивать:
- Сколько надо ножек сделать для табуретки? Почему четыре? Может, трех хватит? Или двух? А может, одну толстенькую сделать?
Мы все вместе попробовали посидеть на трехногой табуретке… Она качается! На двуногой вообще невозможно усидеть…
А вот на очень толстой ноге, закрепленной по центру сиденья, все-таки можно сидеть и не бояться упасть!
Подошла наша бабушка и эту игру очень одобрила, да еще и старинную притчу рассказала:
«У человека в жизни тоже есть четыре опоры, как у хорошей табуретки, они не дают упасть-пропасть и крепко удерживают от всяких бед!
Эти опоры: Дом. Семья. Работа. Вера. На четырех опорах человек стоит, как скала! Его жизнь складывается правильно, а значит счастливо!
Дом может быть и не огромный дом, а маленькая комнатка в бараке, как у нас. Но здесь мы все вместе, у нас есть стол для еды, постель для сна и печка, от которой идет тепло.
А как ужасно быть бездомным… Без крыши над головой, без теплого одеяла, без печки, без еды…
Были и у нас такие времена…
Но если у человека, оставшегося без дома, есть семья, то он не погибнет. В семье все друг другу помогают, заботятся о каждом, делятся всем, что имеют. И едой, и теплом, и игрушками…
А еще у человека есть работа, профессия, его мастерство, умения! Кто работать умеет и любит, тот всегда в жизни будет побеждать, тот и новый дом построит, и на еду заработает, и пирогов напечет, и новое платье сошьет… Работа есть - жить можно!
А если наступали такие горькие времена, что у человека ни дома, ни семьи, ни работы не было, его спасала Вера!»
В советские времена о религии с детьми говорить опасались, ведь могут во дворе или в школе потом сказать что-нибудь лишнее… Это было не безопасно, но бабушка говорила, осторожно и очень понятно. Говорила, что верить надо в лучшее, в доброе и светлое. Нельзя поддаваться унынию и становиться злым и жадным.
Она часто повторяла: «Надо думать о хорошем, учиться хорошо, работать, стараться в меру сил, заботиться друг о друге…»
Сегодня мы не боимся говорить с детьми ни о чем, но делаем это не так часто…
А в школе сейчас учителям, вы ведь понимаете, не до душевных разговоров. Да и не входит теперь это в их функционал, теперь школа оказывает образовательные услуги… А воспитание дети получают или не получают в семье! Мы совсем не хотим, чтобы их воспитывали чужие люди…
А еще обязательно расскажите детям все, что помните хорошего.
Страшных, грустных, обидных и неприятных новостей им сейчас и так хватает… Расскажите о том, как хорошо и дружно, весело и смешно было в вашем детстве, или в юности, или совсем недавно…
Помечтайте о том, как опять все будет хорошо… Помогите детям: постарайтесь, чтобы о доме, о маме, о домашней работе у них сохранились теплые воспоминания, чтобы легче им было жить дальше…
Стройте совместные планы на лето, на зиму, на следующий год… Помогайте! А помогая детям, вы и себе поможете, вам-то сил, бодрости духа и терпения понадобится гораздо больше…
Конечно, и вторую историю я вам обязательно расскажу, как всегда…
В восьмидесятые годы мы жили в Набережных Челнах, замечательном городе, где средний возраст жителей был тридцать лет, потому что в молодых семьях было много маленьких детей. Их называли смешным словом «камазята», по имени завода, на котором и вокруг которого строилась жизнь и создавались семьи.
Работая в школе, я всегда была в гуще общественной жизни, поэтому, когда в городе появилось «Общество милосердия», сразу к нему примкнула.
Оказывается, в нашем молодом городе был Детский дом, где жили дети школьного возраста. Как они туда попадали? Да обычно! Чаще всего из семей пьющих родителей, лишенных родительских прав.
Иногда это были дети одиноких матерей, с которыми случалась беда… Все обычно…
Стали мы ходить к этим детям, а поскольку сами работали в школе учителями, то пользовались полным доверием со стороны персонала и могли наблюдать жизнь детей повседневную.
Город наш был молодой, заводские шефы денег для сирот не жалели, поэтому и помещение было прекрасное, и мебель хорошая, и одеты дети были неплохо.
Кормили детей хорошо, за этим был строгий контроль. Казалось бы, условия намного лучше, чем у детей были, когда они жили со своими родителями… Но все, все до одного, больше всего хотели домой!
И дома у них на тот момент не было, а хотели домой! Была такая программа по адаптации детей к будущей самостоятельной жизни, мы ею и воспользовались. Нам разрешили брать детей к себе домой на выходные, на каникулы…
Когда предложили детям: «Хочешь погостить у меня?»- захотели многие… Мне досталась девочка Лена, она училась во втором классе. Коротко стриженная, крепенькая, такая самостоятельная, понравилась она мне!
Пришли домой, познакомились с остальными домочадцами, предложили книжки, игрушки, покушали – все, как обычно.
Перед сном в ванну ее отправили, пришлось помогать, а тут выяснилось, что переодеть-то ребенка не во что.
Оказывается, в детском доме после мытья дети оставляют всю одежду, а им выдают чистую, главное, чтобы по размеру подошла.
Нет такого понятия: это мое платье, моя кофта… Да в общем-то все одинаковое… Хорошо, что у моей дочки нашлась маленькая пижама…
А утром надели все грязное и отправились в магазин. В то время магазины не баловали богатым ассортиментом детской одежды, но нам повезло купить шерстяное платье, яркое и красивое!
Девочка так радовалась, что такое платье только у нее, а потом заплакала: вспомнила, что в субботу его заберут в стирку и больше это платье к ней не вернется…
Мне тоже от этой мысли стало как-то не по себе… Купили еще куклу, которую никто не заберет «в стирку»…
А дома Лена совсем не хотела играть, читать, смотреть телевизор, она обхватила меня за талию, прижалась и до самого вечера мы с ней так и ходили, и ужин готовили, и цветы поливали…
Девочку надо было отвести в Детский дом до девяти часов, ведь утром в школу…
Скажу честно: это было невероятно трудно! Она не хотела уходить, а у меня не было сил настаивать…
Но пришлось… Пообещала, что на следующей неделе опять возьму именно ее, а ведь предполагалось, что надо разных детей брать…
Лена нам всем понравилась, и все были не против, когда я взяла девочку на пять дней осенних каникул. Теперь она рассказала, что в детском доме живет недавно, а раньше жила с мамой и бабушкой, а «мама очень любила бутылку…»
Девочка так по-взрослому говорила, что становилось понятно, почему она оказалась в детском доме. Потом она рассказала, что мама сердилась на бабушку, которая спрятала бутылку. Мама ударила бабушку по голове, и бабушка «сильно упала, много крови протекло…»
В общем, бабушка умерла, маму арестовали и осудили, а Лену отвезли в детский дом…
И еще сказала, что все равно очень хочет к маме и домой…
Удочерить Лену было нельзя, поэтому мы старались хоть как-то ребенка порадовать. А ей и надо было совсем не много: главное – быть вместе! Быть в семье, в доме, делать что-то вместе…
Мы даже небольшую косичку отрастили и стали заплетать, кукле платье новое сшили, оладушки печь научились… Очень ей это нравилось.
А потом была какая-то амнистия и вернулась мама. Она не была лишена родительских прав и забрала дочку.
Больше я ничего не знаю о судьбе этой девочки: куда они поехали, как жили…